Unknown - Unknown
Я вспомнила, как прикоснулась к его накаченным, крепким бедрам, провоцируя его стон, и снова вздрогнула. Мой рот предательски наполнился слюной. Я хотела его до боли во всем теле, хотя мое лоно определенно изнывало от такого сильного и большого вторжения.
Я не знаю, как буду ходить завтра. Просто не знаю. Как я смогу смотреть в свое собственное отражение и не испытывать стыда, за свое грязное предательство.
За то, что отдалась ему. Тому, кто когда-то раздавил меня. Тому, от кого слышала только издевки. Тому, кто меня спас…
— Ты…немедленно выпустишь меня и я уеду домой, — я старалась говорить спокойно, он сильнее сдавил мой подбородок. Его затрясло, из серых глаз будто посыпались искры гнева.
Я думала еще секунда и Майкл шлепнет меня по лицу или бедрам и изнасилует снова по всем фронтам.
Ох. Сколько в нем импульсивности. Сумасбродства.
— И куда ты пойдешь? Встанешь на дорогу в проститутском платье, — он наклонился к моему уху, в его голосе звучала неприкрытая злоба. — И с моей спермой, которая стекает по твоим ногам?
Я отвратительна. Мне пришлось сжать ноги, чтобы унять новую волну возбуждения.
— Ты мне противен, — выплюнула я, сдерживая слезы.
Мне хотелось плакать не только потому что, я была зла на себя, на Майкла. Чувствовала себя последней предательницей. Но и из-за того, что меня переполняло слишком много эмоций. Близость с Майклом…, наверное, выглядела ужасно дико и неправильно. Но был в ней смысл. Был.
Я чувствовало такое тепло. Настоящий жар его тела. Защиту. Это все магия сильного мужчины, на которую я купилась…или что-то большое? Есть ли в его сердце хоть что-то святое? Способное, черт возьми любить? А не просто размахивать кулаками и использовать людей.
Придумала я себе ответ или нет, но каким-то непонятным образом, я знала: было.
— Значит, противен, — он отстранился от меня и спокойно одел все, кроме футболки. Мой взгляд уперся в ласточек на его груди, которые не давали мне покоя.
И еще больше меня беспокоил его шрам. Хотелось к нему прикоснуться. Меня манила эта отметина на безупречном теле Майкла. Кто оставил ему этот порез?
— Не трогай! — снова принялась обороняться я, когда он взял меня за ткань платья.
— Заткнись, — рыкнул, сквозь зубы и натянул платье обратно на мою грудь, а затем и на бедра.
Была в его движения чудовищная холодность, которая ранила меня еще больше. Еще недавно он так хотел меня. Срывал лямки, хватал за бедра, кожу, талию…а сейчас одевает так, будто потерял всякий интерес.
— Не затыкай меня, и выпусти! — каждый раз, когда я пыталась кинуться от машины, Майкл меня останавливал.
Глубокая ночь. Если он оставит меня здесь одну, я пойду в горку на высоченных каблуках и вряд ли дойду до дома в таком состоянии. Плевать. Пусть только отпустит. Видеть его не могу, рядом с ним находиться…не могу. Больно. И хочется, хочется, чтобы крепко обнял и пожалел, но такого не будет.
Майкл не из таких. Он не такой, как Сэт. Доминик. Лукас. Он не берет ответственность.
— А теперь слушай внимательно, — его горячие дыхание трепетало мои губы. Майкл рукой потянул меня за волосы — медленно, просто, чтобы усмирить меня. — Я отвезу тебя до твоего гребанного дома. За кого ты меня принимаешь, Мика?!
— Я не назову тебе адрес. Оставь меня здесь. Мне от тебя ничего не нужно… — во мне взыграла гордость и я пытаясь его как-то поддеть, добавила. — Насильник.
Майкл в ответ зарычал, как озлобленный волк, а потом схватил меня за бедра и с легкостью перекинул через дверь, усадив в машину. Можно сказать — закинул. Злясь, матерясь и скрипя зубами.
— А мне и не нужен твой адрес, — судя по тому, как он нажал на газ, Майкл был снова зол. На взводе. Мышцы снова заняли боевую позицию и не только те, что были доступны моему взору…
Ох, если я еще раз посмотрю на его джинсы, я просто себя возненавижу. Я не понимаю, что происходит.
Я отвернулась, закрыла лицо волосами, все еще чувствуя, как бедра горят от его шлепков, а между ног так влажно…
Все внутри болит, но это мучительно-приятная боль и это ужасает. Эта боль, как наркотик.
Мы поехали по ночному городу, я знала, что мой дом уже близко, но упрямилась дальше. Я не скажу ему адрес. Пусть высаживает, и я справлюсь без него.
Конечно не справлюсь.
В какой-то момент Майк начал молча и очень внимательно озираться по сторонам. Будто он не знал четкого адреса, но определенно знал, как выглядит мой дом и пытался найти его. Голова шла кругом, но еще больший шок наступил, когда он резко затормозил около моего дома.
КАК?!
— Приехали, — железная уверенность звучала в его голосе. Майкл на меня не смотрел. Холодный, как основание айсберга.
Я начала дергать ручку двери, но она опять была заблокирована. Я не собиралась перелазить через дверь…
— Мика, — сказал он срывающимся голосом. Или мне показалось? Майкл вдруг посмотрел на дом, и лицо его выглядело так, будто ему больно смотреть на это место. Как-будто у него болит внутри…легкие, ребра или сердце.
— Майкл, — я смотрела на него. Красивый. Не потому что он был таким снаружи, а потому что…я хотела припасть его груди, хотела остаться с ним, чтобы просто побыть под его защитой.
Такое бывает. Когда ты чувствуешь себя слабой и слишком долго находишься одна.
В тишине повисло такое молчание, что, казалось, даже сверчки кричат нам о том, чтобы кто-то сказал: «Останься».
— Как ты узнал, где я живу?
— Сердце подсказало, - с сарказмом заявил он.
— Скажи правду.
— Я не знаю. Я хотел поговорить с тобой…но после твоей истерики нет никакого желания.
— Моей истерики?! Ты отымел меня на капоте машины!!!
— Ты была, черт тебя подери, не против. Очень даже не против, Мика…блядь, ты была охрененно мокрая и так меня сжимала, что я, честно говоря, даже не догадывался. Все, неважно…ты привыкла, что с тебя пылинки сдувают? Добиваются тебя? Что ж, со мной это не пройдет. Ты меня с кем-то путаешь.
— Ни с кем я тебя не путаю, я прекрасно знала, каким ты был в школе, и знаешь…кроме размера члена и умения им пользоваться в тебе ничего не изменилось.
— Тебя и тогда все устроило, — парировал он, и я чувствовала, как напряжение между нами возрастает с каждой секундой. И его хочется сбросить…его нужно сбросить.
— Я имитировала также, как и сегодня, — я взмахнула волосами, перегибая палку.
Майкл ударил по рулю со все дури, я не успела сказать и «ой», как каким-то образом оказалась у него на бедрах с раздвинутыми ногами. Он сжал мои ягодицы, прижимая к своему стояку, и предательский стон сорвался с моих губ. Искренний. Чертовски живой и настоящий, такой, который невозможно сыграть. А ведь я актриса.
— Ты хорошая актриса, Мика. И сейчас ты отлично играешь недотрогу. Да только мы оба знаем правду…ты без ума от меня, что тогда, что сейчас, — его голос будил во мне все инстинкты, я не удержалась и пару раз потерлась об его член.
Инстинктивно. Непроизвольно. За что мне на утро будет еще более стыдно.
Я снова хотела его внутри. Прямо сейчас. Боже, может послать гордость к черту…
Нет, дело не в гордости. Дело в том, что Ник наблюдает сейчас за всем этим и, наверное, не верит, что вообще мог жениться на такой предательнице и дряни, как я.
— Вот так, видишь…
— Не правда.
— Я бы проводил тебя до постели, но прости, не буду. Иначе трахну тебя по всем фронтам, уж больно сладко ты стонешь, ерзая на моем члене.
Хотелось бить его за это хамство, дерзость, за такую уверенность. Нет, я не дамся Майклу. Все было ошибкой.
— Все, Майкл, хватит. Все было ошибкой. Я не нуждаюсь в тебе и в твоей заботе, - снова повторила свою коронную фразу я и открыла дверь на его приборной панели.
— Замечательно. Наконец-то ты перестанешь пялиться на меня и искать в фитнес-клубе. А я дам тебе гордый пятисотый номер в моем списке шлюшек…хотя нет, ты же там уже записана. Я и забыл.
Я занесла на него руку, шатаясь на каблуках, но он отразил мой удар. А потом он отвернулся. Начал газовать.
— Вот и вали, чудовище. Все было ошибкой. Это был самый ужасный секс в моей жизни!
Нет, самый лучший.
— Я надеюсь, мы больше НИКОГДА с тобой не увидимся. НИКОГДА!
От машины повалил дым, он скрипнул колесами и газанул, уезжая в темноту. Я доползла до дома и свалилась прямо в гостиной на диване. Чертов ублюдок.
Но он не бросил тебя. Спас тебя, Мика.
Так заткнись, проклятый ребенок внутри!
Я не могла даже встать и помыться. Все тело взвыло, я до сих пор чувствовала и возбуждение, и боль, и то, будто его член до сих пор был внутри меня.
