Ольга Горовая - Наваждение
- Нельзя просто выбрасывать всех на обочину, авось выживут, Дима, - проворчала Лиза. - Может я и перегнула палку, накричав, - видимо, попыталась сделать вид, что извиняется, признала она. – Но это живое существо. И мы причинили ему боль. Я должна была помочь!
- Да это полтрассы поняли. Ты громко доказывала, что именно должна ты, а что – все мы, - хмыкнул Дмитрий, рассматривая результат своих стараний.
На состояние сорочки и брюк просто «махнул рукой». Опять косо глянул на Лизу.
Стало даже забавно наблюдать, как она смущается и злится одновременно. На него, наверняка же. И бесится. Но типа сдерживается. Характер Лизы в последнее время все больше вызывал его интерес. Хоть порой и выбешивал, как полчаса назад, на той самой трассе, когда реально хотелось уехать, пусть вызывает, кого там только не придумает. Но не уехал. Что-то зацепило его в ее крике, в ее тоне, в том, как она на него там смотрела. Что-то резануло.
Он не был идиотом. И в людях разбирался хорошо. А вот в себе копаться не хотелось. Проще показалось в тот момент уступить Лизе, чем до конца признать: понимает, что за истерика с ней и почему ее всю трясет.
Да и псину, ладно, было жаль немного. Чего уж, живая же тварь. Реально случайно попала в передрягу. Не вовремя на дорогу выскочила. И хоть сам он вряд ли бы с ней морочился, совокупность криков Елизаветы и этой жалости, заставили.
Но Калиненко вряд ли стал бы тем, кем он был, если бы позволял себе или еще кому-то уклоняться от того, что неприятно. А поскольку в ближайшие дни, если Калетник не соврал, у него и так будет хватать напряжения, этот момент следовало прояснить до конца.
- Так что, Лиза? Вернулись к тому, с чего начали? – вытерев руки бумажным полотенцем, Дима небрежно скомкал и бросил его в стоящее рядом ведро. Поднял голову и посмотрел прямо на Лизу. – Стоило все-таки выговориться и покричать тогда, когда я предлагал?
Она резко отвернулась, уставившись в стену. Всем тело прямо дернулась, уцепилась пальцами в пластиковую спинку стула. Спина напряжена, выпрямлена, как доска. И оттого четко видно, как напряженно Лиза дышит. Дмитрий хмыкнул.
- Нет, - вдруг шумно выдохнула она, удивив его в очередной раз.
Разом расслабилась, повернулась, откинувшись на стул со всей своей усталостью. И посмотрела на него исподлобья. Не то, чтобы приветливо. Но уже и без гнева. Тоже с какой-то усталостью и опустошением.
- Я тебя не упрекаю и не воюю с тобой, Дима. Но… - Лиза помолчала, словно сомневаясь, а стоит ли говорить? Отбросила волосы с лица, посмотрела на свой плащ, который тоже испачкался кровью. – Просто я не могла оставить эту собаку там. Она – животное, да. Но… Я знаю, каково это – быть один на один со своей болью, страхом, итогами неумного поступка. Когда нет надежды, что кто-то придет и поможет. Я не обвиняю…
Она выставила руку вперед, не глядя на него, будто бы решила, что Дима сейчас будет с ней спорить. Однако он просто молча слушал, заставляя ее развивать свою мысль, открываться, изучая и узнавая Лизу больше. Раньше он ее просто имел. Теперь стало интересно узнать, понять нюансы, которые в ней появились. Честно сказать, он так чаще врагами или вероятными партнерами интересовался, а не бабами. Чтоб ход мыслей наперед понимать, предугадывать поступки и решения. Даже с женой бывшей таким не страдал и в мозгах не копался. А что там понимать? Жажда денег и удовольствий руководили Иркой, с детства привыкшей к вседозволенности. Не она управляла своими слабостями, они руководили ею. Действия таких людей предугадать можно.
А вот с Лизой, этой, новой, восьмилетней выдержки, у него пока одни осечки выходили с предугадыванием. У нее внутри, как оказалось, вон сколько всего бушует. А она в большинстве своем, управляет собой, контролирует. И что для нее основное? На чем этот контроль держится? Из-за чего именно срывается? Ему стало действительно интересно разбираться, хоть он пока и не раскусил. Но, что-то цапнуло изнутри. Впервые. Он до этого ни разу не задумывался над тем, что и как Лиза ощущала, хоть разговоры уже и были. А каково это – лежать и подыхать от боли в полном одиночестве, Комбат тоже не понаслышке знал, а из личного опыта…
Вот ведь, засада! И не вовремя, точно. А ведь еще и с Казаком надо будет поговорить. Дурной вечер. Сговорились они ему головоломки своих характеров подкинуть, что ли? Будто трудно подождать, пока он с внешними трудностями не разберется полностью. Еще и они ему загадки загадывают.
- Мгм… - невыразительно подтолкнул он Лизу к развитию мысли, видя, что она застопорилась. Вроде как под сомнение ее последнее утверждение поставил.
- Не обвиняю! – Ух ты, опять злая. И где силы нашла? Лиза снова выпрямилась на стуле и смотрела на него с раздражением. – Но собаке-то я помочь могла! И тебя не заставляла задерживаться! Так что не надо меня тут в чем-то обвинять!
- Какой интересный вечер, - не поддавшись на ее гневные искры в глазах, задумчиво протянул Дима и растер лицо. – Ты, Лиза, понимать должна, что сама уже ничего не делаешь. Мы все теперь, в одной связке. И своих не бросаем. Так что, на будущее, думай, что и когда решишь устроить. Ладно, сегодня. А если бы это и правда, подстава была? Если бы сидел в посадке кто-то? А тут ты со своими криками и беготней. Идеальная мишень…
Он замолчал, позволив своим словам повиснуть в воздухе. А потом развернулся и пошел искать Виталия.
Друг обнаружился на крыльце клиники. Курил и с кем-то говорил по телефону. Когда Дмитрий подошел, он уже прощался.
- И что у вас за трения с ветеринаром? – взяв предложенную сигарету и прикурив, поинтересовался он.
Теперь Виталя глянул на него исподлобья. Точно, как Лиза пять минут назад. Никто не любит копаться в своих мозгах, особенно, когда это делают другие. Ага, в чужие мозги лезть куда интереснее. Но он же терпел, пока Виталя ему в мозгах пробовал ковыряться.
- Ничего, - бросил друг, делая вид, что внимательно осматривает темные окрестности клиники. – Нет никаких трений.
- Кто звонил? – вновь затянувшись, кивнул Дмитрий, сделав вид, что поверил.
- Парни, - Казак приободрился.
- Все сделали?
Без пиджака было довольно свежо. Мелькнула идея присоединиться к Гене, который сидел в машине. Или Лизу вытянуть из коридора и всем все же поехать домой. Но Дмитрий остался на месте, косо глянув на друга.
- Сделали. Интересовались, не нужна ли нам помощь, и куда пропали? Я объяснил. – Казак в его сторону не смотрел. Старательно так. Тщательно.
Дима кивнул, докурил и затушил окурок в пепельнице урны.
- Виталя, я похож на дурака? – наблюдая за тем, как угасают последние искры, поинтересовался он.
- Батя! – чувствовалось, что друг все понял, но говорить его все равно не тянет. – Нормально все. Прошло уже. Ничего не значит. Не лезь в нутро.
- Ты ж ко мне лез, чего это я не могу? – хмыкнул Калиненко.
Виталий скривился, поняв, что не отстанет.
- Нет трений, батя. Нет. Она оказалась не такая, как Лиза, - тут Виталя глянул-таки на него. Уколол в отместку? – Ни ждать, ни понять, ни принять не готова. Про то, чтоб простить хоть что-то, даже ее тараканами выдуманное, вообще молчу. Так что все, закрыли вопрос.
- То-то я и смотрю, что тебя всего аж скрутило. Потому что вопросов нет, - хмыкнул Калиненко, не реагируя на намеки друга.
Виталя, видимо, решил последовать его примеру.
- Что с Лизой? Не помню, чтоб она животных любила. Чего ее эта псина так зацепила? – затушив и свой окурок, ровно поинтересовался.
- Почему не любила? Она от дельфинов всегда в восторге была, - почему-то вспомнив этот факт, хмыкнул Дима. – А собака…
Замолчал, вернувшись мыслями к тому, о чем при разговоре с Елизаветой подумал. Казак бы тоже понял то, о чем она не договорила. И сам такой опыт имел. Потому и держались они с самого детства друг за друга, больше никому не доверяя. Теперь вот, и Лиза прибилась к их компании, не без его влияния, видимо, на ее опыт в жизни.
- Так, личные ассоциации, вызвавшие к собаке сострадание, - Калиненко передернул плечами.
Два сапога - пара они с Виталей. Оба от неудобных вопросов уходят. И все равно оба все секут.
Словно прочитав эту мысль, Казак хмыкнул. И вытащил из пачки еще две сигареты. Протянул одну ему. Дмитрий не отказался. Курили в этот раз молча. Потом так же молча стояли минут тридцать, наверное, думая каждый о своем. И только когда в окнах коридора вспыхнул свет, обернулись. За стеклом первого этажа куда-то пошла та Татьяна Николаевна, с которой у Виталия «не было трений». Во всей фигуре женщины сквозила явная усталость. И почему-то очень бросалось в глаза, что она старается не смотреть на улицу, хоть и не факт, что увидела бы их из-за разницы освещенности. Следом шла Лиза, которая наоборот, прищурившись, смотрела через стекло, наверняка, разыскивая их.
- Я завидую тебе, батя, честно, - тихо проговорил вдруг Казак, наблюдая за этими двумя женщинами.
Отвернулся и пошел в сторону машин. Дмитрий его не останавливал и не просил пояснить. То, что ничего еще не закрыто в вопросе отношения Казака к этой ветеренарше, было и слепому бы видно. Касательно же его разговора о Лизе, Дима и так уже оценил.
