Александр Лаврин - Знаменитые убийцы и жертвы
И вот наступил день, когда офицер вышел на свободу. При первом же свидании с маркизой он рассказал ей о том, что узнал от учителя. Сообразительная Мари Мадлен тут же поняла, какую пользу можно извлечь из знаний любовника. Но ум уживается в ней с осторожностью, и прежде, чем приступить к задуманному, маркиза экспериментирует. Вместе с Сен-Круа они изготавливают из мышьяка и других компонентов яд, и маркиза пробует его на больных, которых она навещает по долгу христианского милосердия в больнице Отель-Дье. И — о чудо! — яд действует. А главное — больные умирают чрезвычайно естественно, и врачи не могут обнаружить в организме следы яда.
Маркиза в восторге. Сен-Круа получает новые поцелуи, а нелюбимый папа — маленькие порции яда. Восемь месяцев Дре д'Обре мучает непонятная болезнь. Мари Мадлен, превратившаяся в образец дочерней любви, лично поправляет подушки под головой отца и подает ему лекарства. Врачи пускают больному кровь, поят эльзасским бальзамом, прикладывают холодные компрессы, но все напрасно.
На могиле отца маркиза рыдает искренне и безутешно — ведь наследство досталось не ей, а двум ее братьям. Впрочем, зачем слезы? Разве нельзя сделать дубль? Но тут нужны сообщники, поскольку подложить братьям яд значительно труднее. Маркиза делает своим любовником некоего Лашоссе, и он исполняет задуманное ею. Братья Мари один за другим покидают бренный мир.
Конечно, смерть отца и последовавшая через год кончина двух братьев не могли остаться без подозрений. Но с помощью тогдашних методов исследования «итальянский яд» обнаружению не поддавался. Маркиза вступила в наследство.
Все шло в соответствии с ее ужасными замыслами, пока карты не спутала роковая случайность: Сен-Круа, экспериментируя в лаборатории, отравился ядовитыми парами. Расследуя эту смерть, полиция обнаружила в лаборатории ящик со склянками, в которых находились подозрительные жидкости. Их испробовали на животных, и все подопытные умерли. Тем временем выяснилось, что в завещании Сен-Круа наследницей данного ящика указана маркиза де Бренвилье.
Следствие тянулось долго. Связи и деньги маркизы на некоторое время отодвинули расплату за содеянное. Когда же были арестованы Лашоссе и другие ее сообщники, она бежала из Франции. Три года жила маркиза на чужбине, пока ностальгия не привела ее назад. Некоторое время она скрывалась в стенах льежской монастырской обители. Но вскоре ее опознали. В Льеж отправился лейтенант конной полицейской стражи Дегре, арестовал де Бренвилье и привез в столицу. В соответствии с положением маркизы судил ее верховный суд парижского парламента. Король, заигрывавший с третьим сословием, повелел, чтобы правосудие было осуществлено независимо от звания.
Маркиза пробовала защищаться, намекала на то, что ей известны секреты высших сфер. «...Половина тех, кого я знаю, — людей знатных — занята тем же, что и я... Я потяну их за собой, если решу заговорить». Но третьему сословию было наплевать на скандалы в аристократической среде. Суд, не колеблясь, признал Мари Мадлен де Бренвилье виновной в умышленных убийствах, и в 1676 году плаха приняла ее красивую голову.
МНОГОЖЕНЕЦ-УБИЙЦА
Он родился в 1872 году в семье страхового агента. В возрасте 9 лет попал в исправительный дом и в дальнейшем «мужественно» не сходил с избранного пути. Промышлял Джордж Смит воровством, мошенничеством, а затем занялся брачными аферами. Венцом его «карьеры» стала серия убийств.
Дело этого преступника, хотя и слушалось в годы Первой мировой войны, произвело огромное впечатление на английское общество и на какое-то время затмило даже фронтовые сводки. Позднее Агата Кристи по мотивам дела Джорджа Смита написала рассказ «Коттедж Филомелы», правда, видоизменив финал этой истории.
Джордж Смит и Бесси Манди
Суть преступлений Джорджа Смита состояла в том, что он женился (под разными фамилиями), страховал жизнь супруги, а затем топил ее в ванне, имитируя естественную смерть — например, от сердечного приступа.
Первой жертвой преступника стала 32-летняя Бесси Манди. Смит женился на ней под именем Генри Уильямса, снял одно- семейный дом в Хэрн-Бэе и вскоре приобрел большую чугунную ванну. На другой день после покупки «Уильяме» вместе с женой посетил местного врача. Он зашел в кабинет первым, оставив Бесси в приемной.
— Доктор, моя жена страдает эпилептическими припадками. Не могли бы вы что-нибудь порекомендовать? Только, Бога ради, не заговаривайте с женой об ее болезни напрямую. Она очень мнительна — такой разговор заставляет ее нервничать. А где нервы — там и припадок.
Врач деликатно поговорил с пациенткой, но сама Бесси жаловалась лишь на головную боль.
13 июля 1912 года «Уильяме» вызвал врача срочной запиской, сообщив, что его жена утонула, принимая ванну. Со слов доктора, который, в свою очередь, принял на веру слова «Уильямса», коронер записал в свидетельстве, что смерть наступила в результате несчастного случая из-за эпилептического припадка при погружении в воду. «Уильяме» оказался наследником 2700 фунтов (тогда один-два фунта могли составлять недельное жалование клерка небольшой фирмы).
Получив деньги, Уильямс-Смит почти тут же покинул Хэрн- Бэй и, не теряя времени, облюбовал новую жертву. Ею стала 25-летняя Элис Барнхэм. И здесь все было очень похоже: свадьба, молодожены снимают квартиру в Блэкпуле, у жены недомогание, визит к врачу, на другой день, 12 декабря 1913 года, прием ванны, и — Элис тонет. А муж, совершив убийство, вышел из дома, чтобы купить яиц. Вернувшись и «обнаружив» жену утонувшей, кинулся к местному эскулапу. Врач осмотрел утопленницу и заключил, что горячая ванна вызвала у миссис Смит сердечный приступ или обморок, приведший к печальным последствиям. Страховой компании безутешный муж предъявил полис на 500 фунтов.
Год с небольшим понадобился Смиту, чтобы организовать следующее преступление. Теперь он выступал под именем Ллойда. Его очередная жена, Маргарет Элизабет Ллойд, 38 лет, утонула с его помощью в ванне 18 декабря 1914 года. Естественно, накануне смерти у нее болела голова, и она в сопровождении мужа посетила врача. На другой день она чувствовала себя удовлетворительно, по настоянию мужа решила принять ванну, а Смит тем временем отправился на прогулку. Вернулся он, насвистывая арию из «Риголетто», и первым делом спросил у квартирной хозяйки, почему не спускается к обеду его жена. Вместе с хозяйкой они поднялись наверх. Маргарет они обнаружили утонувшей в ванной. Врач, который ее лечил, решил, что грипп и горячая вода привели бедняжку к обмороку, из-за чего она и захлебнулась. Незадолго до смерти миссис Ллойд сняла все деньги со своего счета и, кроме того, застраховала жизнь на 700 фунтов.
Вероятно, Смит еще долго продолжал бы серию убийств, если бы не инспектор Скотланд-Ярда Артур Фаулер Нил. У него было чисто английское хобби — перечитывать подшивки старых провинциальных газет с хроникой происшествий. Однажды он обратил внимание на странные совпадения в смертях нескольких довольно молодых замужних женщин. Сопоставив давние газетные сообщения, инспектор заподозрил неладное, доложил об этом начальству и провел предварительное расследование. Нилу удалось установить, что мужем всех трех утонувших женщин был один и тот же человек. Такое обстоятельство позволило получить разрешение на арест Смита. Инспектор выбрал для этого момент, когда подозреваемый занимался оформлением необходимых документов на страховую сумму после смерти Маргарет Ллойд.
1 февраля 1915 года Смиту, собиравшемуся войти в страховую контору, кто-то положил руку на плечо. Джордж надменно обернулся.
— В чем дело?
— Одну минуту, сэр. Я инспектор Нил, — представился Артур. — А вы — Джордж Ллойд?
— Несомненно.
— Тот самый Джордж Ллойд, жена которого в ночь на 18 декабря утонула в ванне дома на Бисмарк-роуд в Хайгете?
— Да, я ее муж.
— Я имею веские основания предполагать, что вы также Джордж Смит, жена которого в 1913 году утонула через несколько недель после свадьбы в ванне в Блэкпуле.
— Смит? — пожал плечами Джордж Смит. — Я не знаю никакого Смита. Моя фамилия не Смит.
— В таком случае я вынужден арестовать вас за сообщение ложных сведений о своей личности.
Арестовать Смита было нетрудно, куда сложнее оказалось доказать его вину, в которой инспектор ничуть не сомневался. Но убежденность следователя — это не аргумент для присяжных.
В ходе расследования Артур Нил выяснил, что ни у одной из утонувших жен Смита-Уильямса-Ллойда не обнаружено на теле ни малейших следов насилия. Эксгумация и исследование внутренних органов также ничего не добавили.
Артур Нил стал проводить эксперименты с опытными пловчихами. При любых вариантах получалось, что невозможно удержать голову жертвы в воде в небольшой ванне без применения насилия. Но тогда должны остаться следы! А их не было.
