Ирина Агапеева - От судьбы не уйдешь
Арес пошел на встречу, переполняемый эмоциями. Мистер Бруно встретил его в парке, возле дома. Он был как всегда безупречен, спокоен и властен.
- Коулд, как я рад тебя снова видеть.
- И я рад мистер Бруно.
- Как дела? Что нового?
- Видел сегодня в баре представление, мистер Бруно. Очень поучительно.
Мистер Бруно мгновение пристально смотрел на Ареса, а затем все понял.
- Что скажешь теперь? – голос мистера Бруно не дрогнул ни на миг.
- В какой-то степени я вам благодарен. Это сложно объяснить словами.
- Но? Я слышу это в твоем голосе.
- Но, из-за вас я не смог быть с любимой. Она бросила меня, когда узнала всю правду.
- Женщины не смогут понять силу власти, они не должны знать.
- Это вышло случайно, мистер Бруно.
- Мне жаль, Коулд.
- Мне тоже мистер Бруно, потому что я пришел вас убить.
В руке у Ареса появилось его неизменное оружие.
- У меня есть прекрасная работа для тебя, заплачу много денег. Я знаю, что ты не особо этим интересуешься, но это позволит отвлечься. Кто еще знает тебя как я? Кто еще даст тебе такую реализацию?
- Я ценю вашу заботу, но благодаря ей же обо мне знают очень много людей. Вы сами создали Коулда и его репутацию, предложения о работе поступают постоянно, одно интересней другого. Последнее предложение было убить вас. И я с радостью выполняю это поручение. Ничего личного, мистер Бруно, это просто работа.
И Арес пустил в ход свою ладонную палочку. Посмотрел равнодушно на мистера Бруно и зашагал прочь из парка, сам не зная куда. Он снова был совершенно один.
16. Патрик
Патрик Гилл, спустя некоторое время, поселил в душе надежду. Мелисса не собиралась уезжать как все остальные девушки до нее. Поэтому он теперь мог надеяться, что она осуществит его мечты. Они не были такими честолюбивыми как много лет назад, от того Патрика вообще не осталось и следа. Но одно он знал точно – его род надо продолжать. Патрик ощущал себя здесь королем, пусть совсем крошечного, но королевства, и ему был необходим наследник. К тому же и от королевы он бы не отказался.
Мелисса не была женщиной его мечты, но она была молода и миловидна. А так как тут не было вообще больше претенденток, то это ставило ее на первое место.
Поэтому Патрик, понаблюдав, как Мелисса становится близка с африканскими детьми, как она смеется и, похоже, залечивает свои раны, решил не откладывать дело в долгий ящик. Он выпил для храбрости, и когда Мелисса ушла к себе в комнату поздним вечером, постучал к ней в дверь.
Мелли открыла ему в короткой ночной рубашке. Она была уверена, что это кто-то из детей, но нисколько не смутилась при виде Патрика.
- Патрик? Что-то случилось? Входите.
Она нисколько не смутилась своей ночной рубашки, а Патрик воспринял это как добрый знак.
- Я пришел откровенно поговорить с тобой Мелисса.
- Давайте поговорим, - в ее голосе слышались скорее шутливые нотки, а не тревога – так легко было у нее на душе.
- Я думал, и смотрел на тебя и решил, что нам надо быть вместе.
- Вместе? Мы и так вместе. Или… что вы имеете в виду?
- Именно то, что ты подумала, Мелисса.
Девушка недоуменно смотрела на Патрика, которого просто не воспринимала мужчиной. Такое ей просто не могло прийти в голову и казалось, что он вот-вот рассмеется и скажет, что пошутил. Но Патрик, вглядываясь при свете свечи в ее лицо, продолжил:
- Я здесь одинок и ты одна, почему бы не скрасить это одиночество? Я так давно не был с женщиной.
- Но, Патрик, почему? Вы же здесь так давно? Здесь полно девушек…
Патрик рассмеялся. Мелли и не думала, что он так умеет, а потом сказал:
- Ты бы мне еще с козой жить предложила.
- В каком смысле? При чем тут коза?
- Как я могу жить с африканкой?
В его голосе было такое неподдельное удивление, словно он и впрямь ставил африканку и козу и на один уровень.
- Но, я не понимаю… Как же вы оказались здесь, на этой работе при таком отношении к … жизни?
- Что ж теперь скрывать: я сбежал от властей. Здесь было просто идеальное убежище. К тому же мне казалось, что я рабовладелец и все мне здесь подчиняются. Признаюсь, жить здесь какое-то время было приятно. Я не отказывался от неких услуг, которые мне оказывали эти африканки, но жить с ними под одной крышей? Боже упаси. Или не дай бог заиметь от них детей. В общем мне вскоре это наскучило, но возвращаться уже было некуда… Там я персона нон грата и как только я вернусь назад меня посадят.
- Даже не хочу знать за что, - ответила Мелисса.
- И не надо, это не имеет никакого значения сейчас. Ты женщина, а я мужчина, что еще надо в этой глуши?
Мелисса была просто поражена этой исповедью. Она уехала на край света и куда? Ей казалось, что волонтерская работа может привлекать только благородных и чистых душой. Что же теперь ей делать? Как выйти из этой ситуации? Неужели мир полон таких людей? Или это ее судьба привлекать подобных?
- Патрик, я только недавно разорвала отношения и хотела отойти от этого разрыва. Я еще не готова начинать другие отношения.
- Хорошо, а как насчет секса?
Патрик в мгновение ока стянул легкие шорты на резинке. Он так давно не видел необходимости соблюдать меры приличия, что не видел в своих действиях ничего предосудительного. Он сам был как животное, чувства его от долгой жизни в этой глуши атрофировались, хотя Мелли не исключала такого варианта, что их и не было никогда. Но теперь, как животное он мог просто взять то, что ему было надо, и деваться ей было некуда.
Мелисса попыталась вразумить этого странного человека, но это было бесполезно. Какой никакой он был мужчина, в несколько раз сильней ее. Она знала, что кричать было бессмысленно, никто никогда не сунется к ним в комнату. К Патрику относились здесь как к повелителю, а женщин ни во что не ставили.
- Это может быть по-хорошему или по-плохому, - просто и как-то мягко сказал Патрик.
Мелли лихорадочно соображала, потом сказала:
- Только не сегодня, Патрик. Сегодня никак. Потерпи пару дней.
- О, опять ваши женские штучки. А я уже настроился. Ладно, пойду искать утешения в другом месте.
Он натянул шорты и ушел, а до Мелиссы дошло то, что имел в виду. Натянув платье, она пошла за ним следом, тихо ступая по ночной деревне. Но спустя какое-то время соблюдать тишину не пришлось. Из одного дома она услышала крик. Она поспешила туда и заглянула в окно. То, что предстало ее глазам, повергло девушку в ужас. Даже не то, что одна из жительниц деревни, стоя на коленях, получала удары плетью, а то, что она сама стала тому причиной. То, что происходило дальше и в дурном сне не увидишь, но Мелисса поняла, что девушка привычна к этому. И никто из жителей деревни не вступился за нее, хотя ее крики были слышны повсюду.
Мелисса потащилась к себе в комнату, проклиная себя. Там вопли стихли, но уснуть она так и не смогла.
Теперь она могла смотреть на Патрика другими глазами. И все происходящее в деревне воспринималось совсем иначе. Люди боялись его, девушки сторонились. Проходя мимо, старались не поднимать на него глаз, чтобы он не обратил на них своего внимания. Что давало ему такую власть оставалось для Мелиссы загадкой. Спустя два дня, дождавшись ночи, он явился к ней, изображая блудного мужа.
Не говоря ни слова, стащил с нее ночную сорочку. Он не использовал никаких плетей и остальных атрибутов своей власти, предложив ей разделить с ним «правление» деревней. Мелисса поняла, что человек этот тронулся умом, представляя себя рабовладельцем.
Когда все закончилось, Мелисса смогла взглянуть правде в глаза и сказать, что это не было ужасно. Это было никак. Она почти ничего не ощущала, много мыслей роилось в ее голове, и она отвлеклась от моральной стороны этого вопроса. Ее больше интересовало, куда она может податься отсюда? И как? Будет ли Патрик чинить ей препятствия? Но если даже ей удастся покинуть деревню и Патрика с его больным воображением, что делать со всеми этими бедными девушками?
Не в привычках Мелиссы было поступать импульсивно, спорить и настаивать на своем. Она обдумывала все некоторое время и пришла к выводу, что избавиться от домогательств этого человека не сможет. Он слишком долго мнил себя господином в этой деревне, чтобы внять голосу разума.
Мелисса очень плохо знала местный язык и попыталась выяснить, где есть еще волонтерские поселения. Никто ничего вразумительного ей сказать не мог. Оставалось одно – уехать назад. Но Мелисса глядя на детей, которые потянулись наконец-то к ней, не могла оставить их. Ей претила мысль о том, что теперь ее жизненный удел – бежать от каждой неприятности, от каждого мужчины, возомнившего себя вершителем судеб.
В таких раздумьях она провела неделю, а Патрик приходил к ней каждую ночь, как за данью. Он и считал себя кем-то сродни средневекового князя, берущего все, что хочет. Еще одну неделю Мелисса провела за стенами деревни. Она уходила с рассветом и возвращалась поздно ночью, только для того, чтобы Патрик мог насытить свою похоть. Когда он спрашивал, куда она уходит, то она отвечала, что для ее больницы необходимы некоторые растения, и она собирает их. Патрику, в общем-то, было наплевать, его здоровье было отменным и дела врачевателей его нисколько не волновали.
