Дженнифер Миллер - Произнося желания
— Достаточно. Теперь я хочу быть внутри тебя.
Он садится, чтобы схватить меня, но нечаянно толкает мою руку, и весь воск со свечи падает вниз. В ужасе я наблюдаю за тем, как он льётся прямо на член Ника, в большом количестве. Ник тут же кричит от боли:
— БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ!!! ЖЖЁТ! КАК ЖЕ ЖЖЁТ!
— О боже! — Я ставлю свечу на стол и бегу в ванную. Как можно быстрее смочив полотенце водой, бегу с ним обратно в спальню и отдаю его Нику, чтобы он смог убрать воск. Он поскуливает и — что, плачет? О боже, я прожгла ему член! Но всё хорошо, с ним всё будет хорошо. Ведь член же на месте.
— Хочешь принять душ? Это поможет?
Не сказав ни слова, он вскакивает с кровати и уходит в ванную, закрыв за собой дверь. Я не знаю, что мне делать, поэтому просто сижу и слушаю, как за закрытой дверью шумит вода. Решив, что мне нужно одеться — несомненно, наш секс на этот вечер завершился — я вытаскиваю из шкафа какую-то одежду.
Чёрт, почему со мной постоянно случается такая фигня?
Дверь открывается, и появляется Ник.
— Думаю, мне пора домой, Эспен.
— Я понимаю. Мне так жаль, Ник. Очень, очень, очень, очень, очень жаль. Я даже не знаю, что сказать.
— Это моя вина — я тебя толкнул. Мне следовало быть более осторожным. Ох, чертовски жжётся. Думаю, мне опалило волосы…
Ох, мать твою.
— …по-моему, мне лучше поехать домой, приложить лёд и посмотреть, что будет. Надеюсь, не придётся идти к врачу.
— О боже. Может, мне отвезти тебя? Или позвонить девять-один-один? Или ещё кому-нибудь? Господи, я не знаю, что могу для тебя сделать.
Он быстро одевается и стонет от боли, когда надевает трусы.
— Хочешь, дам тебе льда с собой?
— Нет, всё нормально. Думаю, всё обойдётся.
— Ты уверен?
Он надевает брюки и делает шаг в мою сторону, на его лице гримаса боли.
— Хотя, знаешь, лёд — не такая уж и плохая идея.
— Хорошо.
Я выхожу за дверь и оглядываю коридор. Слава богу, дверь в комнату Вэса закрыта. Мы с Ником спускаемся вниз. Всю дорогу он тихонько постанывает от боли. Поспешив на кухню, я наполняю мешочек льдом и приношу ему.
Он берёт его, коротко благодарит и двигается в сторону двери, где смотрит на меня через плечо.
— Я позвоню тебе как-нибудь.
Я согласно киваю, хотя понимаю, что этого никогда в жизни не случится, ибо я его чуть было не покалечила. К тому же мы даже не успели обменяться номерами телефонов, так что он просто старается быть вежливым.
— Эспен, я лишь могу поблагодарить тебя за незабываемый вечер.
Я даже не успеваю ответить, а он уже выходит за дверь. Не в состоянии что-то предпринять, я стою и наблюдаю, как он неуклюже идёт к своей машине, а затем уезжает. Я вздыхаю, закрываю дверь, запираю её и упираюсь в неё лбом. Так я стою несколько минут, потом разворачиваюсь и иду в свою комнату.
Поднявшись на несколько ступеней, я вижу, как наверху шевелится тень.
— Сейчас можно выйти.
Я уверена, что мне не привиделось. Но никто не выходит. Пожав плечами, я возвращаюсь в комнату и убираю беспорядок, оставленный воском.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
После ночи беспокойного сна я просыпаюсь с полным осознанием произошедшего в конце прошлого вечера. И ещё раз закрываю глаза, уповая на то, что на самом деле это был очень плохой сон. Но в том-то и дело, что это был не сон. Мне до сих пор не верится, что я обожгла Нику пенис. Надеюсь, с ним всё хорошо. Меня тошнит от мысли о том, что ему, возможно, по-прежнему больно. Когда-нибудь, быть может, я и смогу со смехом вспоминать об этом, но точно не сегодня.
Желание выпить кофе манит меня спуститься в кухню. Мне действительно очень хочется кофе. Несмотря на то, что я нервничаю из-за возможной встречи с Вэсом, необходимость в кофеине сильнее этого, и я покидаю свой безопасный кокон — мою комнату. Взяв телефон, я направляюсь вниз и испытываю облегчение, понимая, что нахожусь здесь одна. Взглянув на часы над плитой, вижу, что сейчас ещё очень рано, и Вэс наверняка спит, если он вообще дома. Запустив кофеварку, начинаю размышлять о событиях прошедшей ночи. И мои мысли быстро переключаются с Ника на реакцию Вэса. Он казался расстроенным, и больше чем в платоническом смысле. Но эти размышления вызывают у меня головную боль, и я решаю позвонить Мише, пока жду, когда приготовится кофе.
— Привет! — с энтузиазмом отвечает она, несмотря на такую рань-раньскую. Клянусь, эта женщина почти не спит, но всегда в хорошем настроении.
Но я-то помню о манерах.
— Привет, я не слишком рано?
Она смеётся.
— Сама догадайся. Ну давай, рассказывай, как прошла ночь?
Я издаю стон.
— Так плохо? — спрашивает она со смехом.
— Вообще-то, началось всё очень даже хорошо. Сейчас расскажу тебе всё в деталях.
И я начинаю с описания своего потрясного платья, причёски, макияжа — без этого никак не обойтись. Я знаю, что ей хочется знать всё, поэтому ничего не утаиваю. Я рассказываю про то, как приехала, про то, как фантастически выглядел Ник и как мило он вёл себя, ну и про странное поведение Вэса, когда он появлялся у нашего столика. Также я поведала ей о том, что не смогла не заметить, как он флиртовал со всеми девицами, окружившими его в баре, о том, как я из-за этого разозлилась, и о том, как это толкнуло меня принять опрометчивое решение.
— Ты познакомилась с офигенным парнем, провела с ним немного времени, решила, что вы поладили, и потом пригласила его к себе домой… и это когда вы только что встретились?
— Да, так и было, — признаюсь я. Вечером я чувствовала себя такой самоуверенной, но сейчас мне неловко.
— Эспен! — ахает она. — Не могу поверить, что ты это сделала! Ты ничего о нём не знаешь, да к тому же, какой тон ты задала ещё с первого свидания! И ведь ты только что переехала. Не могу поверить, что уже приглашаешь к себе парня, хотя с момента переезда прошло меньше недели.
— Честное слово, Миша, я всё это понимаю. Могу сказать лишь одно — тут всё смешалось: моё возбуждение по поводу того, что я снова начала встречаться, то, что Ник так сильно привлёк меня, мои человеческие эээ… потребности. Ну и ещё, что я не смогу стать богиней секса, если не… ну, ты знаешь… не стану сексуальной.
Она смеётся.
— Да уж, что правда, то правда. Но это так на тебя не похоже. И ещё, мне кажется, ты упустила главную причину.
— Упустила главную причину?
— Ага, а именно то, что Вэс флиртовал с другими девушками, это тебя разозлило, и поэтому ты так поступила, потому что надеялась, что это заставит его ревновать.
— А, может, я и не забыла про эту причину, а специально о ней промолчала.
Миша понимающе смеётся.
— Что случилось потом, после того, как ты пригласила его к себе?
— Мне показалось, что он был в восторге от приглашения.
Она фыркнула.
— Ещё бы.
— Когда мы приехали ко мне, я постаралась быть хорошей хозяйкой и предложила ему выпить, но, стоит сказать, он предложение отклонил, и мы, не теряя времени, переместились в мою спальню. Он очень здорово целуется, и, скажу честно, я его хотела. У меня не было секса… что ж… даже говорить тебе не хочу.
— Кому ты это рассказываешь, детка. Я всё понимаю.
— Так, проехали. Когда мы поднялись в мою комнату, события стали развиваться ну очень быстро. Я уложила его на кровать, сняла платье, и тут на меня что-то нашло.
— Что ты имеешь в виду?
— Не знаю. Я просто перестала думать и включила ту богиню секса внутри меня.
Миша как будто бы поперхнулась, потому что она начинает кашлять. Я так и представляю, как у неё из глаз от смеха текут слёзы, но не обращаю на неё внимания, а подхожу к кофеварке, беру кружку и наливаю кофе. К тому времени, когда я, добавив молока и сахара, делаю глоток, она вроде бы приходит в себя.
— Я уже даже боюсь спрашивать, но не можешь уточнить, что именно это значит?
— Это значит, что я спросила его, не будет ли он против попробовать что-то новое.
— О нет, — произносит Миша, усмехаясь.
— Да, но подожди. Помнишь ту книгу с БДСМ, которую я читала? Ту самую, которая заставляла меня то и дело краснеть, но из которой я узнала вещи, о существовании которых даже не подозревала? Так вот, там женщина капала воском на грудь парня, дула на него, а потом слизывала его.
— О, Эспен… пожалуйста, скажи мне, что ты не стала этого делать.
— О, я сделала. Ну, сперва я спросила его, но он сказал, что я могу делать всё, что захочу. И сначала всё шло хорошо.
— Но… я прямо слышу это «но».
— Но он резко сел, желая меня поцеловать, и толкнул мою руку. Свечка наклонилась, и воск в итоге оказался на его причиндалах.
— ЧТО?! — И тут я слышу только её смех. Громкий, беспощадный смех, который больше напоминает рыдания. Или завывания. И, наверняка, по её лицу снова текут слёзы.
— Миша… — зову я её, но она продолжает гоготать. Я кладу телефон на кухонную столешницу и делаю несколько глотков кофе. Подняв телефон, я слышу, что она по-прежнему смеётся, поэтому снова откладываю его и иду к буфету, чтобы взять хлеб. Опустив кусочки хлеба в тостер, я опять поднимаю телефон.
