Pepper Winters - Second Debt
Он не любил своих детей. Черт, он даже не хотел нас.
Поэтому нас выбрасывали как мусор, если он был недоволен нами.
Этот вид паники... этот вид страха... продолжал удерживать меня. Не имели значения мой возраст и сила — я жил в тени смерти так долго, что не знал другого пути.
Я был долбаным идиотом.
Обув пару мокасин, я покачал головой.
— Спасибо за беспокойство, но я в порядке.
Кат склонил голову набок.
— Ты ужасный лжец.
Стиснув зубы, я встал и разгладил свою черную футболку. Я не надевал ничего цветного сегодня — только черное. Я должен был догадаться, что этот цвет привлечет только тьму.
— Я до сих пор подчиняюсь твоим приказам. Я все еще предан.
Кат холодно улыбнулся.
— Пока что. — Он обвел пальцами свой рот, осмотрев меня сверху донизу. — Тем не менее, мы посмотрим, пройдешь ли свое следующее испытание.
Мое сердце пропустило удар. Испытания были не в новинку для меня. Я проходил многие из них, пока рос, чтобы доказать, что такой сын, как я, может стать мужчиной, как он.
— Что у тебя на уме?
Сдирать шкуру с животного, пока оно все еще живо?
Причинить боль кому-то из клубных шлюх?
От улыбки Ката по моей спине побежали мурашки.
— Узнаешь.
Я ненавидел, когда он делал так. Я никогда не знал, звал ли он меня как лошадь на расстрел или искренне хотел доказать и себе и мне, что я менялся в лучшую сторону.
В течение нескольких лет со мной все было хорошо. Я нашел способ скрыть себя в метели и снегу и быть всем, кем он хотел меня видеть.
Это было до того, как он объявил мне, что Нила была моим подарком на двадцать девятый день рождения. В тот год не было торта — никакой угрозы цианида.
Только взрыв моей души в форме женщины, которую я не мог отвергнуть.
Вынужденно улыбнувшись, я спросил:
— Что насчет того, чтобы провести время, как отец с сыном? Забыть проверки. Отправимся на конную прогулку. Поговорим о бизнесе.
Годами он обучал меня управлению империей. Только во время обучения он расслаблялся и наслаждался взаимодействием со мной. Хотя он был не готов отдать свою власть, я прекрасно понимал это. Независимо от того, что по нашей традиции все скоро должно стать моим, я знал, что передача престола не пройдет просто.
— Нет, у меня есть идея получше. — Кат открыл дверь шире. — Давай. Пойдем.
Мои колени не двигались. Что-то внутри меня говорило отказаться. Это испытание будет хуже, чем все, чему я был подвергнут.
— Возможно, в другой раз. Я должен...
Пойти найти Нилу и предаться тому, что она чувствует ко мне.
Что бы сказала Жасмин, если бы узнала, что я достиг невозможного? Я нравлюсь Ниле Уивер... возможно, она любит меня.
Мой желудок сжался вместе с сердцем. Я смог держаться от нее подальше шесть дней, но мой лимит исчерпан. Мне нужно ощутить ее борьбу, доброту, ее горячий влажный жар. Мне нужно было забыть о моем поганом существовании и пожить в ней, хотя бы мгновение.
Кат махнул рукой.
— Нет. Это заменит все, чем ты собирался заниматься. — Щелкнув пальцами — черта, которую я перенял от него, он зарычал: — Пойдем. Это не займет много времени.
Спрятав волнение за фасадом льда, что мне все еще удавалось находиться рядом с отцом, я следовал за ним из своего крыла.
Молча мы шли по дому. Каждый шаг отдавался болью в моих ступнях, давая мне на чем сфокусироваться, а не на моем бешеном воображении, что же произойдет.
Ночи становились длиннее, посягая на солнечный свет день за днем — было только семь вечера, тем не менее, уже сумрак.
Я сглотнул вопросы, когда Кат целенаправленно направился через заднюю дверь в амбар технического обслуживания. У большинства людей были сараи, где находились сломанные газонокосилки и несколько пустых цветочных горшков.
Не у нас.
Наш сарай был размером с дом на три спальни, располагаясь, как черный жук на безупречном газоне.
Прохладный воздух обвевал мои голые руки, когда мы прошли по короткой гладкой траве и исчезли в затхлом металлическом мире древесных опилок и старых инструментов.
Наряду с прислугой, чтобы удовлетворять наши ежедневные потребности, у нас были плотники, электрики, кровельщики, садовники и егеря. Для обслуживания такой недвижимости, как «Хоуксбридж Холл», требовались миллионы фунтов стерлингов в год.
В минуту, когда мы вошли, плотники, которые обрабатывали ножки стульев, выключили аппарат и тихо покинули помещение. Был сумрак воскресенья, а сотрудники все еще работали — наша настойчивость к совершенству побеждала жесткий график.
— Добрый вечер, мистер Хоук, — пробурчал один работник, уходя. Его взгляд оставался опущенным в знак уважения, а плечи были сгорблены.
Кат обладал властью, из-за которой менее авторитетные люди, в том числе и я, хотели спрятаться и убежать.
Когда я стану главным — я изменю это. Я изменю многое.
Кат прошел дальше в мастерскую, заглядывая в комнаты, где находились картины для реставрации. Удостоверившись, что мы одни, он показал мне следовать за ним.
Неуверенность бурлила в животе, но я сделал, как было приказано, и перешел в дальнюю комнату, где были сброшены безделушки и прочие детские игрушки.
— Что ты хочешь обсудить? — спросил я, стоя в центре разрухи. Умышленно, я сильнее вжал пятку в пол, чтобы активировать боль от нового пореза. Не то чтобы я любил боль. На самом деле я ненавидел позор и слабость, когда резал себя. Я не получал от этого удовольствие — но испытывал облегчение от своего недуга становясь целеустремленным и сосредоточенным.
Кат скинул свою кожаную куртку с вышитую эмблемой «Блэк Даймонд», и повесил ее на старую детскую кроватку Жасмин. Его волосы были непослушными и седыми, подбородок острым и напряженным.
— Показать, не обсудить. — С таинственной ухмылочкой он переместился к шкафу в дальней части комнаты. Достал старый медный ключ из кармана и вставил его в замок.
Когда я подошел ближе, мое сердце перестало биться.
Не может быть.
Да, так и есть.
Кат схватился за ручки шкафа и широко распахнул дверцы, открывая взору то, что показал мне на мой шестнадцатый день рождения. Той ночью он заставил меня наблюдать за тем, что делал с Эммой Уивер. Он заставлял меня смотреть видео за видео того, что он делал с матерью Нилы, и бил меня, когда я отворачивался.
Тошнота свернула мой желудок.
Мои руки сжались в кулаки.
Ладони вспотели.
Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.
В который раз мой отец напомнил мне о моем месте, насколько хрупкими были мои желания, мечты и само существование.
Мои глаза горели, когда я осматривал древнее оборудование, которое передавалось из поколения в поколение. Полка за полкой предметов пыток, используемых для взыскания долгов с Уивер.
Лицо Ката помрачнело, он указал мне двигаться, но я неподвижно стоял, будто приклеенный к полу.
— Мне кажется, настал момент для небольшого разговора, Джет. — Когда он вытащил один конкретный предмет из шкафа, я понял, что он заставит меня сделать.
И я понимал, что вся любовь, которую Нила чувствовала ко мне, исчезнет, как будто никогда не существовала.
Я не сдвинулся с места, но это не остановило Ката подойти ко мне и разместить ненавистный предмет в моих дрожащих руках. Согнув пальцы вокруг солонки, я ненавидел, что что-то такое простое может привести к чему-то непростительному.
Мой отец пробормотал:
— У тебя есть последний шанс Джетро. Используй его с умом.
Лед завыл.
Снег упал.
Метели задули как фурии.
Я повесил голову и сдался.
Гребаное дерьмо.
Это было вчера.
Воскресенье, которое я никогда не забуду.
Сегодня был понедельник.
Понедельник, который я хотел бы стереть из памяти.
Прошлый понедельник был наполнен свободой, поцелуями и страстью, поло и сексом, и возбуждением от новых начал.
Этот понедельник был полон печали и боли. Сегодня был день, когда я стану истинным наследником Хоуксбриджа, в противном случае, сомневаюсь, что проснусь утром.
Кат не сказал так уж много. Но именно то, что он не сказал, производило самое большое впечатление.
Сделай это или я убью тебя.
Подчинись или все кончится.
Кат увидел то, что я знал, он увидит. Ему доставило огромное удовольствие сказать мне, что он знал, что я трахал Нилу. Он знал, что я погнался за ней во время перерыва в поло, и он знал, что моя преданность изменилась.
Это была чертовски долгая ночь.
После нашего разговора он заставил меня забраться глубоко-глубоко внутрь. Он уничтожил весь прогресс, которого я добился с Нилой, и снова наполнил меня льдом.
В каком-то странном смысле я был благодарен.
Благодарен, потому что без его вмешательства в мою психику, я ни за что не смогу выдержать эту ночь, черт подери.
Я думал, у меня были месяцы.
Я думал, что буду тем, кто держит все под контролем, когда придет время платить следующий долг, но как всегда... я ошибался.
