Дженнифер Миллер - Произнося желания
— Миша? — В ответ всё тот же смех.
Тосты готовы, и я намазываю один маслом, откусываю кусочек и вновь беру телефон.
— Ну как, закончила?
— Да… — она тяжело дышит.
— Прости, — из неё по-прежнему вырываются смешки.
— Надеюсь, что когда-нибудь я тоже смогу точно так же посмеяться над этим. Ну а пока ужас от случившегося ещё не прошёл.
— О, поверь мне, этот день настанет. Я, например, ещё долго буду вспоминать это и смеяться.
— Спасибо. Рада, что у меня так хорошо получается тебя веселить. Мне следует брать за это деньги. Невероятная эротичная история по десять долларов за раз. Может, я даже заимею свою собственную палатку в цирке.
— Да, очень может быть. Так ты расскажешь, что произошло потом?
— Ну, а ты как думаешь? Он закричал от боли, а я изо всех сил помогала ему избавиться от воска. Потом принесла ему лёд и предложила позвонить девять-один-один или отвезти его в больницу, но он хотел лишь одного — побыстрее покинуть мой дом. Он сбежал отсюда так быстро, насколько это было возможно, учитывая, что между его ног был зажат огромный пакет со льдом и, очевидно, каждый шаг причинял ему боль.
— Серьёзно, Эспен, как так получается, что с тобой всё время что-то происходит?
— Это и правда очень хороший вопрос. Дай мне знать, когда найдёшь ответ.
— Ты сама-то как? Ну да, я посмеялась, знаю, но это всё из-за любви и умиления.
— Конечно-конечно. Я в порядке, но он мне действительно понравился. Он милый и с ним приятно поболтать. Внезапно я ощутила эту химию между нами, и, чёрт, Миша, он такой красавчик!
Кто-то прочищает горло у меня за спиной, и я резко оборачиваюсь на звук. В дверном проёме стоит Вэс, с сердитым выражением на лице и скрещёнными на груди руками. Он выглядит офигенно. Ох-оу.
— Э, Миша, мне пора бежать. Созвонимся позже?
— Да, не вопрос. Спасибо за такое веселье с утра пораньше, дорогая.
— Ха. Ха. — Я вешаю трубку.
Вэс заходит в кухню и идёт прямо к кофейнику, снимает с сушилки кружку и наливает себе кофе. Достав из холодильника молоко, наливает его в кофе и с силой захлопывает дверь, когда ставит молоко обратно. С такой же силой он закрывает и ящик, откуда до этого достал ложку. Отпив глоток, он разворачивается и хмуро смотрит на меня. Не понимаю, с чего бы это. Я ведь всего лишь стою и пью кофе с тостами.
— Предполагаю, у тебя больше не осталось? — спрашивает он, показывая на мой тост.
— Нет, но…
Он взмахивает руками, словно это самая большая катастрофа во всём мире.
— Что ж, понятно.
Что за чёрт?
— Эй, засранец, до того, как ты меня прервал, я как раз собиралась предложить сделать ещё тостов, для тебя. Какого чёрта ты так себя ведёшь?
— Я хочу сказать тебе лишь одно: когда в следующий раз приведёшь домой парня, чтобы потрахаться, ведите себя потише. Мне совсем не нужно детально знать, чем вы там занимаетесь в соседней комнате.
Я выплёвываю кофе, поперхнувшись им. Придя в себя, спрашиваю:
— Прошу прощения?
— Ты слышала меня, в следующий раз будьте тише, ладно? — Он зло улыбается мне и наклоняется ближе, как будто собираясь что-то прошептать. — Никогда бы не подумал, что он такой любитель покричать.
Я краснею с головы до ног, поражённая его словами и в ужасе от того, что он всё слышал. Эти ощущения так быстро проносятся сквозь меня, что оставляют неприятное чувство в животе. Словно я на американских горках и только что устремляюсь вниз с крутого уклона.
— Ты не знаешь, о чём говоришь.
Я отворачиваюсь и делаю глоток кофе.
— О, неужели? У меня было очень много секса, Эспен. Очень.
— Спасибо, что поделился, — бормочу я.
Он не обращает внимания на мой комментарий.
— Я точно знаю, что это были за звуки, спасибо тебе большое.
Я отступаю назад и смотрю ему в лицо.
— Да нет, спасибо тебе большое, что просветил меня по поводу твоей сексуальной жизни.
Он прищуривает глаза.
— Ревнуешь?
Я тычу пальцем в его грудь, для того, чтобы подчеркнуть свои следующие слова:
— Чтобы ты знал, прошедшей ночью у нас с Ником не было никакого секса.
— О, прошу тебя, не нужно мне лгать. Ни один парень не отшил бы тебя, так чертовски потрясающе ты вчера выглядела. Всё в тебе прямо-таки кричало о сексе.
Это заставляет меня остановиться.
— По-твоему, я выглядела потрясающе?
Он лишь смотрит на меня.
— Ты знаешь, что так и было.
Я ничего не могу с собой поделать — я улыбаюсь. Ну что я за тупица!
— Спасибо.
Он ещё секунду пристально смотрит на меня, потом качает головой.
— Как будто кому-то есть дело до того, что я думаю.
Я просто смотрю на него, не зная, как лучше на это ответить.
— Как бы то ни было, всё, о чём я прошу — будьте потише в следующий раз, ладно?
— Да я даже не думала, что ты уже дома!
Он начинает меня бесить.
— Что ж, планы изменились. И к тому же, тебе совсем плевать на свою безопасность? Ты даже не знала этого парня, но притащила его домой. А что, если бы он оказался подонком?
— Он не подонок. Он хороший.
— Ага… я слышал. Он умный, между вами химия, и он секси, — говорит Вэс, подражая моему голосу.
— Это совсем не похоже на то, как я говорю!
— Но очень близко!
— Я обожгла ему член! — машинально вылетает из меня.
Вэс давится кофе, который как раз пьёт — похоже, это лейтмотив сегодняшнего утра. Только через несколько минут он приходит в себя.
— Прости? Ты что?
— Ты меня слышал. — Я не в силах встретиться с ним взглядом, поэтому опускаю глаза в пол.
— Не уверен, что расслышал правильно.
Я говорю громко, чётко, медленно, как будто с гордостью… типа того:
— Я сказала, что обожгла ему член.
Он медленно повторяет за мной слова:
— Ты… обожгла… его… член?
— Да. Сколько ещё раз мне нужно повторить?
— Прости, но мне правда трудно это понять.
Я поднимаю на него глаза и вижу, что он смотрит на меня, сдвинув брови, и на его лице нет ни тени улыбки. Он выглядит неподдельно удивлённым. Не знаю, почему, но я решаю всё ему рассказать. Не то чтобы это как-то его касается, но меня беспокоит то, что Вэс думает, будто у меня был секс, которого на самом деле не было. Он думает, что слышал Ника в процессе его оргазма или что-то типа того.
— Видишь ли… я зажгла свечи…
— Ох, твою ж мать, — ругается про себя Вэс и проводит рукой по голове, но выжидающе смотрит на меня, чтобы я продолжала.
— Мне хотелось попробовать что-то новое… то, о чём я читала.
— Чёрт, что за фигню ты читаешь?
— Речь не об этом, Вэс!
— Не согласен, но продолжай.
— Ну, я капнула немного воска со свечи ему на грудь. И ему вроде даже как это понравилось, и было прикольно.
Вэс обхватил голову руками, как будто одни эти слова уже причиняли ему физическую болью
— Но?
Тут я улыбнулась — то же самое сказала и Миша.
— Но он толкнул мою руку, и я разлила воск на его член, — быстро проговариваю я одним предложением.
Вэс смотрит на меня.
— Что? Я не понял.
— Он толкнул мою руку, когда садился. Давай так, тот крик, который ты слышал? Так вот, в нём не было ничего от наслаждения.
— Ты сожгла его член? — Вэс смотрит на меня с выражением чистейшего ужаса на лице, его рука автоматически тянется прикрыть промежность. Думаю, он даже сам не понимает, что делает.
— Я его не сжигала! — восклицаю я. — Господи, надеюсь, что нет. Начнём с того, что там мало чего было сжигать, так что, если он его потеряет, тогда мне будет крайне жаль его. Это, должно быть, ужасно. Ведь там действительно не так уж много того, что функционирует. О боже, готова поклясться, тогда он меня возненавидит.
Вэс обалдело смотрит на меня целую минуту. Внезапно его плечи начинают трястись, а грудь поднимается, как будто он пытается сдержаться. Но ему не удается и, в конечном счёте, он теряет самообладание. Он смеётся. Смеётся так сильно, что на его шее проступают вены. А потом и на лбу. Я ещё не видела такого. От смеха он буквально валится на пол и начинает бить по нему руками. Это уже слишком, нет?
Я стою, руки упёрты в бока, и, нахмурившись, смотрю на него. Мне это смешным не кажется — ведь пострадал человек! И, вероятно, ему пришлось поехать в больницу. Ничего смешного.
Я продолжаю стоять и смотреть на него, но он никак не может прийти в себя и заговорить со мной, поэтому я доливаю себе ещё кофе. Добавляю побольше сахара и молока, а он так и продолжает ржать всё это время.
— Не могу… дышать… о… боже… не могу… дышать.
— Рада, что тебе так весело.
— Ты… обожгла… его… член… и… поэтому… я слышал… те крики.
— Именно. Он кричал от невообразимой боли. Я постаралась помочь ему очистить воск, но, когда он оделся, мне кажется, ему стало ещё больнее. Я дала ему лёд и предложила отвезти в больницу, но он отказался.
Вэс снова заходится смехом, и я закатываю глаза.
Взяв кружку с кофе, я выхожу из кухни, но его надрывной смех преследует меня всю дорогу на второй этаж. Мне нужно привести себя в порядок, потому что сегодня я должна работать в Мишином магазинчике. Надеюсь, что ему каким-то образом удастся взять себя в руки, и тогда я смогу попросить его подвезти меня до машины. Но пока это не кажется возможным. Круто.
