Admin - i 8e8e7994a237c5f3
- Он сказал, что мы твои марионетки, а ты - что ты и есть город, - тупо повторил я.
- Ага, - легко согласился Антон.
- Что это такие, как ты делали эксперименты над ним.
- И это верно. - Антон взял новый черепок и стал вертеть в пальцах. - Только это был не я. Я никого не убивал. Настоящие люди неинтересны. В них нет ничего особенного - серая масса, которая лишь жрёт да спит. Намного интересней самому притворяться ими. Можно сделать их умными, добрыми, трудолюбивыми. А чтобы стало ещё интересней - можно добавить некоторым особых способностей, таких, которых у настоящих людей никогда не было. Этих я особенно люблю - настоящие произведения искусства. Каждому нужно придумать что-то оригинальное, создать легенду, откуда это взялось, приспособить особенность к потребностям социума, сделать обыденностью, которой никто не удивляется...
- А весь город - это ты.
- Ага.
- Ты понимаешь, что это звучит, как бред? - спросил я после паузы.
Антон кивнул:
- Если ты будешь считать меня сумасшедшим - это будет очень хорошим решением.
- Для кого?
- Для твоей психики.
Я яростно почесал затылок. От безумного количества частей головоломки мозги постепенно закипали.
- Что произошло, когда тебе отрезали голову?
- Небольшой кусочек меня умер. - Антон показал мне черепок. - Вот примерно такой.
- А что случилось после смерти с Дэримоном?
- Я восстановил его. Из резервной копии.
Я непроизвольно хмыкнул.
- Ничего смешного здесь нет, - сказал Антон. - Дэримон - уникальный экземпляр, одна из самых сложных моих работ. Он ушел из города больше двух тысяч лет назад, и если бы я заранее не позаботился на этот счёт, то одна из моих шедевральных работ просто сгинула бы в пустыне.
- Двух тысяч лет? - переспросил я. - Как это?
- Там он не старел. Как и ты, кстати, в тот короткий срок, что был в Пустоши. Вы - часть меня и в городе живёте по законам, имитирующим человеческую биологию. Но уходя из города, вы, можно сказать, остаётесь одни. Часть города, которая окукливается и законсервируется, пока не вернется домой.
Я помолчал, обдумывая услышанное.
- Странным образом, эта информация не вызывает у меня сильного отклика. Это из-за её абсурдности или по другой причине?
- Я немного присматриваю за твоим эмоциональным фоном - доверительно сообщил Антон. - А то ты ненароком сделаешь какую-нибудь глупость.
- Это я могу, - согласился я. - Значит у меня нет свободы?
- Ты часть меня, - сказал Антон. - Посмотри на свою руку.
Я посмотрел. Рука взяла черепок у Антона, подбросила, ловко поймала и вернула своему настоящему хозяину.
- Впечатляет, - сказал я напряженным голосом.
- Ты не волнуйся, - Антон посмотрел покровительственно. - Этот фокус только чтобы не затягивать твои расспросы. Я никогда не покушаюсь на свободу воли. Дэримон две тысячи лет жил в пустыне, и я ему не мешал.
Мои мысли перескочили на другую часть загадки.
- А для чего тебе наша "элита?"
- Людьми всегда руководили подонки, - серьёзно сказал Антон. - Мне хотелось реалистичности. На самом деле они только думают, что что-то решают.
- И до куда тянется твоя власть? Рейдеры - это люди?
Антон отрицательно покачал головой.
- Массовка. Я даже не дал им возможность размножаться. Клепаю заготовки, по мере необходимости.
- А у нас, значит, в этом плане всё по-настоящему? - я не смог сдержать нервный смешок.
- С точки зрения биологии нет никаких отличий от "диких" людей.
- Диких... - как эхо повторил я. - А мы, значит, одомашненные. А куда вы диких деваете? Тех, что из колоний?
- Никто их не мучает, зря вы всё в чёрном свете пытаетесь представить, Валентин. Люди сами виноваты в том, что почти полностью вымерли. Они живут свой срок, во вполне комфортных условиях. Стерильные.
- Ну да, вполне разумная мера для домашних зверушек. Теперь понятно, почему Дэнил с Чеславом так легко всех убивают... - Я сделал паузу и, собравшись с духом, задал главный вопрос. - А кто ты на самом деле?
- Это будет трудно объяснить. И поверь, я не пытаюсь уйти от вопроса, на самом деле трудно. Скорее даже невозможно. Я - город, - Антон доверительно улыбнулся. - Это определение самое верное.
- Но есть и другие, - упрямо сказал я.
- Большая часть из них безнадёжно устарела. Они только уведут тебя от правильного понимания.
- И что мне теперь с этим делать?
- Жить нормальной счастливой жизнью, - Антон развёл руки в патетическом жесте. - Как все в моем городе!
Глава 21
Всё было, как всегда - люди шли или ехали с работы, солнце светило, и день по-прежнему идеально подходил для пикника. Друзья перехватили меня за квартал от дома, и поволокли за город. Я бы наверно не пошел, но Ирен уже была с ними, и наседала пуще других.
Мы вшестером разместились на одном из газончиков, специально устроенных для отдыха. Я увалился на траву, остальные решили повозиться с мячом. Я наблюдал за их беготнёй, и невольно улыбался чересчур громким победным крикам и излишне эмоциональным негодованиям. Через полчаса все набегались, девчонки расстелили коврик и достали еду из корзинок. Я переполз с травы поближе к друзьям и еде.
Томас и Виктор - мои армейские товарищи. Когда день за днём ходишь в караул с одними и теми же людьми, возникает чувство, куда более близкое чем простое товарищество, или даже дружба. Эти отношения очень похожи на связь между родственниками - ты знаешь человека так, как он сам себя не знает, и положительные его качества и отрицательные. Причём последние вызывают у тебя не справедливое негодование, а наоборот, или иронию, или даже умиление. Со временем эти чувства несколько бледнеют, но до конца уже наверно никогда не уйдут - старые армейские друзья перешли в разряд близкой родни.
Томас трудился инженером в конструкторском бюро - в его семье, как и в моей, это наследственная профессия. Он всегда был пухлым, даже армия не сделала его подтянутым, но при этом пользовался оглушительным успехом у девушек. Секрет был в умении, как он сам выражался, "сесть на уши". Томас легко и непринужденно мог запудрить мозги любой, самой неприступной красавице. Чем постоянно и занимался, превратив это во что-то вроде спортивного состязания. Я ему, честно говоря, завидовал, хотя и не был "ботаником". И постоянно отпускал шуточки на счёт его ветрености. Тем удивительнее для всех стал факт, что он первый из нас женился. Жену его звали Аллой - бледная худая блондинка, почти без груди (что было ещё удивительнее в плане пристрастий Томаса), впрочем, довольно милая и смышлёная. Где она работала я плохо помнил: работала в каком-то офисе - у меня отношение к ней было настороженное, замечая её преданно-восхищенные взгляды, бросаемые на Томаса, я почему-то злился и хотел обвинить девушку в похищении большой части моей счастливой юности.
Виктор так и остался в армии, поступил после срочной службы в училище, получил звание лейтенанта и теперь командовал взводом таких же оболтусов, какими мы были лет пять-шесть назад. Девушка у него была новая, я её видел в первый раз. Вик познакомил меня с ней, и Кристина понравилась мне больше чем Алла. У нее тоже была врожденная способность, причём очень милая и идеально подходящая для девушки - Кристина работала детским психологом и положительно влияла даже на самых асоциальных детей. "У нас по материнской линии все с детьми возились" - сказала она и моё настроение вдруг резко испортилось.
Словно лопнула та мембрана, установленная то ли Антоном, то ли мной самим, которая отделяла недавнюю информацию, от той части мозга, что отвечала за эмоции. Я посмотрел на Кристину с Виктором, потом на Томаса с Аллой. В каждой паре один человек имел какую-то способность и профессию, передаваемые по наследству, а второй... что сказать про второго? Был хорошим человеком? Передатчиком генетического материала? Это совпадение или намерено сделано? Антон говорил, что у всех в городе (я не смог, даже мысленно, произнести слово "люди") есть свобода воли. Откуда тогда такая упорядоченность в наших отношениях? Какая-то программа внутри говорит: вот к этой можешь подкатить, а к этой нельзя?
Я оглянулся на Ирен и мне стало тошно. Причем, хуже всего было то, что она ни в чём не виновата. Она хороший человек и очень привлекательна внешне, но теперь, глядя на нее, я думал только об одном. Чтобы не делал Антон с моей памятью, чтобы ни стирал и не корректировал, выдавая черное за белое, всё в моей голове приходило к одному и тому же знаменателю. Я не хотел думать об этом, избегал мыслей, что лезли в голову, но совсем отгородится от них не получалось.
Я сослался на головную боль и пошел домой. Там собрал вещи и продукты, после чего отправился в архив. Снова выломал двери (наверно их теперь стальными сделают), а вышел уже в Приёмнике. В том, который я увидел самым первым, где Изаат смотрел, как Дэнил с Чеславом уничтожают заготовки Антона. Заготовок, в смысле - рейдеров, до сих пор не было, видно Антон не торопился заново заселять Пустошь.
