Александр Розов - Одиссея креативной королевы
- Но, на вас британская военная униформа! – воскликнул один из репортеров.
- Это не вопрос, а утверждение, - заметил папуасский метис.
- Я имел в виду, мистер Маклай: почему вы надели эту униформу?
- Потому, что она мне нравится.
- А вы знали о протестах, связанных с визитом британской королевы?
- Так, слышал всякую ерунду, но мне нет дела до этого.
- А чем вы занимаетесь, мистер Маклай?
- Разным. Например, я консультирую кинокомпании по философии военной истории.
- А что вы намерены предпринять в связи с нападением на вас?
- Отдать одежду в прачечную.
- Простите, что вы сказали?
- Я сказал: отдать одежду в прачечную, чтобы устранить с нее фрагменты помидоров. Сейчас извините, леди и джентльмены, мне надо поговорить с полицией. Советую вам продолжать видеосъемку. Я почему-то уверен, что вас ждут увлекательные сцены.
…
Королева Боудис, трое британских военных моряков и местный таксист наблюдали за эволюцией обстановки, удивляясь все сильнее. Вот, папуас-метис поговорил о чем-то с офицером полиции, затем разделся, оставив на себе только спортивные шорты и некий странный жетон, кажется армейский, висевший на шнурке на шее. Выполнив это, метис предельно аккуратно сложил униформу в пластиковый пакет, передал пакт полисмену, разбежался, и нырнул через невысокое ограждение набережной. Примерно на полторы минуты Джерри Маклай исчез из виду, но вот он вынырнул у длинного центрального поплавка гидроплана, выбрался из воды, сбросил швартовочный трос, и залез в кабину. Вскоре загудел пропеллер, а затем сработала рация в микроавтобусе-такси.
- Алло, это Джерри на связи. Вы слышите меня?
- Слышим, Джерри, - ответил Шон Антрим, - все пошло немного не по плану, да?
- Все отлично, - возразил Маклай, - будьте на старте. Увидите сами, когда ехать.
- Как увидим? – удивился Антрим.
- Просто увидите. Счастливо. Отбой.
- Странно... - произнесла королева…
…И в этот момент «Zero-N» начал разбег по воде бухты. Через 200 метров он красиво оторвался от поверхности и, быстро набрав высоту, превратился в точку на горизонте. Казалось, этот эпизод завершен. Сотня палестинцев так и продолжала стоять, создавая агрессивный живой барьер на пути к тримарану «Тень Солнца».
Но, через пару минут послышался чей-то удивленный вопль: «Эй, он возвращается!». Действительно, «Zero-N», мерцая яркими солнечными зайчиками на лопастях бешено крутящегося винта, и отсвечивая бликами на салатной краске фюзеляжа, поплавков и плоскостей, стремительно пикировал со стороны суши под углом к береговой линии. Реальная боевая машина - киллер морских караванов времен Второй мировой войны. Атакующий маневр был направлен на сотню демонстрантов, представлявших собой отличную мишень. Кто-то завопил: «Спасайтесь! Он сейчас врежется!». Истребитель скользил, как будто с невидимой ледяной горки. До момента «встречи с целями» ему оставалось секунд семь. Эти же семь секунд оставались у людей, не желавших, чтобы истребитель с ними встретился…
…Есть разные виды паники, но мало что может сравниться по стремительности с той паникой, которая охватывает толпу гражданских людей, оказавшихся на курсе боевого самолета, атакующего на сверхмалой высоте… Демонстранты на площадке побросали плакаты и баннеры, и метнулись в стороны. Кто-то сорвался с набережной в воду.
Семь секунд прошли. «Zero-N» в нижней точке промчался в 20 метрах над дамбой, и свечкой взмыл вверх. Следующие полминуты можно (по театральной традиции) назвать трагической немой сценой. Но, одна группа действовала вопреки общему настроению. Точнее, действовать начал шофер. Моментально уловив смысл момента, он спокойно прокатился по пирсу, и затормозил рядом с «Тенью Солнца».
- Приехали, - пояснил он в финале.
- Четко сработано! - Стюарт в восторге хлопнул ладонью по стенке.
- Загружаемся! - скомандовал Антрим.
- Чего они так испугались? - пробурчал Гэлтах, уже ставя сходни.
- Чурки, самолета не видели, - сказал Стюарт, помогая Боудис выйти из микроавтобуса.
Надо пояснить: эффект низколетящего самолета действует лишь на тех, кто оказался непосредственно на линии пикирования. А те, кто был хотя бы в ста метрах сбоку, не понимают: что это там все испугались до полусмерти? Такова психология…
А немая сцена истекла, и полисмены вместе с морпехами заняли площадку, блокируя возможную попытку снова собрать тут митинг-пикет. Спасатели тоже занялись своей работой - вылавливать из воды прыгнувших (упавших) с набережной. TV-репортеры, разумеется, метнулись к этому новому аттракциону. На таком фоне, тримаран «Тень Солнца» спокойно, практически незаметно, вышел из гавани в открытый океан.
…
Как нетрудно догадаться, из-за экстремальных условий в порту, никакой приемки не получилось. Просто: сели-поехали. Теперь «Тень Солнца» была в открытом океане, а экипаж (трое ирландцев и одна королева) расположился в ходовой рубке: прозрачной кабине, очень просторной для двоих, но довольно тесной для четверых…
- Я считаю, - произнесла королева Боудис, - что из первой экстремальной ситуации мы выбрались, в общем, успешно. Теперь пора оценить, какие условия у нас на борту. По морскому обычаю, экипаж имеет право выпить виски, по унции на каждого моряка.
Шон Антрим, Кедан Гэлтах и Брем Стюарт, задумчиво переглянулись.
- По ОДНОЙ унции виски? – осторожно переспросил Гэлтах.
- Именно так, - подтвердила Боудис, - у нас в загрузке должно быть виски.
- Это очень хорошо, миледи… - бодрым тоном произнес Антрим, - …Но…
- …Может, - перебил Стюарт, - экипаж имеет право выпить по три унции?
- По одной унции! - твердо сказала королева, - Мы в океане, а не в портовом пабе.
- Да, миледи, - с легкой грустью в голосе согласился Антрим, - а где виски и стаканы?
- Сказано же: в загрузке. Загрузка - в трюме. Трюм - под полом кают-компании. Кают-компания – прямо под ходовой рубкой, в которой мы сидим. Ты видишь люк в полу?
- Все ясно, миледи, я иду на разведку, - с этими словами, Антрим поднял квадратную крышку люка на полу и по вертикальному металлическому трапу спустился в какое-то помещение. Было слышно, как он открывает там следующий люк, затем переставляет неопределенные предметы, неразборчиво бормоча что-то.
- Шон! – крикнул ему Стюарт, - Ищи картонную коробку с надписью «Виски»!
- Брем, ты, чертов хрен, такой умный, так иди сюда и прочти надписи на коробках.
- Шон, не пачкай мне мозги! Если там темно, то возьми фонарик и прочти сам!
- Брем, адскую кочергу тебе в ноздрю, я тебе сказал: иди сюда и помоги прочесть!
- Ладно, - буркнул Стюарт и быстро спустился по трапу… Через минуту послышалось загадочное слово: «Sliomadoirlofa» (почти непереводимое ирландское ругательство).
- В чем дело, парни? – строго спросила королева.
- Дело в том, миледи, - ответил снизу Стюарт, - что все маркировки иероглифами.
- Иероглифами? Это естественно для японцев. Но, я полагаю, что на одной из коробок фронтального ряда приклеен упаковочный лист, и в нем левый столбец напечатан по-японски, а правый – по-английски.
- Точно, миледи! – крикнул Антрим, - Есть такой лист! Откуда вы знали?
- Это японский бизнес-обычай, - пояснила она, - Ну, что, вы нашли виски?
- Минуту, миледи. Тут сам дьявол ногу сломит… Эй, Брем, ищи пять закорючек. Три непонятные, четвертая - как кладбищенский крест, а пятая - как тире.
- Есть! Нашел! – обрадовался Брем Стюарт.
- Отлично, Брем! Виски есть. Теперь ищи четыре закорючки. Первая: два мексиканца в шляпах. Вторая: канцелярская скрепка. Третья: елка. Четвертая: домик с крышей.
- Готово, Шон! Я нашел!
- Вот! - заключил Шон Антрим, - Чашки тоже есть. Японский язык совсем несложный.
- Наливайте, - распорядилась Боудис, - я спускаюсь к вам. А Кедан будет на вахте.
- И я останусь без виски? - ужаснулся Кедан Гэлтах.
- Нет, Кедан, виски я передам тебе наверх.
- Виски японский, 10-летний, - сообщил Антрим, - называется «Nikka Yoichi».
- Очень мило, - сказала королева, спустившись по трапу в маленькую кают-компанию, глянув на столик, и оценив уровень жидкости в четырех пластиковых чашках, - Но, я подозреваю, что здесь налито не по одной унции.
- Простите, миледи, - ответил Стюарт, глядя в потолок, - я чуть промахнулся, и налил примерно по унции с четвертью, никак не больше, чем по две унции, максимум - три.
Королева покачала головой, сделала маленький глоточек из чашки, и объявила.
