Admin - i b654e578be7da6c9
- А какова цель этого общества?
- Цель? Да как обычно: свержение существующего строя, установление диктатуры господина Бронштейна, массовые чистки всех несогласных, которые в перспективе ведут к развязыванию гражданской войны. Весело, правда?
Весело мне не было.
- Но зачем это всё Льву Давидовичу?
- Как раз последствия его заботят мало. Ему бы власть в свои руки заполучить. Встать над всеми. Выгодно же такое развитие событий в первую очередь тем, кто платит: американскому империализму. Не хотят они терпеть конкурента в виде России. При этом они прекрасно понимают, что прямая конфронтация приведет к их неминуемому поражению. Всё же в техническом отношении мы их опередили довольно прилично. А так всё получится, вроде, изнутри. "Недовольство передовых сил общества" и тому подобная дребедень.
- Откуда вы всё знаете, Александр Сергеевич?
- Так вы же не спрашивали о моей работе в Петросовете. - Никольский подмигнул. - Я там в особой комиссии работаю. Осуществляю и контролирую связь власти с силовыми структурами.
Я не знал, что и сказать. Надо же - в первые минуты появления в этом времени натолкнуться на сотрудника службы безопасности.
- Теперь о вашем деле, Константин. Раз господин Бронштейн начал действовать, то и мы примем соответствующие контрмеры. И завод рванем, и ракету со смертницей отправим.
- Как рванем?
- Да не пугайтесь. Фейерверк видели когда-нибудь? Вот его и устроим.
- А у вас утечки топлива не бывает? Через швы, или еще как? Территория не загорится?
Никольский хлопнул себя по лбу и схватил телефонную трубку с аппарата на письменном столе, у которого мы сидели. Александр Сергеевич бурно заговорил, выясняя подробности чего-то - я не прислушивался. Я пытался осмыслить то, что сказал Никольский насчет свержения власти. Почему я каждый раз лезу во всё это? Почему не могу спокойно пожить, как простой человек? Да хотя бы, как турист? Просто посмотреть, что происходит в этом времени и в этом мире? Ни в чем не участвуя? Это что - обстоятельства или чья-то недобрая воля?
- Всё нормально! - отвлек меня Никольский от мыслей. - Течей нет.
- Лучше бы металл на сварке соединяли - швы прочнее заклепок и не протекают, - сварливо сказал я.
- Да? - удивился Александр Сергеевич. - У вас - так? Я поговорю со специалистами...
- Вот-вот. Перспективное направление. Сварка, между прочим, разной бывает: электродуговой, контактной, в инертной атмосфере, чтобы окислы не возникали. Кстати, что с ракетой на Марс? Ее тоже понарошку отправят?
- Вовсе нет. Взлет ракеты не так просто имитировать. Да и не нужно, по большому счету.
- И что - прямо на Марс? Что с Зиной будет?
- Это смертницу так зовут? - полюбопытствовал Никольский. - Не беспокойтесь, жива останется. Это только так говорится, что на Марс. На самом деле, все ракеты на околоземную орбиту выводятся. Там собирается большой планетолет. И вот когда он полностью будет готов, тогда и начнется марсианская экспедиция. Не раньше, чем через два года. А Зину подберут наши монтажники. Посидит она на орбитальной станции, глядишь, дурные мысли из головы вакуумом повыветрит.
- Может, не доводить до старта?
- Исключено, - жестко сказал Никольский. - Иначе подпольщики не начнут действовать. Они же не знают точно, где упадет ракета, только предполагают. Значит, им нужно временно выехать из Петербурга. А как рухнет - сразу вернуться. Вот на выезде мы всех и повяжем... Возражений нет?
Я пожал плечами. План был четкий. Лишь бы выполнение не подкачало.
- У нас профессионалы работают, - успокоил Александр Сергеевич. - Уже два теракта предотвратили. И без эксцессов. - Никольский посмотрел на наручные часы. - Ну, что, идем фейерверк смотреть?
Отказываться я не стал. Единственное, что меня удивило - как спецслужбы успели так быстро подготовиться. Ведь о том, что планируется взрыв, Никольский узнал от меня только в машине и никому об этом не сообщал. Следовательно, службе безопасности всё было известно заранее, вот и подготовились. А моя роль свелась к указанию точного времени начала выступления.
Мы вышли из парадной и остановились на крыльце.
- Подождите! - внезапно вспомнил я. - Надо ж с Зиной скоординироваться!
Я полез за пазуху, вытащил рацию и включил ее. Замигал красный огонек на передней панели. Я нерешительно посмотрел на Никольского. Тот кивнул, разрешая.
- Зина? Ты как?! - приглушенно спросил я. - У меня всё готово, - и тут же переключил на прием.
Из трубки раздался треск, и я от неожиданности чуть не засунул ее обратно во внутренний карман. Потом сквозь помехи раздался искаженный Зинин голос:
- Как раз собиралась тебе радировать! Я на исходной! Приступай!
- Говорит, что готова, - недоуменно сказал я Никольскому, выключив рацию. - Как только успела? Где у вас ракетодром-то находится?
- Подозреваю, что ваша Зина воспользовалась железной дорогой.
- Паровоз тормознула?
- Дрезину. Впрочем, неважно. Начинаем наше светопреставление.
Никольский, как заправский дирижер, взмахнул руками, и тут же взлетело множество осветительных ракет. Что-то жутко бумкнуло, колыхнув землю, и заревела сирена, перекрывая шум мелких взрывов. Огни - белые, желтые, красные - засверкали со всех сторон, ослепляя и нервируя. Казалось, что в любой момент случайная ракета вылетит из огненного буйства и ударит прямо в лоб, куда бы ни повернулся.
Потом грохнуло прямо над головой, и в воздухе вспух черно-багровый шар, потом еще и еще. Я дернулся, пригибаясь к земле. Но Никольский недвижимо стоял, черным силуэтом на фоне огней, глубоко засунув руки в карманы и низко надвинув фуражку на глаза, и я выпрямился. Александр Сергеевич повернулся ко мне и помахал рукой, подзывая. Едва я подошел ближе, начал говорить, но из-за шума ничего слышно не было. Тогда он махнул рукой в направлении дома и пошел внутрь. Я последовал за ним.
- Ну, как, впечатляюще?
- О, да! - ответил я, тряся головой. Уши заложило так, что я сам себя с трудом слышал.
- Надеюсь, на подпольщиков сие действо тоже произведет впечатление. По идее, они уже должны начать разбегаться.
- А Зина - взлетать. Хотя, нет. Ей же еще надо в ракету пробраться. И как-то ее запустить. Сейчас узнаю.
Я включил рацию и отрапортовал: "Диверсия совершена. Приступай к выполнению поставленной задачи!"
Зина в ответ ругнулась:
- Сама вижу. Знатно полыхнуло. Больше не отвлекай. Охрана начала разъезжаться. Сейчас на пусковую пойду.
- Ни пуха, ни пера, - брякнул я.
- Да пошел ты!.. - Зина отключилась.
Никольский вопросительно посмотрел на рацию.
- Говорит, что выходит. Долго ей идти?
- Если только дойти от ограждения до ракеты на стартовом столе, забраться вовнутрь, задать взлетные параметры, а потом подать команду на взлет - часа полтора пройдет, - Никольский хитро улыбнулся. - Хотите на старт ракеты полюбопытствовать?
- Хочу, конечно! - невольно вырвалось у меня. - Мы успеем?
- Успеем, - успокоил Никольский. - На мотодрезине отсюда не больше часа через город ехать - сорок километров. Сейчас распоряжусь насчет зеленого коридора.
Александр Сергеевич снял трубку, набрал номер и начал ругаться с каким-то железнодорожным начальством о том, что он имеет приоритет, что дело государственной важности, что пишите, куда хотите, а чтобы дрезина с людьми прошла безостановочно, и что их график его не касается...
- Может, не надо так? - спросил я, когда Никольский брякнул трубку на аппарат. - У них же тоже служба.
- Да какая служба! Пусть знают свое место!.. Хотя, конечно, это я погорячился. Ладно, Константин, пойдемте.
Мы снова вышли на улицу. Огненная феерия практически закончилась. В темноте отдельные огоньки тлели искрами огромного угасающего костра, да бушевало пламя в отдалении, наполняя воздух потрескивающим жаром.
Никольский повел меня мимо резервуаров, по асфальтовой дорожке, усаженной елями, мы несколько раз свернули и вышли к железнодорожным путям. Там нас уже поджидала металлическая будка с окнами, поставленная на две колесных пары.
- Электродрезина, - сказал Никольский. - Новейшая разработка. На ручном управлении уже не делают.
Он залез по лесенке в кабину дрезины, я последовал за ним, захлопнул дверь, и мы тут же резво покатили по колее. Ночной осенний Петербург с железнодорожной насыпи казался вымершим. Красное зарево за спиной бросало неверные тени по сторонам. И больше ничего не тревожило город.
5.
В большом зале Центра Управления только четверть всех мест была занята. Я выбрал кресло неподалеку от выхода и скромно сел, чтобы не привлекать ничьего внимания. Никольский прошел в самый центр зала, откашлялся, так что все повернулись к нему, и спросил:
- Как на взлетном поле?
- Предстартовая готовность ракеты Н-25. Взлет через десять минут. Пилот начал обратный отсчет. Мы подтвердили. Всё, как вы говорили, - сухо отрапортовал один из сидящих в зале.
