Murphy, E. - A little bit of crazy
Приблизительно десять минут спустя выключается вода и влажный, загорелый мужчина выходит из ванной, и на нем нет ничего, кроме боксеров. Он проходит мимо меня, причем, не замечая меня на полу, и направляется на кухню. Я слышу, как холодильник открывается и закрывается.
— Закройте рот, — Амелия хихикает и закрывает мне рот своей маленькой рукой.
— Черт, твой папочка Г.О.Р.Я.Ч. Горяч, — шепчу я.
И он правда такой, он более накачан, чем Джеймс, но я все равно предпочитаю Джеймса. Господи, это нехорошо для моего либидо. Все, что ему нужно — это немного масла. Ням. О е, я больная! Я мечтаю о брате своего мужа.
Эй, мы всего лишь люди!
Так и есть, либидо. Так и есть.
Он выходит из кухни и внезапно останавливается, когда видит меня. Он ахает, я ахаю, он смотрит вниз на свой обнаженный торс, а потом на меня.
— Так вот почему ты еще не оделся, папочка? Майя думает, ты голячий, — невинно говорит Амелия.
Убейте меня, просто убейте.
— Я не горячий, со мной все в порядке.
О, да ты... такой чертовски горячий.
Лукас ухмыляется и подмигивает перед тем, как пойти обратно в спальню. Самодовольный засранец. Он возвращается мгновение спустя в рубашке, и все еще в своих обтягивающих серых боксерах. Надо поднять глаза.
— Извини, я бы надел джинсы, но домработница забрала их все в чистку. Она взяла карту, которую ты дала мне. И сказала, что моя одежда — это ужас и, вероятно, с блохами.
— Она сказала, что собирается купить мне новые платья, — Амелия улыбается.
Я смеюсь и киваю.
— Это в духе Хлои. Она очень придирчивая и не стесняется говорить то, что думает.
— Ты не против этого? Я пытался отговорить ее. Но она сказала, что раз ты дала мне денег, чтобы тратить, то я должен использовать их. Поэтому я сказал, «хорошо, я схожу попозже в «Уолмарт» за покупками», я думал, у нее случится сердечный приступ, — он смеется и плюхается на диван. — Ой, извини, тебе что-нибудь принести попить? Я все еще чувствую себя неловко, спрашивая, потому что это твоя квартира, но я вроде как на правах хозяина теперь. Поэтому. Пить хочешь?
— Н... нет, — говорю я и бросаю подушку в него. — Господи, прикройся, мое либидо вышло на поле боя. Так неправильно, чертовски неправильно во многих смыслах. — Последняя часть выходит невнятным бормотанием.
— Я заставляю тебя нервничать?
Мне нравится смотреть на озабоченность на его лице. Это очаровательно, так же, как и у Джеймса.
Я отрицательно качаю головой.
— Нет, честно, нет. Правда. Я просто... я... Я думаю, что теперь я что-нибудь выпью.
— Воды? — он ухмыляется, явно находя все это забавным.
Я киваю в ответ, и мой взгляд опускается на его задницу. Конечно, я не собираюсь ничего делать, и я пытаюсь свести к минимуму мои рассматривания. Очевидно, что у Джеймса лучше, но не сильно отличается.
— Умри! — кричит Амелия и сбивает мою Барби своим игрушечным автомобилем. — Эй, тетя Майя, я убила тебя.
Спасибо, е, за это.
Она машет рукой перед моим лицом и возвращает меня к реальности.
— Извини, малыш. МММ... ААА, о ужас, ужас. Я умираю. — Барби бьется в конвульсиях. — Скажи моему папе, что мне очень жаль, и, что я люблю его, — кряхчу я и умираю вместе с куклой.
— Для той, кто говорил, что не очень хороша с детьми, ты прекрасно знаешь, как занять четырехлетку.
Я открываю глаза и вижу, что Лукас стоит надо мной. А Амелия возлагает цветочки на мое туловище.
— Мой психический возраст как раз на четыре года, как раз для таких игр. Смотри, сейчас мы хороним меня, — я подмигиваю и обращаюсь к Амелии. — Я думаю, что нам стоит сыграть в другую игру. Мою самую любимую.
— Какую?
Я встаю и с улыбкой говорю:
— В прятки. Папочка водит.
Я пихаю Лукаса за диван, он садится и закрывает глаза, прежде чем начинает считать.
— Быстрее, — шепчу я, хватаю Амелию за руку, и мы бежим в спальню. Мы направляемся в пустой гардероб. Я хватаю одеяло с верхней полки и двигаю ее в дальний угол. — Садись.
Она садится, хихикнув в руку. Я прижимаюсь к ней и накидываю одеяло на наши головы.
— Готовы или нет? Я уже иду! — кричит Лукас, и мы слышим шаги. Он идет по коридору. — Хм... где же, где они могут быть. Они могут быть под... ладно, тут нельзя спрятаться под кроватью. Странная кровать. Тааак… может быть, они в ВАННОЙ? — его шаги приближаются. — Может быть, они в гардеробной!
— Ш-ш-ш, — говорю я, когда Амелия начинает хихикать.
— А не Амелию ли я слышу? — говорит он вполголоса, а его шаги приближаются. — Хм, я вижу, что-то торчит под одеялом. — Он рычит, как зверь, и мы с Амелией падаем вниз под тяжестью веса. Нас хорошенько прижали к полу, и мы безудержно смеемся, когда с нас срывают одеяло. — Нашел, — он начинает кусать Амелию за шею, а она кричит и извивается под ним, перед тем как с визгом убежать.
Лукас с улыбкой смотрит на меня и поднимает на ноги.
— Моя очередь! — кричит Амелия и начинает отсчет. — Семь… Три... Четыре... Один... Десять!
— Черт возьми, — шиплю я и тяну его за кровать, мы ложимся возле кровати на мягком коврике. — Шшш, — ворчу я, пока он тихо хохочет.
Он так близко, я чувствую его дыхание на своей щеке и запах мяты от его зубной пасты.
— Где вы? — говорит Амелия и ищет в гардеробе, затем в ванной и выходит из комнаты.
— Я мастер в этой игре, — хихикаю я и поворачиваю свою голову к Лукасу. Он смотрит прямо на меня, его глаза горят зеленым, брови нахмурены. Я узнаю этот взгляд, Джеймс так смотрит прежде… О боже, нет! — Ты в порядке? — спрашиваю я шепотом.
Он сглатывает, и я смотрю широко открытыми глазами, когда он придвигается, его взгляд мечется между моими глазами и губами. Затем мягкие губы касаются моих, а рука сжимает мои бедра, он перекатывает меня на спину, нависает надо мной, его щетина царапает мою щеку, а язык пытается приоткрыть мой «слишком шокированный, чтобы двигаться» рот.
— Черт возьми, Лукас! — возмущенно кричу я и сталкиваю его с себя, при этом, не отвечая на поцелуй, стоит добавить, что я горжусь собой.
Он со стуком скатывается с меня. Я быстро вскакиваю на ноги, тяжело дыша от шока или гнева, не знаю. Не могу поверить в то, что произошло.
— Черт, Майя, прости меня, — говорит он и выглядит униженным.
Я отхожу от него прямо к Амелии, чтобы она нашла меня. На ее лице отпечатывается расстройство, когда я влетаю в комнату и хватаю сумку. Бедная малышка, мне надо успокоиться, пока я не расстроила ее.
— Майя, — говорит Лукас, спотыкаясь о табуретку для ног, пытаясь догнать меня, и это было бы смешно, если бы я не была так взбешена. Он кладет руку на дверь прежде, чем я успеваю открыть ее. — Майя, прости.
— Зачем надо было все усложнять? — выплевываю я и вздрагиваю, когда слышу всхлипы Амелии.
Она никогда не видела меня злой, мне говорили, что я могу убить взглядом. Я присаживаюсь вниз и притягиваю ее в объятия.
— Эй, малышка, сделай мне одолжение и пойди поиграй. Нам с твоим папочкой надо кое-что обсудить.
— Ты сердишься на меня?
Я улыбаюсь и отрицательно качаю головой:
— Нет, конечно, нет. Ты моя самая любимая девочка во всем мире. Но я зла на твоего папу. Так что иди поиграй, хорошо? И чтобы ни случилось — ни я, ни твой папа не злимся на тебя. Договорились?
— Да, — говорит она и показывает язык папе, прежде чем топает в комнату.
— Майя, я... — он тянется вперед, чтобы взять мою руку, но я убираю ее. — Мне так жаль. Я не знаю, что на меня нашло.
— Серьезно? — насмехаюсь я и указываю на выпирающую эрекцию в его боксерах.
Весьма впечатляющая эрекция.
Заткнись, либидо. И отвечаю на твой вопрос… нет, я не скучала по тебе.
— Черт, — он ворчит и косится через плечо, очевидно, беспокоится за Амелию. — Майя... ты ненавидишь меня?
— Немного, — ворчу я и тру глаза. — Разве я давала какой-то знак, говоря... Эй, я хочу изменить мужу с его возможным братом? Я знаю, что люблю флиртовать и говорю все, что приходит на ум; и да — у тебя невероятное тело, и я разглядывала тебя чуть ранее, но я всего лишь человек; и я отказала тебе не потому, что ты недостаточно хорош, а потому, что я замужем, и по каким-то гребаным причинам люблю своего мужа. И я никогда не раню его таким образом, — я снова смотрю на его боксеры. Затем поднимаю взгляд к его расширенным от ужаса глазам. — И е, это действительно отвлекает, мне лучше уйти.
Я пытаюсь нажать на дверную ручку и делаю глубокий вдох, когда Лукас не отпускает дверь. Я бьюсь головой о дверь пару раз, пока Лукас не хватает меня за плечи, чтобы остановить.
— Закончила?
Я киваю, игнорируя боль в голове.
— Угу.
— Майя, прекрати анализировать, что ты сделала неправильно, — он присаживается немного, чтобы взглянуть в мои глаза. Его глаза наполнены сожалением, и это немного меня смягчает. — Ты не сделала ничего плохого. Это моя вина, я мужчина. Ты чертовски прекрасна, и ты удивительный человек. Я просто видел, как ты лежала там, я чувствовал твой запах, черт, твой прекрасный запах. И это опьянило меня. Твоя грудь двигалась с каждым вздохом, и я был заворожен, я забыл, кто ты, и где мы были, на мгновение. Прости.
