lana - Unknown
Звонит телефон и голос Бекки слышен через переговорное устройство:
— Томми, Карли ожидает вас на проводе.
— Вы должны ей сказать, что я перезвоню через полчаса, — огрызается он.
Его поведение так резко меняется, что я мгновенно понимаю, что это важная часть информации.
— Карли Сноу? — спрашиваю я, уточняя насчет бывшей невесты отца.
— Да, у нее пару вопросов кое о чем. У меня не было времени, чтобы получить ответы для нее, — говорит он, беря в руки папку и выскакивая из своего кресла. — Я лучше пойду, проведу кое-какие разыскания, тогда я смогу вернуться к ней. К тому же уже пять часов.
Он указывает нам на дверь.
— Ты все еще хочешь встретиться завтра за обедом? — спрашиваю я его на выходе.
— Нет, думаю, мы закончили. Я догоню вас по дороге, — отвечает он, потягивая руку и сверкая своей фирменной телевизионной улыбкой. — Замечательно было снова увидеть тебя, Мэнди. Ты решила остаться в городе?
— Пока да, — говорит ему Мэнди. — Трей нуждается во мне.
Она тычет мне в бок и улыбается.
— Да, она профессионал в снятия стресса, — поддразниваю я ее.
— Тебе виднее, — глумится Томми, — Мне бы не помешало кое-какое снятие стресса после такого дня, который был у меня.
Он идет вместе с ней и снова обнимает ее.
Мэнди
Не могу поверить, что он только что сделал это. Что такое. Я просто качаю головой, пока мы идем обратно в приемную. Бекки вскакивает из-за стола и быстро хватает свою сумочку.
— Уже пять, так что я собираюсь спуститься с вами, — сообщает она Трею.
— Отлично, у меня не было шансов наверстать упущенное с тобой в течение долгого времени, — отвечает он с улыбкой.
Он хотел узнать, знает ли что-нибудь Бекки.
Я смотрю на Томми, и выражение его лица говорит мне, что он не счастлив от такого развития событий.
— Мне необходимо, чтобы вы помогли мне с этой папкой, — говорит он, сверкая глазами.
Мне нужно к дантисту в 5:30, сможет ли подождать до утра? — спрашивает она.
— Ммм, полагаю, — бормочет Томми, кажется, не зная, что еще сказать. — Да, хорошо. Можете идти.
Глава 18
Трей
— Как дети? — спрашиваю я у Бекки, когда мы выходим в дверь.
Томми все еще стоит в приемной, поэтому я хочу, чтобы он услышал, что мы обсуждаем что-то совершенно безопасное.
— Ой, они все так выросли и заняты своей собственной жизнью, — вздыхает она.
— Как внуки? — задает вопрос Мэнди.
— Пока нет, но я все еще надеюсь, — смеется она, лифт издает сигнал, и двери открываются.
Мы все стоим в тишине, пока двери лифта не закрываются. Однако, я сгораю от нетерпения, зная, что Бекки так хотела поговорить со мной о чем-то. Ничего не происходит, пока лифт не начинает спускаться, и тогда она, наконец-то, начинает говорить.
— Что-то действительно не так, — произносит она. — Я никогда не видела, чтобы Билл Глисон был так рассержен.
Билл является председателем правления и одним из главных союзников отца.
— Из-за чего? — спрашиваю я, желая узнать от нее подробности.
— Я слышала только обрывки фраз, но Билл обвинял Томми в том, что тот делает. Я слышала недостаточно для того, чтобы понять, о чем речь, — шепчет она. — Но, основываясь на том, как зол он был, уходя, то это должно было быть чем-то важным.
— Ну, у нас обоих есть подозрения, что Томми как-то связан с тем, что Тайлер чуть не умер, — отвечаю я. — Как только мы доберемся до машины, я собираюсь позвонить Биллу и посмотреть, расскажет ли он мне что-нибудь.
— Я чувствую себя немного неловко от всего этого, — говорит Бекки, когда лифт останавливается в вестибюле. — Сэм сейчас в Сиэтле по делам, поэтому я планирую переночевать у своей сестры.
— Почему бы тебе не поехать с нами, — предлагаю я ей. — Мы могли бы поговорить побольше, а затем мы бы отвезли тебя к сестре. Если мы все объединим усилия, то, может быть, у нас получится разобраться во всем этом.
— Было бы замечательно, — улыбается Бекки, оглядываясь через плечо, словно полагая, что за ней могут наблюдать.
Мэнди
Бекки и я ведем светскую беседу, в то время как Трей звонит Биллу. Бекки полностью напоминает мне мою первую учительницу. Она примерно 155 сантиметров роста, темные волосы с проседью, и в очках для чтения, которые висят на цепочке у нее на шее.
— Привет Билл, это Трей Эддисон. Не мог бы ты перезвонить мне, когда получишь это сообщение? — спрашивает он, прежде чем повесить трубку.
— Он, наверное, пошел поужинать, — размышляет Бекки, глядя на свои часы.
— Итак, произошло ли что-нибудь еще, что кажется тебе странным? — спрашивает ее Трей.
— Нет, никто кроме Билла не был так рассержен. Единственная вещь, которая кажется мне странной, что Карли звонила несколько раз. Она никогда не звонила по три раза за день, — говорит она с растерянным взглядом.
— Томми сказал, что она ищет какую-то информацию, — отвечаю я, полагая, что он, возможно, переиначил ситуацию.
— Нет. Она была расстроена, я могу сказать по ее голосу. Обычно она совершенно хладнокровна, но только не сегодня.
Она вздрагивает и складывает руки на груди.
— Неужели она и Томми давно знакомы друг с другом? — спрашивает Трей, кажется, сразу насторожившись.
— О, да. Она та, кто познакомил Билла и твоего отца с Томми. Она знала его еще со времен учебы в Йеле, — сообщает она нам. — Карли всего лишь на год его старше, — добавляет она с веселой усмешкой.
— Действительно …это интересно.
Мой мозг начинает пересматривать все факты с учетом этой новой информации. Томми и Карли знали друг друга довольно долго, она и Билл были сегодня расстроены. Почему?
— Почему Билл и Карли расстроились из-за Томми? — спрашивает Трей, неосознанно отражая мои мысли.
— Вопрос на миллион долларов, — отвечает Бекки с огоньком в глазах. — Я пыталась выяснить, о чем они спорили, но все хранили молчание.
— Ну, надеюсь, Билл свяжется со мной позже вечером, — отвечает Трей. — Должно быть, это что-то серьезное, так как я не помню, чтобы когда-либо видел Билла расстроенным.
— Нет, не было такого, — быстро соглашается Бекки.
Трей
После того, как мы высадили Бекки, лимузин везет нас обратно к больнице, и я притягиваю Мэнди ближе к себе. Не могу перестать думать об отношениях между Карли, Биллом и Томми, и тем фактом, что Билл и Карли рассердились на него. Возможно, это и не связано никоим образом, однако, то, как Бекки вела себя, определенно говорит, что у всего этого есть что-то общее. Я считаю новость о том, что Томми и Карли знакомы в течение многих лет, шокирующей. Но теперь, когда я раздумываю об этом, … все начинает проясняться.
— Ты собираешься рассказать мне, о чем думаешь? — спрашивает Мэнди, становясь нетерпеливой от моего молчания.
— Да, я просто пытаюсь сложить все вместе, — отвечаю я ей. — Почему Карли и Билл сердились на Томми?
— Потому что он сделал что-то, что разозлило их обоих, — отвечает она, со смехом констатирую очевидное.
— Я знаю, но какая связь? — начинаю думать я вслух.
— Твой отец — тот, кто их объединял, — говорит она, пожимая плечами, снова указывая на очевидное.
Мой телефон звонит, когда мы начинаем мозговой штурм. Я вытаскиваю его из кармана и наклоняю его к Мэнди, чтобы показать, что звонит детектив Келли.
— Надеюсь, он отвяжется от нас, — шепчет Мэнди с блеском в глазах.
— Здравствуйте, детектив. Что случилось? — спрашиваю я, предполагая, что он звонит, чтобы сообщить мне, что я больше не являюсь целью его расследования.
— Сегодняшняя статья в «Times» на первой полосе, — говорит он, переходя сразу к сути дела. — Не могу представить, чтобы ваша мать и мистер Грейсон были слишком довольны этим.
— Да уж, это мягко сказано. Мама точно не была в восторге, — признаю я. — Но, как я объяснил ей, это была не моя идея. Я думал, что Перри собирался отправить копии только вам, ребята.
— Ему нравится драматические эффекты, но я не понимаю, зачем ему было нужно публиковать их, — говорит он, и подозрение сквозит в его вопросе.
— Хорошо, я хотел, чтобы он сделала так, чтобы пресса отвязалась от меня, поэтому, я полагаю, он подумал, что такой способ дискредитирует их будущие истории, — рассуждаю я. — У меня не было возможности поговорить с ним об этом.
— Вы можете передать ему поздравления от меня. Чтение было развлекательным, — смеется он. — Даже не знаю, что и думать об этом. Отчасти, это вполне логично для меня, но я не куплюсь на это.
— Хорошо, а что тогда не имеет для вас смысла? — спрашиваю я, ощущая боль в желудке от нервов.
— Почему вы не сказали офицеру Мартелло и мне о них, если это были только любовные письма? — спрашивает он, заставая меня врасплох.
— Я до сих пор отрицаю все это. Я даже не был уверен, были ли они настоящими, — протестую я.
— Мое чутье подсказывает мне, что вы не убивали своего отца, но я по-прежнему считаю, что вы что-то замышляли, — холодно произносит он. — Но, что более важно, мне необходимо, чтобы вы заполнили несколько пробелов для меня.
