Екатерина Мишаненкова - Лучшие притчи. Большая книга. Все страны и эпохи
В большом саду за оградой росли в добром согласии и мире фруктовые деревья. По весне они утопали в молочно-розовой кипени, а к исходу лета гнулись под тяжестью спелых плодов. Случайно в эту дружную трудовую семью затесался орешник, который вскоре буйно разросся и возомнил о себе.
– С какой стати мне торчать в саду за оградой? – недовольно ворчал он. – Я вовсе не собираюсь жить здесь затворником. Пусть мои ветки перекинутся через забор на улицу, чтобы вся округа знала, какие у меня дивные орехи!
И орешник принялся настойчиво одолевать высокий забор, дабы предстать во всей красе перед прохожими.
Когда пришла пора и его ветки оказались сплошь усыпаны орехами, всяк, кому не лень, стал их обрывать. А коли руки не доставали, в ход шли палки и камни.
В скором времени побитый и обломанный орешник растерял не только плоды, но и листья. Как плети, безжизненно свисали через забор его искалеченные ветки, а в густой зелени сада красовались налитые соком яблоки, груши, персики.
Осел на льдуПроплутав по полям до самых сумерек, осел так утомился, что не в силах был дотащиться до своего стойла. Зима в том году стояла суровая – все дороги обледенели.
– Мочи нет боле. Передохну немного здесь, – сказал вконец обессилевший осел и растянулся на льду.
Откуда ни возьмись подлетел юркий воробей и прочирикал ему на ухо:
– Осел, очнись! Ты не на дороге, а на замерзшем пруду.
Но ослу так хотелось спать, что он уже ничего не слышал. Сладко зевнув, он крепко заснул, и вскоре из его ноздрей повалил пар. Под действием тепла лед стал понемногу подтаивать, пока с треском не обломился. Оказавшись в студеной воде, осел тотчас проснулся и стал звать на помощь. Но было уже поздно, и бедняга захлебнулся.
Никогда не следует гнушаться добрым советом, особенно когда находишься в незнакомом месте.
Пантера– Мама! – закричала запыхавшаяся обезьянка, прыгнув на ветку высокого дерева. – Мне только что повстречалась львица. Какая же она красивая!
Обезьяна-мама раздвинула ветки и поглядела на зверя, застывшего в ожидании добычи.
– Это не львица, а пантера, – пояснила мама. – Ты приглядись к окраске ее шкуры.
– Да она просто загляденье! Глаз не оторвешь, – воскликнула обезьянка. – Вся словно усыпана черными розочками.
И действительно, издалека казалось, что среди пожелтевшей от жары травы вдруг расцвели дивные махровые цветы.
– Пантера знает, сколь она привлекательна, и пользуется своей красотой как приманкой, – продолжала мама-обезьяна. – Завидев яркое одеяние незнакомки, завороженные звери следуют за ней и становятся легкой добычей хищницы. И красота служит порою для недобрых дел.
Паук и стрижТрижды паук был вынужден натягивать между деревьями свою серебристую паутину, и всякий раз, пролетая на бреющем полете, стриж-насмешник разрывал крылом его сети.
– Почему ты мешаешь мне работать? – возмущенно спросил паук. – Разве я тебе помеха?
– Да ты само воплощение коварства! – прощебетал стриж в ответ. – А твоя паутина-невидимка – смертельная ловушка для насекомых.
– Тебе ли, братец, говорить такие слова? – подивился паук. – Чем же ты лучше меня? Днями напролет носишься с открытым клювом и хватаешь направо и налево тех же букашек, о коих теперь так печешься. Для тебя это занятие вроде забавы. Я же тружусь изо всех сил, тку тонкие нити и плету из них кружево. В награду за радение и честный труд получаю добычу, когда она попадает в сети.
Каждый горазд судить другого, смотря на мир со своей колокольни.
Персиковое деревоВ одном саду рядом с орешником росло персиковое дерево. Оно то и дело с завистью поглядывало на ветви соседа, щедро усыпанные орехами.
– Отчего у него столько плодов, а у меня так мало? – не переставало ворчать неразумное дерево. – Разве это справедливо? Пусть и у меня будет столько же персиков! Чем я хуже его?
– Не зарься на чужое! – сказала как-то ему росшая поблизости старая слива. – Неужели ты не видишь, какой крепкий ствол и гибкие ветки у орешника? Чем ворчать понапрасну да завидовать, постарайся-ка лучше вырастить добротные сочные персики.
Но ослепленное черной завистью персиковое дерево не пожелало прислушаться к добрым советам сливы, и никакие доводы на него не действовали. Оно тут же повелело своим корням поглубже вгрызться в землю и поболе извлечь живительных соков и влаги. Ветвям оно приказало не скупиться на завязь, а цветам превратиться в плоды. Когда прошла пора цветения, дерево оказалось до самой макушки увешанным зреющими плодами.
Наливаясь соком, персики тяжелели день ото дня, и ветвям было невмоготу удерживать их на весу.
И вот однажды дерево застонало от натуги, ствол с треском надломился, а спелые персики попадали на землю, где вскоре и сгнили у подножия невозмутимого орешника.
Плененная сова– Свобода! Да здравствует свобода! – закричали дрозды, первыми увидев, как крестьянин изловил злодейку-сову, которая по ночам держала в страхе всю лесную птичью братию.
Вскоре по округе разнеслась радостная весть, что сова изловлена и посажена в клетку на крестьянском дворе. А человек изловил сову с умыслом. Посадив ее как приманку, он расставил для любопытных птах силки.
– Попалась, злодейка! – потешались птицы, густо облепив забор, кусты и деревья.
Самые отчаянные и смелые подлетали вплотную к клетке, стараясь пребольно ущипнуть столь грозного еще вчера врага.
– И на тебя нашлась управа! Теперь-то ты не будешь разорять наши гнезда.
Чтобы поближе разглядеть плененную сову, птицы толкались и наседали друг на друга, пока сами не попали в западню.
Пчела и трутни– Управы на вас нет, бездельники! – не выдержала как-то рабочая пчела, урезонивая трутней, летавших попусту вокруг улья. – Вам бы только не работать. Постыдились бы! Куда ни глянь, все трудятся, делают запасы впрок. Возьмите, к примеру, крохотного муравья. Мал, да удал. Все лето работает в поте лица, стараясь не упустить ни одного дня. Ведь зима не за горами.
– Нашла, кого ставить в пример! – огрызнулся один из трутней, которому наскучили наставления пчелы. – Да твой хваленый муравей губит семена каждого урожая. Этот крохобор тащит всякую мелочь в свой муравейник.
Бездельника хлебом не корми, а дай порассуждать, да и в умении очернить других ему не откажешь. Он всегда готов найти оправдание собственной никчемности.
Сердечная теплотаДва молодых страуса были вне себя от горя. Всякий раз, как самка принималась высиживать яйца, те лопались под тяжестью ее тела.
Отчаявшись добиться своего, они решили отправиться за советом к умной бывалой страусихе, жившей на другом конце пустыни. Много дней и ночей пришлось бежать им, пока они не добрались до цели.
– Помоги нам! – взмолились оба. – Вразуми и научи нас, несчастных, как высиживать яйца! Сколько мы ни старались, нам так и не удалось получить потомство.
Внимательно выслушав их горестную историю, умная страусиха сказала в ответ:
– Дело это многотрудное. Помимо желания и старания, здесь надобно еще кое-что.
– Что же? – разом воскликнули оба страуса. – Мы на все согласны!
– А коли так, слушайте и запоминайте! Самое главное – это сердечная теплота. Вы должны с любовью относиться к снесенному яйцу, постоянно заботясь о нем, как о самой дорогой для вас ценности. Только теплота ваших сердец способна вдохнуть в него жизнь.
Окрыленные надеждой, страусы отправились в обратный путь. Когда яйцо было снесено, самка и самец принялись бережно ухаживать за ним, не спуская с него глаз, полных любви и нежности.
Так прошло немало дней. От постоянного бдения оба страуса еле держались на ногах. Но их вера, терпение и старания были вознаграждены. Однажды в яйце что-то дрогнуло, оно треснуло и раскололось, а из скорлупы выглянула пушистая головка крохотного страусенка.
Сокол и щеглятаВернувшись с охоты, сокол, к величайшему удивлению, обнаружил в собственном гнезде двух щеглят, сидевших бок о бок с его неоперившимися птенцами. Он был не в духе, потому что охота в тот ненастный день не удалась: попадалась одна мертвечина. А соколы, как известно, скорее умрут с голоду, но никогда не станут питаться падалью.
При виде незваных гостей он еще более озлился и хотел было выместить на них свою досаду и растерзать их в клочья, но вовремя одумался. Даже в гневе негоже соколу обижать беззащитных пичужек.
– Откуда вы взялись здесь? – грозно спросил хозяин гнезда.
– Мы заблудились в лесу во время дождя, – пропищал еле-еле один из щеглят.
Хищник метнул на него гневный взор. Его распирала злость, и мучил голод. Дрожа от страха, два щегленка прижались друг к другу и не смели ни вздохнуть, ни пикнуть. Оба были жирненькие и упитанные, но такие беспомощные и жалкие, что гордый сокол был не в силах наброситься на них. Он только закрыл глаза и отвернулся, чтобы не поддаться соблазну.
