Клэр Шеридан - Из Лондона в Москву
Я пригласила на ланч Лолу Харкорт, и вскоре в мой дом нахлынул поток друзей. Первой появилась тётушка Леония Лесли с Мэри Гросбару, Прицилла Аннеслей и Фредди Дуфферин. За ними приехали госпожа Красина, Боб Вильямс, Эверr, Френсис Мейнел, Коатес с женой, капитан Гринфил. Последними с шумом ворвались Освальд Бёрлей и Хазель Лавери, которые привели с собой молодого человека, недавно вернувшегося из Венгрии и засыпавшего меня вопросами. Что за день! Не собрав ни одной вещи в поездку, я вместе со всеми поехала в «Aunt Jennie’s» ресторан отмечать мой отъезд. Только поздним вечером я вернулась домой. Мне оставалось спать всего три часа: рано утром уходил мой поезд.
22 января 1921 года.
В восемь утра к моему большому удивлению на перроне вокзала я увидела собравшихся родственников. Это делает им честь! Тётушка Джейн и Порч, тётушка Леони и папа прибыли заранее и выражали почти неподдельную радость. Освальд Бёрлей тоже был здесь. В самую последнюю минуту перед отправлением поезда он неожиданно встретил старого знакомого, господина Макдермота, и поспешно представил его. Красавица Форбс Робертсон была передана на моё попечение своим отцом. Мама произнесла: «До свидания» тем же тоном, каким она обычно говорит «Спокойно ночи», как будто я еду не в Америку! Питер едет с нами до Ливерпуля. Меня постоянно клонило ко сну, ведь прошлой ночью спать почти не пришлось. Но как только я закрывала глаза, Дик прыгал мне на колени или кидался в меня чем-нибудь, смеясь и проказничая с Питером.
Оказавшись на причале и увидев четыре оранжевых трубы нашего парохода, Дик в восторге захлопал в ладоши и закричал: «Мамочка, спасибо, что взяла меня с собой! Спасибо!». В каюте нас уже ждала Маргарет, и все вместе мы отправились в салон, чтобы присоединиться за ланчем к Вили и Роузмэри. Маргарет очень привлекательна, но выглядела несколько бледной и осунувшейся. Было очень приятно видеть её снова здоровой, ведь в последний раз мы встречались после того, когда она перенесла аппендицит. Маргарет собиралась в Канны, с радостью ожидала эту поездку, но очень сожалела, что не может ехать с нами. Мне тоже жаль! Когда прозвучал сигнал, чтобы провожающие сошли на берег, мы ощутили себя школьницами, расстававшимися перед длительными каникулами. Но на этот раз Маргарет была единственной, кто не расплакался.
28 января. Суббота.
Накануне прибытия. В первый раз я посетила Америку в 1910 году. Как и тогда, я, вероятно, была единственным пассажиром на борту, сожалевшим, что путешествие на пароходе подходит к концу. В последнее утро, когда на горизонте показался Нью-Йорк, загадочный и манящий город, поражающий громадой небоскрёбов, на борту всё пришло в движение. Люди радовались и строили предположения, как скоро можно будет сойти на долгожданный берег. Я невозмутимо смотрела на приближающийся город, и во мне росло чувство грусти от предстоящего расставания с пароходом. Со мной всегда так: за неделю привязываюсь к новому месту (конечно, если оно близко мне по духу). Люблю море, шум волн, и этот большой корабль успел стать родным домом. Кто-то предпочитает вращаться в узком кругу близких по духу людей, а все остальные в расчёт не берутся, они – просто население. Пёстрая толпа. Кроме англичан и американцев существуют французы, русские, испанцы, итальянцы, японцы и китайцы. В нас сидит интернациональный дух. Кажется, только англичане и американцы способны находить общие точки соприкосновения. Французы замкнуты исключительно на себе. Это же относится и к испанцам. Что касается японцев, они ни с кем не общаются, и никто не общается с ними.
Вместе с нами на борту находится Лидия Лопухова, выдающаяся русская балерина, бегство которой буквально привёло к краху Русского балета в Лондоне. Она была украшением спектакля «Bontique Fantasque». Трудно представить другую исполнительницу этой роли: Лопухова незаменима! У неё типичное русское лицо: грустное и задумчивое. Теперь мне хорошо знакомы эти черты. Вижу эту миниатюрную женщину, одиноко стоящую у борта и смотрящую вдаль. Интересно, о чём она думает?
Один пассажир восточного типа осмелился спросить разрешения поговорить с ней. Лопухова величественно взглянула на него и в знак согласия кивнула головой. «Вы японец» - произнесла она. Но он её поправил: «Нет, китаец». Тон Лопуховой сразу же изменился: «Ах, как приятно!». И они начали непринуждённо беседовать. Лопуховой меня представил Кёхлер, американский морской офицер, состоящий на службе в Морском Департаменте. Прошлый год он провёл в России, конечно, (секретным агентом) в рядах армии Врангеля. Через него я познакомилась с Зиновием Пешковым, приёмным сыном писателя Горького, который тоже плывёт на этом пароходе. В Америке Зиновий Пешков – приёмный сын Горького собирается прочитать курс лекций на тему «Мир, каким я его вижу».
Если где-то поблизости есть русские или иностранцы, знакомые с Россией, я обязательно найду повод пообщаться. Мне так нравиться рассуждать о России и говорить с русскими людьми. Чем больше разняться их политические взгляды, тем интереснее.
На борту парохода я познакомилась с господином Филипом Гиббсом, который будет выступать с лекцией «Обстановка в Европе». Бедная Америка! Интересно, как воспримут это американцы, и к каким выводам они придут? Господин Эрнест Шаклетон, задумавший третью Полярную экспедицию, каждый вечер читал нам очень познавательные лекции. Кажется, ни о чём другом, кроме полюсов земли, он говорить не может. Эта идея захватила его целиком. Он только ею и живёт. В начале путешествия, не зная о его намерениях организовать третью Полярную экспедицию, я увидела этого человека, прогуливающегося по палубе и, глядя на его широкую спину, заметила: «Вот мужчина, который обязательно добьётся поставленной цели». Думаю, так оно и будет. От него, от Филипа Гиббса и от Пешкова я получила много новой информации, некоторые сведения даже обескуражили меня. Гиббс заявил, что каждый человек должен обладать мужеством. Но Пешков возразил: «В нашем мире нет такого понятия как мужество». Он пояснил, что есть трусость, а мужество – это на самом деле - излишняя энергия, которую излучают люди с повышенным интеллектом и отменным здоровьем!
Господина Марша, американца, который снимает для проживания замок Warwick, мой отец просил позаботиться обо мне во время путешествия. Но эту ношу добровольно взвалили на себя морской офицер Кёхлер и МакДермот. МакДермот, насколько я понимаю, с его огромным опытом, способен давать ценные советы. При его поддержке, я надеюсь избежать западни и обойти неизбежные препятствия, которые по своей неосведомленности, могу просто не заметить! Мне всегда везёт: когда нуждаюсь в друзьях, они словно падают с неба. Так было в Москве, так происходит и сейчас. Сама судьба помогает мне. Кёхлер – сторонник белогвардейцев, но он принадлежит к той редко категории людей, которые способны многое видеть и понимать. В то время как господин Марш ко всем относится с подозрением и предвзятостью. Кёхлер сразу расположил меня к себе: он не набрасывается на человека, а сначала внимательно выслушивает и лишь потом даёт совет. Я дала почитать ему свою книгу, и он искренне заметил, что никто не заставлял писать меня только одну правду. Я рада это слышать: именно с такой позиции день за днём я вела свой дневник, искренне описывая события за событием, не поддаваясь влиянию чужим мнениям и настроениям. Он даже добавил, что это только бы исказило впечатление, если бы я рискнула добавить иные высказывания о большевистских вождях: ведь с обладателями этих мнений я общалась ещё меньше чем с самими вождями.
Между тем, на борту не прекращаются споры о моих перспективах в Америке. Одни утверждают, что мне запретят выступать с лекциями (никто даже не пытался выяснить, о чём, собственно, я собираюсь говорить!), другие доказывают, что мне не разрешат сойти на берег. Всё эти рассуждения лишь забавляют меня. Я понимаю, что – это полный абсурд, вероятно, обычные шутки. Поэтому отвечаю так: «Если запретят читать лекции, мне же легче. Если не дадут разрешения высаживаться на берег – ещё интереснее: увижу остров Эллис в качестве компенсации, что мне не удалось изнутри ознакомиться с большевистской тюрьмой! Но если я буду читать лекции, то стану говорить то, что хочу. Я – самая свободная женщина в мире, не состоящая ни в одной партии. А самая большая ценность в жизни – свобода!».
Мы с МакДермотом организовали прощальный ужин. Присутствовали адмирал Хьюз, Кёхлер, Филипп Гибс и Зиновий Пешков, Блоссом, госпожа Уайт и Лопухова. Адмирал, присоединившийся к нашей компании в последнюю минуту, оказался очень приятным человеком. Не перестаю восхищаться его тактом и обходительностью. Несколько раз я была свидетельницей, как адмирал правильно находил подход к людям. Например, он сам представился Зиновию Пешкову и, делая комплимент твидовому костюму Зиновию Пешкова.
