Сергей Романов - Байки под хмельком
Так вот, жуткое горе опустилось на окрестные земли и аэропортовскую площадь после того, как вместо ТГФМ в аэропорт привезли другую противоводокристаллизационную жидкость. Только теперь уже под аббревиатурой "И". И как назло, пришла цистерна с неизвестным термином как раз накануне всемирного праздника трудящихся 1 Мая. Многие посчитали такое положение происками ЦРУ. Все - и жители и работники аэропорта были в полной растерянности: можно ли пить жидкость "И" или нельзя, не знал никто. Пробовали с другими аэропортами связаться, не получилось, связь барахлила. А решение надо было принимать срочно: без "стакана" транспортный узел мог остановиться в любую минуту. И тогда в голову одного из руководителей аэропорта пришло спасительное решение - поставить эксперимент. На службе горюче-смазочных материалов этого авиапредприятия работал слесарь Кузьмич. Как говорят на Руси, "он пил все, что горит", причем каждый день. Решили посмотреть, как отреагирует организм слесаря на загадочную жидкость "И". Поскольку задача решалась всенародно, то не стали скрывать от руководства города этот эксперимент. Напротив, ко времени начала "испытаний" городские отцы подогнали к проходной аэропорта две "скорые". Поставили на уши и врачей в местной больнице - в отделении реанимации все было готово к оказанию помощи слесарю в случае, если жидкость "И" окажется непригодна к употреблению внутрь. Люди в то время ещё были сплошь и рядом порядочные, и начальник аэропорта не только взял на себя всю ответственность, но и самолично налил из цистерны стакан жидкости и понес её в слесарные мастерские.
Неизвестно, что пил Кузьмич накануне, но в этот день он как всегда мучился с похмелья, поэтому принял протянутый стакан с благодарностью, правда слегка удивившись, что его протягивает сам начальник аэропорта. Кузьмич залпом выпил стакан и, как ни в чем не бывало, опять взялся "точать детали" Все молчали и никто, опять же к удивлению Кузьмича, от него не отходил. "Наверное, хронометраж ведут", подумал Кузьмич, и принялся "точать".
А от начальника аэропорта и его помощников каждые полчаса городским властям летело сообщение: "Кузьмич все ещё "точает" или "Кузьмич" "точает" ещё с большим усердием и производительностью. Словом, ставили в известность, дескать, подопытный "кролик" как ни в чем не бывало продолжает работать и никаких признаков отравления не проявляется.
Когда истекли положенные для случаев отравления 6 часов, а Кузьмич работал как ни в чем не бывало, у людей словно свалилась гора с плеч жидкость "И" пригодна для употребления. Все сразу успокоились и все встало на свои месте. А начальник аэропорта был доволен больше всех: теперь предприятие будет жить и все работники аэропорта и жители соседних сел достойно отметят 1 Мая - Международный день солидарности.
30 апреля ночь была не по-весеннему морозная и на окрестных дорогах выступил иней. Зато ранним утром была отчетливо видна вереница человеческих фигурок, устремленных в сторону аэропорта. Люди шли с бидонами и чайниками, термосами и даже рукомойниками. Шли по проторенной дорожке в сторону аэропорта...
1997 г.
НОСТАЛЬЖИ
Мучаясь страшной головной болью, я заскочил в современный пивбар, где потчевали каким-то зарубежным пивом с импортными чипсами и вовсе не из традиционных, измазанных рыбьими внутренностями и чешуей, пол-литровых кружек, а из длинных стаканов. Но когда трубы горят, разве будешь далеко отходить от дома, чтобы найти подходящее питейное заведение.
По старой советской привычке я заказал сразу три стакана и отошел к свободному дальнему столику. Первый бокал - залпом, второй наполовину. Теперь время передохнуть, привести в порядок мысли и оглядеться по сторонам. И тут перед моим столиком нарисовался он - постсоветский великовозрастный денди, дитя послевоенных лет с маслянистыми волосами, мятым лицом и пиджачком и с платочком, завязанным вокруг шеи "А ля Вознесенский". Он жалобно-просящими глазами смотрел на мои бокалы с пивом и ничего не говорил. Впрочем, все было понятно. Мое настроение просто обязывало привести в чувства коллегу по бурному вечернему застолью, и я, ни выронив ни слова, подтолкнул полный стакан в его сторону.
- Нет-нет! - тут же манерно всплеснул он руками, - Я не достоин бокала! Позвольте, сэр, опустившемуся до городской клоаки бывшему актеру драматического театра допить ваше...
Я не успел возразить, а мой незнакомец уже вливал последние остатки из стакана себе в рот. Вытерев тыльной стороной ладони губы и подбородок, он грациозно поставил стакан на стол, сел на краешек стула и представился:
- Мишка. Мишка Папахин. Можете не любить и не жаловать.
Выпитое мною пиво не только вернуло пошатнувшееся здоровье и бодрое расположение духа, но и располагало к неторопливой беседе. Но кто же беседует за пустыми столом? Я вытащил полсотни и положил на стол перед моим новым знакомым.
- Возьми, Мишка, ещё по два бокальчика.
Но бывший актер и не шелохнулся, грустно посмотрел на лежащий перед ним дензнак и только после этого почти шепотом спросил:
- Может портвейна?
- Где ж ты его возьмешь-то?
- Тут за углом коммерческая палатка. Там "Улыбку" продают. Двадцать три тыщи за бутылку. Не жалко? - кивнул он головой в сторону денег.
- Тогда возьми лучше бутылку "Смиронова"...
- Уверяю вас, лучше взять портвейна. Потому как после "Смирнова" вы не сможете пить портвейн. А после портвейна всегда безболезненно выпьете водки.
Я стал добр и милостив:
- Тогда бери себе портвейн, а мне четвертинку водочки.
Через десять минут, опрокинув стакан "Улыбки", он рассказывал о себе. Не состоявшийся Ильинский, бывшая тень Янковского. Ах, а сколько портвейна они выпили с Далем. Он пробовался на роль Мюллера в "Семнадцать мгновений", но в последний момент место занял Банионис. А бесконечные застолья за кулисами по поводу восхитительных премьер! Конечно, он врал. Я в этом нисколько не сомневался. Но прерывать его не хотелось. Выпитая стопка "Смирнова" настраивала на лирический лад.
- А что до портвейна-то опустился? - спросил я его, когда он под столом наливал себе в пластмассовый стаканчик сто пятьдесят граммов "Улыбки".
- Нет, не опустился. - допив последний глоток, сказал он и достал из кармана усыпанную табаком карамельку. - Я всю свою сознательную и бурную жизнь любил только портвейн. Если помнишь, был "Агдам" - по 2.12. "Иверия" - 2.07, "Чашма" - 2.42, "Кавказ" - 2.12, "Жевторанг" - или как его? короче, 2.62. "Гратиешты" по рупь семьдесят восемь за 0,5. Опять же "Алабашлы" - 2.62, виртуозный налиток. "Сахра" - 2.27. А этот замечательный букет по 2.10 - "Лидия", "Анапа". Вот, "Улыбка" из той же серии! Потом, простите, напиток "Яблочко". Рупь двадцать две, между прочим. С хлебушком. Прямо в нем хлебушек размачиваешь - и... как к себе домой. А по большим праздникам не западло было и хересу взять по 3.10. Это, конечно, вызов, но не опускаться же было до водки на троих. Я за всю жизнь только несколько раз "троил". Скучно. Всосали по стакану, и все. А поговорить? А душа? Где душа, я вас спрашиваю? Нет её. Сорок градусов убивают порыв и губят нравственность. Недаром Федор Михайлович Достоевский говаривал: водка зверит и скотинит человека! Или эти слова графу Толстому принадлежат? Надо ж, запамятовал... А портвейн побуждает.
- Побуждает к чему?
- К тому, чтобы пойти и взять еще.
Я сразу сообразил, что эти слова предназначены мне. Достал и выложил на стол ещё полтинник. Глаза, наполненные туманом моего напарника загорелись с новой силой и пятидесятитысячная тут же исчезла в его кармане. Он тут же догадался, что тема нашего разговора мне нравится и затараторил:
- Эх, юность! Мои босые ноги были обуты в сандалии, и шею, как и сегодня, покрывал мамин шелковый платок. В сложную для каждого юноши пору, когда я заканчивает половое созревание и боролся с венерическими заболеваниями, всегда ходил в кинотеатр "Ударник" на просмотр индийских фильмов. Там я грыз семечки и производил дегустацию недорогого портвейна. И тогда ещё понял, что портвейн - напиток неожиданный. Никогда не знаешь, что в нем и как отреагирует организм. Положим, вы пьете по такой схеме: водка сухое - пиво - водка - портвейн - пиво - сухое - портвейн - водка. Нетренированный человек такой схемы никогда не выдержит.
- Ого! - только и смог произнести я, поразившись такой гремучей смеси. А он, удовлетворенный, произведенным на меня эффектом, спросил:
- А вы мешали?
- Ну а как же! Люблю коктейли. Но по особому рецепту.
- Ну-ка, ну-ка...
- Беру 50 граммов водки, туда наливаю ещё 50 граммов водки, потом по вкусу добавлялось ещё 50 граммов водки. А затем в емкость бросаю пару кубиков льда... для разнообразия. Назывался коктейль "дважды альтерированная двойная доминанта". Три заказа - и в отрубе...
Он махнул рукой:
- Фигня! Таким как я, кто за годы досконально изучил портвейн, не страшно уже ничего. Вот мы как-то на гастролях с Олегом ( Тут он назвал имя известнейшего современного киноактера) слонялись по областному городку. Была у нас какая-то мелочь и две пустые тары в портфеле. Взяли, помню, чего-то такого красного н, правда, не сыру, а свекольных котлет на закуску. Так вот, мой напарник пил большими глотками и сразу, отчего сблевал после первой же бутылки. А я по науке. Конечно, врать не стану, букет не нюхал, но тысяча двести пятьдесят граммов небольшими глотками ушли, как здрасьте. И ничего... Так что после вашей водки, предлагаю выпить стакан "Улыбки". Допьем бутылку и я побегу за новой.
