Brittainy Cherry - Loving Mr. Daniels
— Ладно, кто первый хочет презентовать свою малую прозу?
Никто не поднял руки. Глупая малая проза. Глупый учитель, заставивший ее писать. Глупая жизнь.
Дэниел нахмурился, оглядывая всех. Затем его лицо осветила яркая улыбка.
— Хорошо, Эйвери. Спасибо, что вызвался добровольно! Поднимайся.
Эйвери застонал.
— Да ладно, мистер Дэниелс. Я не вызывался добровольно, — он пыхтел и фыркал.
— Ох... ну хорошо. Тогда тебе повезло, что тебя выбрали. Вставай сюда.
Эйвери потащил свое тело к передней части класса, когда Дэниел занял место на одном из свободных стульев в задней части класса. Эйвери был большой подросток, и мысль услышать, как он зачитывает малую прозу вызвала бы у меня ухмылку на прошлой неделе. Но сегодня мои глаза были опухшими, у меня было ПМС, и все вокруг раздражало.
Эйвери прочистил горло и ругался себе под нос, утверждая, как глупо это было.
— Сиськи, выпивка, футбол. Вот настоящая жизнь. — Класс засмеялся. Его приятели по футболу загудели и заорали. Но я заметила, что Эйвери нахмурился. Дэниел, должно быть, тоже заметил это.
— Попробуй еще раз. Эйвери, — сказал он с задней части класса. Я не поворачивалась, чтобы увидеть его.
Эйвери вздохнул, прочистил свое горло и прочитал со своего листа.
— Ищу большего, но недостаточно умен, чтобы получить то, что хочу.
Мы с Райаном начали хлопать ему, а остальная часть учеников смеяться.
— Неудачник, — закричал один из его товарищей по команде.
— Жирный неудачник, — закричал другой.
Он закатил глаза и ударил их, когда проходил мимо.
Это были шутки, что всегда ранила больше всего.
Эйвери толкнул одного их своих товарищей по команде.
— Да, ну, этот жирный неудачник может заполучить больше девчонок, чем ты.
Райан рассмеялся про себя.
— Сомневаюсь в этом.
Эйвери сверкнул глазами на Райана.
— Ты хочешь что-то сказать, Тернер? — почему футболисты всегда называли людей по фамилии? Эйвери вообще знал имя Райана?
Райан закатил глаза и отклонился назад на своем стуле.
— Ни слова.
— Полагаю так и есть. Кажется, тебе всегда сказать нечего.
Эйвери вернулся на свое место. Остальная часть класса по очереди зачитывала свою малую прозу. Но у Райана была моя любимая.
— Звезды взорвались, и я был рожден. Пожалуйста, зовите меня Тони. — Он зачитал, и никто ничего не понял, — кроме меня. Райан подмигнул мне, и я улыбнулась.
Я была следующей. Дэниел даже не назвал меня, но я не была удивлена. Его навыки игнорирования были на высоте. Я встала перед классом без листка в руках и уставилась прямо в глаза Дэниелу.
— Идентичные близнецы вместе до смерти. Скитания Ромео в поисках Джульетты.
Я видела борьбу в его глазах. Он не знал что сказать, не знал, как реагировать.
Райан попросил Дэниела выйти со своей собственной малой прозой, и он пошел в переднюю часть класса.
— Шекспир, поцелуи, списки. Не хочется видеть реальность. Хочется еще помечтать.
Я ненавидела его, потому что всхлипнула, и слезы начали катиться по моим щекам. Класс рассмеялся над его малой прозой, но это не было забавно.
— В этом нет никакого смысла! — спорил Райан.
Прозвенел звонок и Дэниел рассмеялся про себя.
— Хорошо, класс. Отлично поработали сегодня. Убедитесь, что прочитали первые три главы «Убить пересмешника» на завтра. Ходят слухи, что может быть внеплановая контрольная.
Райан застонал, когда забросил свой рюкзак на плечо.
— Это не слухи, если вы говорите нам об этом, мистер Д.
— Не все слухи — правда, Райан, но лучше планировать, как будто это правда, — усмехнулся Дэниел.
Я закатила глаза. Я ненавидела его ухмылки.
Вздох.
Я любила его ухмылки.
Райан сказал мне, что увидит меня на обеде. Только несколько учеников остались в классе. Я подошла к столу и подняла свои книги.
— Мистер Дэниелс, у меня есть вопрос по заданию на чтение. Сможете мне помочь?
Он сощурил глаза на меня.
— Да, конечно. Что такое? — это была самая длинная фраза, которую он сказал мне за последние несколько часов. Последний ученик покинул класс, и он вздохнул. — Эшлин...
— Это из-за письма, что я дала тебе? О любви к тебе? Потому что если это...
— Эшлин, нет. Это не так. Я клянусь.
— Значит это просто потому, что ты придурок? — я ждала ответа, которого так и не последовало. — У меня есть еще одно письмо для тебя от моей сестры. — Он изогнул бровь.
Я положила его на стол. Спереди он прочитал: #25. Клуб разбитых сердец. Он вздохнул, вытянул руку к нему и открыл его. Когда я наблюдала, как он вытаскивает фото Габи, я ахнула. Я чуть не расклеилась, когда увидела ее. Она смотрела прямо в камеру, показывая два своих средних пальца. Вот это моя девочка.
На обратной стороне фото была надпись черным маркером: «Пошел на хер за то, что обидел ее».
Я хотела рассмеяться, но не сделала это. Я хотела заплакать, но не сделала это.
Дэниел улыбнулся.
— У нее было твое очарование.
Хотя он ошибался. В Габи было больше очарования, чем во мне.
— Ты сказал, что хочешь, чтобы я была твоей... — прошептала я, придвигаясь ближе к его столу.
— Я знаю, Эшлин. И я хочу... Просто... Это сложно.
Я закатила глаза.
— Для очень умного парня ты ведешь себя как полный придурок. Я — определение сложности, Дэниел. В чем дело? Ты игнорировал меня весь вечер из-за своего брата...
— Вы говорите обо мне?
И вот снова он, стоит в дверях кабинета Дэниела, глядя на нас. Я повернулась к нему лицом и увидела удивление в его взгляде при виде меня.
— Ох... ох вау.
О нет.
— Это что-то новенькое, ага? Встречаться с ученицами, да? — он вошел в класс и сел на край стола Дэниела.
— Это не так, как выглядит, Джейс... — сказал Дэниел с низким рычанием.
Джейс.
Я не знала дьявола, у которого было такое приятное имя.
— Правда? — он наклонился ближе, прошептав Дэниелу: — Потому что все выглядит так, будто ты трахаешь свою ученицу.
От шока моя челюсть отвисла.
— Мы не...
— Эшлин! — зашипел Дэниел, ударив рукой по столу. — Не говори с ним.
— Не беспокойся. Я зашел просто поздороваться. Вот. — Джейс вытащил кусок бумаги и вложил в руку брата. — Позвони мне позже ради небольшого братского воссоединения. Я принесу пиво. Ты приведешь цыпочек? — он послал мне широкую улыбку, и я так сильно хотела ударить его. — Просто убедись, что моя достигла совершеннолетия. Я провел уже достаточно времени за решеткой. — Он исчез из класса, оставив меня пораженной.
Дэниел стиснул челюсть, и он опустил свою голову, потерев заднюю часть шеи.
— Мне нужно, чтобы ты ушла, Эшлин.
— Что у него на тебя? — спросила я вслух
Все было хорошо до появления его брата. На краткое мгновение я могла поклясться, что мы были... счастливы.
Он проигнорировал меня. Я выпустила нервный смешок, развернулась и ушла. Я была так глупа, что даже на секунду подумала, что мы снова были нами.
Я не должна была останавливаться, чтобы наблюдать за Дэниелом, когда увидела его стоящим в одиночество на кладбище недели назад.
Я должна была продолжить идти. Я должна была притвориться, что не заметила его.
Но я заметила его.
И на краткий момент времени он тоже заметил меня.
Хейли не появилась на обеде. Я заметила, что Тео тоже не было в столовой. Сидя за столом, я вздохнула, когда увидела, что Дэниел смотрит в мою сторону. Он отвел взгляд, прежде чем кто-нибудь еще мог заметить.
Подошел Райан и стукнул свой поднос об стол.
— Ладно, я знаю, что сказал, что она должна учиться на своих ошибках насчет Тео, но я правда думаю, что она должна делать лучший выбор.
— Хейли умная. Она будет в порядке, — сказала я, забирая немного картошки фри с его тарелки.
— Если он снова причинит ей боль...— его голос был мрачен, когда он огляделся вокруг, ожидая, что войдет Хейли. — Я убью его. — Он засунул руку в карман и вытащил свою фальшивую пачку сигарет.
— Райан, что это на самом деле? — спросила я, любопытство, наконец, толкнуло меня достаточно далеко, чтобы задать ему вопрос о его фальшивой сигаретной привычке.
Он осматривал свои пальцы, которые держали невидимую сигарету. Его губы сморщились, и он положил свои руки на стол.
— Когда мне было тринадцать, я сказал отцу, что думаю, что я гей.
Мое сердце перестало биться при упоминании его отца. До этого я не слышала, чтобы он или Хейли говорили о нем.
Райан продолжил:
— Я плакал и плакал, потому что мы ходили в церковь, ты знаешь? И мама верила в Ад. Она до сих пор верит, конечно же. Она рассказывала нам, что грешить — это неправильно, что тот, кто делает плохие дела — отправится в Ад. Поэтому я знал, что то, как я чувствую было неправильно. Я был неправильным.
Ох, Райан.
— Отец сказал мне, что это не имеет значения. Ничего из этого не имеет значения. Я был ребенком, и он любил меня. Он сказал, что поговорит с мамой, и я умолял его не делать этого. Я умолял его оставить это между нами. Несколько ночей спустя, я сидел наверху лестницы в нашем доме и слушал их ссору. Из-за меня. Он сказал ей, что думает, что, возможно, я гей, но не утверждал, что это факт. — Райан сощурил глаза, смотря на свои пальцы. — Она обозвала его лжецом и кучей других мерзкий слов. Я полагаю, что она также обвинила его в измене. Что было глупо. Он бы никогда... — он сделал паузу. — Она сказал ему уйти, никогда не возвращаться. Я бросился в свою комнату. Из окна я наблюдал, как он выходит из дома. Он зажег сигарету и начал курить ее, проводя рукой по волосам, затем сел в машину и уехал.
