Меган Уолен Тернер - Царица Аттолии (ЛП)
— Используете ли вы мидийские корабли, чтобы потеснить флот Суниса?
Аттолия покачала головой.
— Нет. Для этого мне их помощь не нужна.
* * *Когда солнце наполовину скрылось за горизонтом, инженер водохранилища приказал затворить главные шлюзы на дамбе и внимательно наблюдал за выполнением работ. Вода пенилась у деревянных ворот и струйками просачивалась в узкие щели, но створы выдержали. Царский курьер передал новость во дворец, где люди ждали команды к отправлению. Эддис в последний раз переговорила с офицерами и командиром экспедиции, а так же с Вором. Дав им последние наставления, она послала их в путь. Когда Вор уже стоял в дверях, она окликнула его.
— Моя царица? — он повернулся, не зная, чего она хочет.
— Удачи, — сказала Эддис.
Евгенидис улыбнулся и склонил голову.
— Моя царица, — повторил он, возможно, в последний раз.
Затем он исчез за порогом.
По руслу обмелевшего Арактуса, по колено в воде, колонна солдат начала свой трудный путь в темноте; многие оглядывались через плечо на плотину, пока она не исчезла из вида.
Учитывая, что свет факела можно было заметить за много миль со стороны Аттолии и сообщить в столицу, диверсанты спускались с гор, следуя друг за другом, освещенные только светом полной луны. Скалистые берега опустевшего русла образовывали глубокий узкий каньон. Кое-где в каменных стенах зияли провалы с черными тенями, казавшиеся ответвлениями ущелья. Русло реки под ногами было неровным и каменистым, а многие из солдат были обременены лестницами, а также оружием и снаряжением. Те, кто замыкал колонну, тащили колесные лафеты с блоками, деревянными балками квадратного сечения и пушками.
Время от времени мимо проходили офицеры, поглядывающие в сторону верховьев реки и подсчитывающие время с помощью карманных часов. Солдат не нужно было подгонять, она сами торопились идти как можно быстрее, насколько позволяли груз и вода, местами доходившая им до пояса. Евгенидис держался ближе к пушкам и волновался не меньше царских офицеров.
Все вздохнули с облегчением, добравшись к концу первой ночи до места отдыха. Солдаты установили лестницы вдоль стен каньона, остальные выстроились в очередь, чтобы подняться из воды. Кое-кто, стремясь быстрее выбраться из русла реки, вскарабкался на крутой берег самостоятельно. Поднявшись из ущелья, солдаты постарались как можно удобнее устроиться на узком выступе, тянувшемся вдоль русла Арактуса. Здесь река начинала крутой спуск вниз, и скалистые выступы, не поддавшиеся эрозии, образовали ступени гигантского порога, скрывавшие солдат от любого случайного наблюдателя из долины.
Ксенофонт, возглавлявший экспедицию, стоял на каменном козырьке над Арактусом и наблюдал, как поднимаются люди и втаскивают наверх снаряжение. Последний человек достиг безопасного убежища, и лестницы были подняты и уложены, когда в небе на мгновение блеснула вспышка прожектора. Это был зеленый свет, сообщающий, что ворота шлюза открылись в заранее согласованное время, а не красная, несущая весть, что плотина не выдержала, и сокрушающая все на своем пути водяная стена несется вниз.
Ксенофонт высматривал Евгенидиса. Он, как мог, сопротивлялся, не желая брать под свою команду Вора. С военной прямотой, вытеснивший тактичность придворного, он указал своей государыне, что Вор не имеет понятия о дисциплине и никогда никому не подчинялся. Царица только улыбнулась и заверила его, что Вор обещал быть послушным. Скрепя сердце, Ксенофонту пришлось уступить, но Евгенидис так хорошо держался в период подготовки операции, что командир начал коситься на него с осторожным одобрением.
Вор сидел дальше по краю каньона с часами в руках, пытаясь разглядеть циферблат в лунном свете.
— Работа вашего брата? — спросил Ксенофонт, подойдя ближе.
— Да, — сказал Вор. — Он сделал их специально для меня.
— Что со временем?
— Чуть не опоздали. Они пустили воду полчаса назад, а мы использовали это время, чтобы подняться сюда. Должно быть, вода движется дольше, чем мы рассчитывали.
— Это нельзя считать неожиданностью. На следующих этапах они увеличат пределы безопасности.
Потом они ждали, пока уровень Арактуса не поднимется до прежней высоты, уменьшая давление на шлюзы и достигнув прежней скорости течения. После весеннего паводка течение Арактуса часто перекрывали заторы мусора и топляка, и эддисийцы надеялись, что снижение уровня воды не будет заметно в низинах, где каналы оросительной системы уже были разрушены после наводнения и не восстанавливались, так как могли быть затоплены снова.
Они ждали весь день. Те, кто мог, спали, остальные смотрели в голубое небо, опасаясь появления облаков. Летние дожди не представляли опасности для плотины, но если тучи скроют луну, скалистое русло станет почти непроходимым.
Когда солнце зашло, и небо потемнело, вода в реке иссякла; солдаты спустились вниз и пошли дальше.
К концу второй ночи марш-броска Ксенофонт остановился посреди русла, глядя на отвесные стены по обе стороны от него.
— Ни черта не вижу, — сказал он.
— Вот одно, — Евгенидис указал на черное отверстие в скале, подозрительно напоминавшее квадрат. — Остальные тянутся за ним на том же уровне.
Ксенофонт помахал людям с лестницами, и они подняли и установили их рядом с отверстиями, вырезанными в каменных стенах. Работая осторожно, с большой долей риска, они смогли поднять и закрепить в стенах ущелья ряд поперечных балок. Здесь было самое узкое место реки, чуть выше крутого обрыва. За водопадом солдаты получили бы место на берегу, но рассвет приближался, и у них не оставалось времени, чтобы спуститься вниз по скалам до возвращения Арактуса. Выбраться из каньона также не было возможности. Даже если бы они могли взобраться на отвесные скалы, на их вершинах они оказались бы выставленными на всеобщее обозрение всем, находящимся ниже по течению.
Балки точно и аккуратно вошли в узкие пазы, высеченные в камне.
— Как давно это здесь? — спросил Ксенофонт.
Вор только пожал плечами.
— Вам следовало спросить моего отца. Это военный объект, и я узнал о нем случайно. На него ссылались в свитке столетней давности, — сказал он. — В Аттолии тогда случились какие-то беспорядки, и царь разместил здесь часовых. Отверстия уже существовали.
— А вы уверены, что они находятся выше уровня воды во время половодья?
— Сто лет назад так и было, — ехидно ответил Евгенидис.
Ксенофонт нахмурился и мрачно уставился на Вора.
— Ваш отец дал мне слово, что эти отверстия существуют и смогут удержать балки над пропастью, и что эти балки будут находиться выше уровня реки.
Евгенидис смягчился.
— Мы присылали сюда каменщиков убедиться, что они не разрушены. Они находятся много выше уровня паводковых вод.
Ксенофонт посмотрел на сооружение у себя над головой. Сети, натянутые между балками, образовали несколько платформ.
— Пора подниматься наверх, я полагаю.
Он посмотрел на Вора, а затем быстро отвел глаза в сторону, в последнюю секунду воздержавшись от вопроса, сможет ли Евгенидис подняться без посторонней помощи. Очевидно, он мог, так как прошлой ночью всем уже пришлось воспользоваться лестницами. Вор промок до самой шеи, должно быть, он несколько раз падал в воду, но так выглядели почти все. Те солдаты, которые на занимались сборкой платформ, стояли по колено в воде и дрожали от холода.
Евгенидис заметил взгляд Ксенофонта и догадался о его смысле. Он напрягся, а Ксенофонт вздрогнул. Он совсем не хотел обидеть Вора. На всякий случай он отвернулся и приказал солдатам перейти к следующей позиции. Они закончили сборку второй платформы, и им предстояло установить третью чуть ниже по течению.
Позже, когда первый свет зари показался над горизонтом, Ксенофонт осторожно пересек платформу и уселся рядом с Евгенидисом. Он был впечатлен способностью молодого человека идти в одном темпе с остальными солдатами, и колебался, не зная, следует ли ему выразить свое одобрение, когда Вор заговорил:
— Я думал, что нам должны сообщить с верхней платформы, когда пушки и лафеты будут подняты вверх, — сказал он.
— Наверное, они не были уверены, что связной успеет спуститься по скале до прихода воды, — ответил Ксенофонт. — А каньон здесь слишком глубок, чтобы увидеть сигнал фонаря.
— Думаю, что вода уже поднялась до обычного уровня, — произнес Евгенидис, но в это время удар сотряс платформу.
Как и остальные солдаты, Ксенофонт вцепился в сеть под собой. Хладнокровие сохранял один Вор. Он наклонился вперед и смотрел на реку внизу.
— Что это было?
— Я не уверен, — ответил Евгенидис. — Что-то большое. Может быть ствол дерева, смытый с берега, когда из шлюзов пустили воду. — в его голосе звучало сомнение. — Но это могла быть одна из пушек, — сказал он. — Это был скользящий удар.
