Александр Горохов - Предназначение. Сын своего отца
90
Голова Рейли упала на грудь, а из бокала по ногам полилось недопитое вино. Но
смертельно уставший человек уже спал, ничего не чувствуя. Барц осторожно вынул из рук
гонца бокал, взял со стола письмо и задул все свечи, кроме одной, намереваясь не мешать
мгновенно заснувшему измученному человеку. Он уже подходил к дверям, когда за его
спиной раздался душераздирающий вопль.
Рейли с грохотом вскочил, опрокинув и стол, и кресло. Его глаза снова горели
огнѐм, а на острие выхваченного кинжала блестел огонѐк свечи, которую держал
Советник. Взгляд бандита был обращѐн на окно, задѐрнутое светлой шторой. -Прочь! Не
подходи, старик, или я снова убью тебя!
Грудь безумца тяжело вздымалась.
-Оставь меня в покое, или я перегрызу тебе горло! Не подходи! Не подходи!
Сорвавшийся на крик голос едва не оглушил замершего в дверном проѐме хозяина.
Нордиец боялся шевельнуться и привлечь к себе внимание сумасшедшего.
-Умри вместе со своим проклятием!
С криком Рейли рванулся к окну, полосуя несчастную штору кинжалом. Окно с
грохотом полетело вниз. Вслед за ним, неистово вопя, вывалился разбойник. Глухой удар
о землю лишь на мгновенье прервал поток неразборчивой брани. Через секунду вопли
стали удаляться. Помешанный убегал от своего призрака.
Дэн, обезумевший от испуга, всплыл только под самым бортом. Созданный им шум
разбудил не только вахтенного, но и кого-то из команды. Часовой, что-то бормоча, свесился за борт, подсвечивая себе фонарѐм.
-Что тут стряслось? -зевая, пробурчал сонный пират, вышедший на палубу.
-Душа...
-Какая такая душа?
-Невинная. Упокоения ищет.
-Чего ты несѐшь? -недовольно пробурчал подошедший.
-Я это давным-давно слышал, что невинно убиенные души близ тела обитают,
упокоения ищут. Улететь не могут, а назад, в тело войти... тоже не могут.
-Да причѐм тут душа-то?
-А ты погляди...
Шаги быстро переместились на корму.
-Видишь?
-Ну и что? Утопленник как утопленник!
Голоса звучали глухо и отдалѐнно.
-Э, нет! Вон, кинжал-то из груди торчит. О! Опять, видишь, качнулся? Это душа
назад в тело пробраться хочет. А кинжал рану закрыл и не пускает. И хорошо! А то бы
поднялся на ноженьки такой покойничек, и к нам в гости... Ему, бедолажному, всѐ равно, кого за собой увести: грехов у нас у всех здесь хватает. Его такого хоть на куски режь: пока двоих-троих не загрызѐт, - не отступится!
-Да пошѐл ты со своими утопленниками да мертвецами!
Голос звучал как-то неуверенно.
-Не могу, вахта у меня.
-Иди, я отстою. А то со своими душами не упокоенными весь сон разогнал.
Озноб, всѐ ещѐ бивший Дэна, стал затихать, и он только тут пожалел о своѐм
кинжале, уплывающем в море.
Наряд рыцарей появился довольно быстро.
-Вроде бы нормальный человек... Бедный, конечно. Нет, нет! На меня он не
нападал... Да, накормил, угостил вином. Мы же должны помогать обездоленным! Мне
сразу показался необычным блеск в глазах, но такое бывает и от голода. А он выглядел
таким несчастным!..
91
Рыцари, видя напуганного купца, не претендующего на возмещение ущерба и
поимку дебошира, ограничились опросом примет помешанного. Тем более, никто не
пострадал.
Но и такого внимания со стороны стражей порядка показалось нордийцу
многовато. Заделав с помощью слуги дыру в стене, ещѐ недавно бывшую окном, Барц
срочно принялся укладывать вещи.
Наутро советник, прихватив документы и всѐ самое ценное, под видом товара свѐз
это в сторону рынка. Но не для торговли. В уютном дворике его уже дожидалась пара
вьючных коней, которых он и поручил слуге, появившемуся спустя четверть часа после
хозяина.
Зайдя ещѐ в несколько мест, улыбчивый купец, переодевшийся в дорожный
костюм, неторопливо шагал по улицам, стараясь не выделяться из толпы. За два квартала
от дома он заметил вдалеке большую группу зевак и несколько конных рыцарей.
-Что там? -спросил он пробегающего мимо мальчишку.
-Нордийского купца арестовать собираются. Говорят, самого разбойника Рейли
поймали, а у него оказалось рекомендательное письмо от этого... Как его?.. Барца!
Следующим движением Дэн должен был рвануть голову пирата вбок. Но тот умер
и без этого. Ощутив, что обхваченное им тело обмякло, юноша недоумѐнно отпустил его
шею. Вид посиневшего, перекошенного ужасом лица едва не заставил лазутчика
расхохотаться.
Похоже, пират, почуявший объятия увешанного травой озябшего юноши, принял
его за ожившего утопленника, которого он видел четверть часа назад за бортом.
Аккуратно опустив труп на палубу, Дэн достал то, ради чего он рискнул взобраться
на палубу: нож, широкий пиратский нож, такой же острый, как и потерянный кинжал.
Второй носовой якорный канат прозвучал, как струна. Корабль вздрогнул и стал
разворачиваться, описывая циркуляцию вокруг последнего, кормового каната.
Многометровая махина, сносимая течением, всѐ сильнее набегала носом на берег, становясь к течению перпендикулярно.
Выскочивший на странное движение корабля пират, ещѐ не успевший уснуть после
своих страхов, обмер. Посреди палубы в свете лампы лежал его друг со вздувшимся
синим лицом и выпученными глазами. На его груди валялся кусок водорослей, а по
палубе, от борта к борту, отпечатались мокрые следы голых ног.
В безумном крике и топоте потонул и звук последнего лопнувшего каната, и плеск
уплывающего лазутчика. Перепуганный пират даже не заметил, как покачнулся,
освободившись от якорей, корабль. Его друзьям понадобилась слушать панический ор
целую минуту, чтобы понять, что их товарищ мѐртв, и за эти минуты вода сделала своѐ
дело.
Дэн не обращал внимания на мечущихся по палубе людей. Он устал и замѐрз. И
только когда послышался хруст ломаемой о камни обшивки, он, сидя на берегу,
улыбнулся и прошептал:
-Это вам за ребят!
-Где этот урод? Я ему кишки выпущу! Он у меня сам утопленником станет!
-Уймись, Хромой! Причѐм здесь Люк? Будь он на месте Чихуна, нам бы сейчас
мешались ноги Люка. Лучше скажи, что делать?
Старший зарядил длинное-предлинное ругательство.
-Шлюпку спускать, пока вместе с посудиной под воду не ушли!
Бледный трясущийся Люк, заикаясь, выдавил:
-А... а как же... у... утопленник?
92
-Заткнись, придурок! Утопленники канатов не режут! И если ты пошевелишь своей
задницей, то к полудню твой идиотский утопленник будет сушиться на самом высоком
суку! А ну, бегом за оружием!
Хромой был прав. Три пробоины в разных частях корпуса таким количеством
людей заделать было невозможно, если учесть, что из двух торчали камни, не давая
возможности даже подвести пластырь. А усиливающийся отлив всѐ сильнее вдавливал
обломки скал в днище.
Похоже, только главарь не верил в сверхъестественность происходящего.
Бессвязный рассказ Люка о проплывавшем теле, мѐртвый Чихун без единой царапины на
нѐм, босые мокрые следы, выходящие из воды и уходящие в воду, и, наконец, обрывки
водорослей, раскиданные по палубе... Но самое главное - бесшумность всего
произошедшего. Словно явившееся существо, проходя по своим делам мимо, попросту
вынуло из их товарища душу, лишь случайно не заметив никого больше. Не было
свидетелей, не было причины. Был лишь результат: дикое безлюдное место, разбитый
корабль, страшный труп посреди палубы и полдюжины перепуганных людей, от ужаса не
знающих, что делать.
Пинками и подзатыльниками Хромой всѐ же загнал всех в шлюпку, и посудинка за
какие-то мгновенья оказалась на берегу. Команда опрометью метнулась прочь от воды, чѐрной и страшной. Но навстречу бегущим из-за камней поднялась тѐмная тень:
-Бросайте оружие и сдавайтесь!
Хромой, ещѐ не успевший отойти от шлюпки, видел, как метнулись назад его
подчинѐнные, воя от страха.
-Назад, идиоты! Это люди! Их можно убить!
В свете обеих лун он быстро нашѐл арбалет и, не целясь, выстрелил в сторону
зловещей тени поверх голов остановившихся пиратов. Послышался звон железа о камень, и тень с проклятиями скрылась за валунами.
-Верно! Они живые! Перережем им глотки! -завопил кто-то, выхватывая нож. -А
ну, братва, порезвимся!
Пираты, воспрянув духом, рванулись к валунам, обнажая своѐ оружие. Хромой,
громче всех крича, вырвался вперѐд, но, споткнувшись о камень, растянулся во весь рост, звеня по булыжникам мечѐм. Что-то свистнуло над головой, и рядом застонали двое, падая на берег. Звериное чутьѐ подсказало старому разбойнику, что нужно спасать шкуру.
И он короткими перебежками метнулся вверх по течению, туда, где можно было
спрятаться в кустах. Ещѐ одна стрела высекла искры из камня, за который он шмыгнул, и
пират оказался в тени.
