Константин - Сто девять (116) Глава 12
внимание на сложную схему, нарисованную на доске. Мел кое-где стерся из-
за чего общая картина походила на неразборчивую мазню разбаловавшихся
школяров.
Учитель продолжил свои странные манипуляции и, судя по его надрывно-
му голосу и отчаянным взмахам, он почти выбивался из сил. В отличие от
него, птицы, сидевшие на своих ученических местах, вели себя довольно
смирно. Вылупившись на островитянина, они лишь изредка издавали доволь-
ное кряканье, видимо подтверждая тем самым, что прекрасно понимают, о
чем идет речь.
- Как продвигаются дела, мастер Лоп-ло-Вега? – поинтересовался провод-
ник.
Учитель отвлекся, растеряно оглядел нас с ног до головы, и тщательно вы-
терев выступивший на лбу пот, изрек:
- Данные великие особи весьма сообразительны. Треть морского пути я уже
объяснил, осталось еще тридцать миль сушей, горный перевал и они с легко-
стью доберутся до адресата. - В конце он издал некий свист и радостный го-
гот сравнимый с гусиным кряканьем.
- Тогда не будем вам мешать, мастер.
На этот раз проводник поклонился еще ниже – чуть ли не до самого пола.
Повернулся к нам и указал на массивную дверь в конце зала.
- И как долго они шныряют туда-сюда? – явно утомившись долгим экскур-
сом, спросил рулевой, не забыв при этом сладко зевнуть.
- Я же говорил: всего один раз, - пропел в ответ островитянин.
- Как один? В чем же тогда соль так долго и упорно вдалбливать в их кро-
хотные головки маршрут?!
Проводник остановился, и уставился на нас так, словно мы несмышлене
ребятишки.
- Поймите, - с должным терпением пояснил проводник, - латосас просто
оказывают нам услугу. Мы взываем к могущественному покровителю, тот в
свою очередь откликается на наши молитвы и дарует нам возможность при-
бегнуть к помощи его пернатых слуг. Но если мы задержим их больше чем
нужно - Калуку может разгневаться. Поэтому только один раз в своей жизни
латосас несут письмо в далекие страны, и если того требуют условия сделки,
возвращаются обратно. В знак признательности, они получают от нас сере-
бряное кольцо, и мы обязуемся никогда больше не просить их о новой прось-
бе...
- По-моему, он слегка того, - недослушав проводника до конца, шепнул мне
Пирс.
Я не мог с ним не согласиться.
На материке никогда с таким трепетом не относились к птицам. Конечно, их
не истребляли почем зря, но и не ставили в один ряд с великим Икаром. Хотя
по слухам, некоторые механикусы пытаясь выведать у пернатых секрет сво-
бодного полета, усыновляли целые стаи голубей, изучая их особенности. На
подобные чудачества все смотрели сквозь пальцы - среди представителей
Цеха Изобретателей мало кого можно было назвать нормальным.
Следующий этаж башни растворился в полумраке тусклого света. Сотни
свечей будто прорастали сквозь деревянные столешницы огромных рабочих
мест, где трудились повторятели. Со всей скрупулезностью, они копировали
строчки из оригинального письма, на свежей лист бумаги. Букву за буквой,
слово за словом.
Щурясь, они внимательно изучали все завитушки, наклоны и угловатости
почерка. Взмах и письмо получало великолепную копию, а иногда две, три -
столько, сколько прикажет хозяин Башни на краю.
Сложный механизм работал как часы и не останавливал ни на минуту.
Когда один из повторятелей уставал, он поднимал руку и на его места вста-
вал новый. Письма ложились на поднос ровными стопками: оригинал - слева,
копия – справа.
- Зачем они это делают? - устало спросил рулевой.
- На случай если послание не сможет достигнуть адресата, - без особого ин-
тереса ответил проводник.
- Хотите сказать, что птицы не всегда добираются до цели? - вопрос сам со-
рвался с моих губ.
- Это довольно частое явление, - кивнул островитянин и, уставившись на
наши удивленные лица, поспешил продолжить: - Понимаете, жизнь латосас
коротка. В лучшем случае - это один небесный оборот. Но зачастую они сго-
рают гораздо чаще.
- Вы хотели сказать: умирают?
- Нет, - нахмурившись, проводник явно обиделся моей смелой догадке. -
Слуги покровителя - бессмертны. Закончив свой короткий земной век, они
вспыхивают в буквальном смысле этого слова. И тогда пепел тех грехов, что
латосас забрали у нас, превращается в прах, а очищающий дым их душ воз-
носится ввысь.
Закончив говорить, он заметно погрустнел и не произнес больше ни слова.
Но на меня его рассказ произвел должное впечатление. Здесь, в мире лишен-
ным машинерий любая работа выполнялась с таким усердием, что «Пышка»
виртуоза Босвела и другие изобретения показались мне сущей бессмысленно-
стью.
И в ту же минуту мне стало жалко этих голосящих крох.
- Одного не могу взять в толк, - уперев руки в бока, фыркнул Пирс. – Какого
руйя, здесь забыл наш капитан?!
- О, уважаемый летный напрасно волнуется, - замахал руками проводник. -
Ваш капитан для нас лучший клиент за всю историю башни.
Только новость отнюдь не успокоила рулевого, а напротив, заставила на-
хмуриться.
- Вы видно тронулись головой! Чтобы капитан строчил послания, словно
слезливая дуреха... Да еще платил за это деньги...Не поверю ни за что на све-
те.
- И все же придется, - без тени сомнения заявил проводник. - Прошу за мной.
Сейчас вы сами все увидите.
***
Бескрайний океан хлестал соленым кнутом прибрежные скалы, шипя и плю-
ясь от злости. Он гнал свое нескончаемое воинство на отчаянный приступ се-
рой твердыни волну за волной. И не в силах победить неуступчивого против-
ника лишь сглаживал его острые грани. Только в узком глазке подзорной
трубы не было видно и десятой части всей этой прелести, поскольку взор
смотрящего вдаль капитана был направлен в небеса. Он ждал последнего -
девятнадцатого по счету посланника.
- Тэр, - нерешительно произнес Пирс.
Райдер поднял левую руку, замер. Труба медленно опустилась вниз, и на
нас нацелился отрешенный взгляд человека лишенного последней, самой
призрачной надежды.
- Я привел ваших гостей, - совершил привычный ритуал приветствия про-
водник.
- Благодарю Бао-Лога.
- У вас будут какие-нибудь распоряжения?
- Не сейчас.
Островитянин все понял с полуслова и уже через секунду бесшумно исчез
за массивной дверью.
- Капитан, ваше распоряжение исполнено, - по-военному отчеканил руле-
вой.
Я облегченно выдохнул. В обществе капитана я чувствовал себя намного
спокойней, нежели под неусыпным оком Пирса.
- Благодарю. Я знал, на тебя можно положиться, - устало произнес Райдер и
обессилено повалился в глубокое кресло.
Еще никогда я не видел капитана таким беспомощным.
- Рад стараться. - Заметив слабость одноногого, рулевой не спешил предла-
гать свою помощь.
Даже в свободных землях существовали незыблемые правила поведения в
присутствии благородного тэра. Именно они запрещали воздушным странни-
кам оказывать своему капитану излишнюю заботу. Поскольку бессилие лету-
нов начиналось с бессилия их лидера, и главной задачей каждого члена ко-
рабля - не выносить это самое бессилие на всеобщее обозрение.
Безусловно, я тоже знал данный постулат и поступил так как подобало по-
ступить настоящему летуну. Опустив взор, я дождался пока капитан немного
придет в себя и продолжит разговор.
- Сти, присядь рядом, - Райдер указал на соседний с ним стул. - А ты Пирс,
возвращайся-ка на " Купер" и проследи, чтобы всем дали двойную порцию
похлебки. Завтра мы отчаливаем.
Приставив к виску два пальца, рулевой отдал честь и направился к выходу.
Всего на секунду он задержался у дверей. Сдвинул брови, немного подумал и
проглотив горькую пилюлю обиды, вышел вон. Только ни я, ни капитан не
придали этому значения.
Пирс был старым летуном и умел хорошо служить, а стало быть и хорошо
подчиняться, - и капитан ценил его за столь нужное качество, никогда не
переходя тонкой грани возникавшей между командиром и подчиненным. И
никакой юный летун, стоявший на много ступеней ниже Пирса, не должен
был нарушать этой четкой границы. Но вышло все иначе. В одно мгновение
между Пирсом и Райдером возник «след черной кошки», как говаривали в та-
ких случаях. Одной короткой фразой капитан умудрился посеять в душе ру-
левого ядовитый росток обиды.
Весь обратный путь до корабля Пирс ломал голову над сложной задачкой:
почему капитан променял его и остальных членов команды на чужака? Зачем
заставил сопровождать - назначив его чуть ли не нянькой? А когда надоб-
ность в нем пропала, отпустил восвояси, дозволив сопляку сидеть в присут-
ствии тэра!
Так или почти так размышлял в тот момент рулевой - мне неизвестно.
