Меган Уолен Тернер - Царица Аттолии (ЛП)
Обзор книги Меган Уолен Тернер - Царица Аттолии (ЛП)
Когда Евгенидис, Вор Эддиса, украл Дар Хамиатеса и перехитрив всех, доставил его в свою страну, царица Аттолии потеряла больше, чем просто древнюю реликвию, укреплявшую ее власть. Она потеряла лицо. И теперь она не остановится ни перед чем, чтобы отомстить. Желание царицы исполняется, но приводит к войне между Аттолией и Эддисом.Чтобы добиться мира на выгодных для Эддиса условиях и совместно противостоять внешним врагам, Царскому Вору придется заняться большой политикой, а затем совершить невозможное — украсть царицу Аттолии.Вторая книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор».
Меган Уолен Тернер
Глава 1
Он спал, но проснулся при звуке ключа, поворачивающегося в замке. Кладовая была предназначена для хранения зимнего белья, поэтому никто не должен был сюда заходить в летнее время, тем более посреди ночи. К тому моменту, когда дверь была открыта, он уже проскользнул в квадратное отверстие в каменной стене и бесшумно закрыл за собой железную заслонку. Он находился в узком проходе, соединявшем бельевую комнату с системой воздуховодов, змеящихся по всему замку в пространстве между стенами, полом и потолком. Отверстие, через которое он проник в тоннель, предназначалось для допуска дыма в комнату при дезинфекции белья. Двигаясь тихо и осторожно, он постепенно продвигался вниз к полости под Залом аудиенций. Каменные столбы и балки подпирали плиты пола у него над головой. Сидеть здесь было невозможно, и он лежал на спине, прислушиваясь к звукам шагов людей, спешащих куда-то прямо над ним. Даже если они смотрели себе под ноги, его это не беспокоило. Ему уже и раньше доводилось прятаться под полом дворца. Сотни лет назад захватчики использовали тоннели воздуховодов, чтобы обогревать свои новые дворцы, а его предки научились прятаться в них.
Со стороны узкого тоннеля, ведущего вниз, раздался шум: щелчки и треск, и он напряг слух, чтобы понять, что происходит. Огонь осветил стены топочной камеры. Вскоре горячий воздух и, что особенно нехорошо, дым, заполнят пространство между этажами, чтобы согреть пол в Зале, и выкурят его отсюда. Молча, в кромешной тьме, он прополз между кирпичными столбами к стене и нащупал дымоход с чуть более широким отверстием. Даже самый широкий воздуховод был слишком узок, так что продвигаться по нему было не самой легкой задачей, но он полз упорно и не останавливался в потоке теплого дымного воздуха, омывающего его тело. Он вспомнил, как легко проскользнул в дымоход впервые много лет назад. Его дед, который тогда привез его во дворец, стал слишком стар и грузен для большинства тоннелей, так что ему пришлось остаться в городской гостинице, в то время как его внук исследовал новую территорию, самостоятельно находя путь по описанию.
Оказавшись в дымоходе, он сможет, цепляясь пальцами за щели между камнями, подняться на этаж выше и выбраться через камин в комнате над Залом. Добравшись до дымохода, он выругался про себя, хотя то, что он обнаружил, было вполне ожидаемым открытием. В нижнем очаге тоже горел огонь. К счастью, его преследователи не пытались превратить костер в ревущее пламя, но даже от нескольких поленьев воздух в трубе был насыщен дымом и быстро нагревался. Не имея другого выбора, вор забрался в трубу и поднялся по ней так быстро, как мог, надеясь только, что гудение огня заглушит стук его мягких сапог о кирпичи стенок. Дымоход был гораздо шире вентиляционной шахты, а остроконечные кирпичи предназначались для более удобного размещения опоры чистящей машины.
Он поднимался, пока не достиг участка, где несколько дымоходов сходились в большую трубу, которая поднималась на крышу дворца. Труба прогрелась и была наполнена дымом, но он не стал подниматься по ней, а нырнул в другое отверстие и спустился вниз. Он догадывался, что солдаты уже дежурят на крыше и заглядывают в зияющие черные жерла, ожидая его появления.
Он дышал неглубоко и медленно, сдерживая рвущийся из груди кашель. Любой звук мог предать его. При спуске вниз дым становился все гуще, его глаза начали слезиться, он пропустил скобу и с грохотом соскользнул на несколько ступеней ниже. Непроизвольно вдохнув полные легкие дыма, он закрыл рот обеими руками, его лицо покраснело, кровь застучала в висках. Воздух просачивался между пальцами, он снова вдохнул, на этот раз осторожнее, но его горло жгло огнем, а голова кружилась. Вдохи и выдохи сопровождались хрипом и кашлем.
Он находился на выступе, где широкий дымоход разделялся на несколько более узких, ведущих в разные комнаты. Он закрыл глаза и прислушался, но снизу не доносилось ни единого крика, только приглушенный треск огня. Он просовывал голову в одну трубу за другой, споря сам с собой, прежде чем выбрать ту, которая, как он надеялся, приведет его в комнату какого-нибудь иностранного посла, слишком важного, чтобы пугать его среди ночи солдатами, желающими зажечь в его очаге ненужный огонь.
Выбранный им дымоход оказался довольно длинным и пологим. Оказавшись вдали от главной трубы, он остановился и сделал несколько благодарных глубоких вдохов, пока его голова не очистилась полностью. На повороте, где дымоход спускался к очагу, он снова остановился и присел подождать. Внизу не было никаких признаков огня, так что срочной необходимости спускаться не возникло, и он предпочитал убедиться, что в той комнате его никто не ждет. После долгого молчания, он различил скрип кровати, как будто ее владелец повернулся во сне.
Все так же осторожно вор спустился по трубе, пока не оказался на одном уровне с каминной доской. Затем он оперся обеими руками о кирпичи и опустил голову, чтобы заглянуть в спальню. Гвардейцев здесь не было, и он бесшумно спрыгнул на решетку для дров. Он предположил, что на кровати лежит, вытянувшись, неподвижное тело, и только потому комната оказалась незанятой. Присев на корточки в камине, он вспоминал все, что знал о расположении дворцовых спален. Вряд ли поблизости осталось много комнат, где солдаты еще не успели зажечь огонь. Вероятно, они не хотели тревожить обитателя этой комнаты, и поэтому ждали в зале, когда он откроет дверь и выскочит прямо к ним в руки.
Он не собирался выходить в зал. Спальня примыкала к наружной стене дворца. Стена спускалась прямо к дороге, отделявшей дворец от города. Он прошел мимо кровати, подошел к окну и отодвинул занавеску, чтобы посмотреть вниз на дорогу. Потом он открыл окно и посмотрел вверх, чтобы убедиться, что стражники не следят за ним с крыши. Никого не заметив, он оперся на руки, вскочил на подоконник и начал спускаться. Зазоры между облицовочными мраморными плитами были узкими, но вполне достаточными для пальцев рук и ног. Он уже был на полпути к земле, когда сверху раздался крик. Его заметили. Вор всем телом вжался в стену, ожидая арбалетную стрелу в плечо, но выстрела не последовало. Личная охрана царицы вооружена, вспомнил он, но огнестрельным оружием. Может быть, они не хотят палить под окнами дворца среди ночи? Боятся разбудить царицу, например? Это не объясняло отсутствия арбалетов, но он не стал тратить время на разгадывание загадок. Он добрался до окна и запрыгнул внутрь.
Теперь вор находился в канцелярии. Большая часть этажа, где работали царские стряпчие, была занята конторами и складскими помещениями, многие из них были связаны между собой смежными дверями. Он ускользнул от стражников на верхнем этаже и теперь, если поспешит, сможет исчезнуть прежде, чем они организуют поиски здесь. Теперь, когда его заметили, не было смысла прятаться. Он должен был выбраться из дворца и скрыться в городе.
Он бегло осмотрел себя в свете горящих в коридоре ламп и поморщился. Хоть он и был одет в дворцовую ливрею, но был слишком грязный, весь в копоти и паутине, и не мог сойти за невинного слугу, разбуженного шумом и топотом. Хотя, шума-то и не было слышно. В коридорах царского дворца Аттолии стояла почти мертвая тишина; солдаты тихо крались в темноте, надеясь поймать вора, а он крался еще тише, собираясь ускользнуть от них. Игра становилась все острее, когда он стал замечать солдат на каждом шагу. Они контролировали каждую лестницу и коридор и, наконец, с топотом бросились за ним, когда он вскрыл замок на двери, ведущей на стену, и выбежал наружу.
Они перешли на шаг, когда он вспрыгнул на высокий парапет, но по-прежнему преследовали его. По одну сторону смертельного обрыва лежал мощеный камнем двор, а по другую — городская дорога. Впереди из-за угла показалась вторая группа гвардейцев. Те, кто приближался к нему спереди, и те, кто преследовал сзади, были уверены, что вор не сможет ускользнуть со стены между ними. Но вор слишком хорошо представлял себе, что с ним сделают, когда схватят, поэтому, дойдя до угла, он не замедлил шаг, как ожидали стражники, и даже не оглянулся. Он шагнул к краю парапета и бросился с него в темноту за стеной.
Гвардейцы бросились к краю, но слишком поздно. Они лежали на брюхе на широких камнях, глядя с отвесной стены на дорогу внизу. Вспоминая строгий приказ взять вора живым, они пытались разглядеть в свете факелов изломанное тело на камнях. Колеблющиеся тени затрудняли поиск, и понадобилось некоторое время, чтобы понять, что тела внизу нет.
Наконец один из гвардейцев ткнул пальцем в сторону крыши дома на противоположной стороне дороги, окружавшей дворец. Спотыкаясь, вор поднялся на ноги и быстро передвигался по гребню. Он спрыгнул на нижнюю крышу и скрылся из виду, пока они мельком не увидели, как он соскочил в переулок. Кто-то из солдат выругался, отчасти злобно, отчасти восхищенно.
