Сюзанна Виннэкер - Отступница
Алек отвернулся, заставляя меня смотреть на его профиль. Он с трудом сглотнул, его челюсть и горло напряглись. Я хотела извиниться. Я хотела, чтобы мы простили друг друга. Я хотела позволить ему забрать меня в штаб, провести жизнь в счастливом неведении. Но я не сдвинулась. Я не могла. Эта часть моей жизни закончилась. Навсегда. Алек и я никогда не будем вместе. Он на стороне ОЭС и всегда будет. Они больше не интересовали меня. Я была на миссии, и у меня была работа. И для того, что выполнить ее, я должна забыть его и ОЭС навсегда.
Мне больше нечего было сказать. Я повернулась, готовая вернуться в машину, но Алек заговорил.
— Я знаю, где твоя мать, — тихо произнес он.
Я остановилась и медленно, боясь увидеть его лицо, повернулась к нему. Он полез в карман и достал маленький клочок бумаги. С непроницаемым лицом, он протянул обрывок мне. Через минуту раздумий, я подошла к нему. Девон переступил с ноги на ногу, будто приготовился вмешаться, если Алек попытается схватить меня. Бесполезно, конечно. Алек был сильнее нас двоих. Если он захочет похитить меня, его никто не остановит. Но он выглядел таким разбитым, не думаю, что у него появится такая мысль. Я чувствовала вкус вины на языке. Я остановилась в метре от Алека и протянула руку за бумагой. Наши пальцы соприкоснулись, и мои глаза встретились с его серыми. В них было слишком много грусти. Слезы навернулись на глаза, но я не позволила им упасть. Я так часто плакала из-за Алека в прошлом. То время прошло. Я вырвала бумажку из его руки и отошла назад.
— Это ведь из-за него? — спросил Алек. Я проследила за его взглядом в сторону Девона, который в замешательстве смотрел на нас. Алек думал, я бросила его из-за Девона?
— Ты до сих пор не понял, не так ли? Я бросила тебя из-за тебя. Однажды ты сказал, что все сделаешь для меня. Так же и я. Я бы отдала свою жизнь за тебя. Я бы сделала все, абсолютно все для тебя. Но потом я узнала о твоем предательстве. Я была глупа. Я уверена, что никогда не смогу простить тебя.
Казалось, Девону стало еще более неловко, но я радовалась, что он не пытался вмешаться. Это между Алеком и мной.
Влажными руками я развернула бумагу и увидела адрес. Это было название бара в Лас-Вегасе.
— Бар?
— Да. Твоя мать работает там.
Алек смотрел над моей головой. Интересно, мне когда-нибудь удастся научиться превращать свое лицо в маску без эмоций? Алек достиг совершенства в этом искусстве. Но я видела трещины в его маске. Я знала, что они не были поддельны.
— Как ты узнал его? Она общается с ОЭС?
Алек горько улыбнулся.
— Нет. Я знаю бар. Я был в нем ранее. Я думал, что найду кого-то, кто поможет мне найти твою мать. Не ожидал, что найду там ее саму.
— Что это за бар? — спросил Девон. Взгляд Алека метнулся к нему, и сквозь маску просочился гнев и подозрение.
— Бар для таких, как мы, — ответил Алек, встретившись с моими глазами. — Он вне власти ОЭС. Люди, приходящие туда, не ведут дела с ОЭС, не принадлежат к какой-либо организации. Это подпольное место, не выбирающее сторону.
Так они не были из Армии Абеля. Но если Алек знал о баре, был хороший шанс, что Майор или Абель знали тоже, и что они послали туда своих шпионов. Но у меня не было выбора. Это моя единственная зацепка, и единственный способ добраться до матери.
— Майор накажет тебя за это, — сказала я.
— Думаешь, меня это волнует? — глухо ответил он.
Я заколебалась, смотря в его лицо. Я сказала последнее «прощай» в своей голове. Слишком больно сказать вслух. Я повернулась и подошла обратно к машине.
— Садись, — сказала я Девону.
У меня не хватило сил на последний взгляд. Я забралась в грузовик, завела двигатель и отъехала от его машины, пока не появилось место для маневра. Я нажала на газ и взглянула в зеркало заднего вида, увидев Алека, замершего на месте и смотревшего на меня. Я знала, что его взгляд будет преследовать меня долгое время, но пути назад не было.
ГЛАВА 22
— Ты в порядке? Может, я поведу? — осторожно спросил Девон.
— Я в порядке, — огрызнулась я, злясь, что слезы, текущие по щекам, выдали меня.
— Хочешь ввести весь путь до Лас-Вегаса? Дорога займет весь день.
— У нас нет другого выбора. Мы не можем полететь. Майор узнает, если мы зарегистрируемся или сядем на самолет. А делать для тебя фальшивые документы слишком долго. Я всегда могу просто украсть документы и превратиться в этого человека, но ты нет.
Я не хотела, чтобы звучало так укоризненно. Я рада компании Девона, и не хотела, чтобы он чувствовал себя обузой.
— Прости, — прошептала я.
— Нет, ты права. Хочешь продолжить без меня?
— Нет! — поспешно ответила я. — Пожалуйста, останься.
Девон просто кивнул.
— Если мы будем меняться, сможем отдыхать, пока другой ведет, и так доедем быстрее.
— Хорошая идея, — сказала я, небрежно вытирая глаза рукавом свитера. — И я думаю, у меня талант. Вождение очень простое, если ехать в потоке.
Девон на мгновение задумался.
— Мне нужно позвонить родителям. Они будут волноваться. Майор наверняка наврал им.
— Нам нужно будет заправиться. Когда отъедем дальше от Детройта, — и Алека, добавила я про себя, — поищем остановку. Думаю, нам обоим необходимо поесть и немного отдохнуть после произошедшего, — я взглянула на его окровавленную толстовку. — Тебе нужно переодеться. Ты не можешь так разгуливать.
• • •
Когда мы, наконец, дотащились до остановки, мои спина и ноги болели от вождения, но по крайне мере, я успокоилась. И пока я держу лицо Алека подальше от своего разума, я надеюсь так и останется.
— Я достану тебе новую рубашку, — сказала я Девону, и, выскочив из грузовика, подошла к кузову, где лежали наши сумки с одеждой. Я вытащила первый свитер, которого коснулась и отдала Девону, прежде чем стать перед пассажирским окном, чтобы люди на парковке не видели, как он переодевается. Когда он стянул толстовку через голову, я посмотрела на его плечо и увидела безупречную кожу.
Когда Девон надел новую рубашку, мы наполнили бак бензином и припарковались в конце стоянки, подальше от любопытных глаз. Девон пошел к телефонной будке, позвонить родителям, и я наблюдала, как через некоторое время его плечи опустились. Он покачал головой.
— Они не отвечают. Так не похоже на них.
Я слышала беспокойство в его голосе, и оно каким-то образом отогнало мои собственные переживания прочь.
— Может им необходимо выйти на некоторое время. И твой папа, скорее всего на работе, правильно?
Девон всунул руки в карманы и кивнул.
— Да, возможно. Я попытаюсь позже, — он сделал глубокий вдох и улыбнулся. — Умираю с голода.
— Я тоже, — сказала я, хотя это было далеко от правды. Я полностью потеряла аппетит; когда я увидела Алека, пустота заполнила желудок.
Мы купили картошку фри и гамбургеры в закусочной на заправке. Вместо обеда в запущенном месте с потрепанными кабинами из кожзаменителя и грязным клетчатым полом (не говоря уже о любопытных взглядах официантки), мы решили взять еду на вынос и поесть в кузове грузовика.
Картошка была слишком жирной, а булочка гамбургера слишком сухой, но мне было все равно. Это была первая настоящая еда за последнее время, но для меня она все равно казалась пресной. Я почувствовала на себе взгляд Девона, усиливший тревогу. Я надеялась, он не вспомнит об Алеке. Не думаю, что выдержу это сейчас.
— Ты знаешь степень своего Изменения? — выпалила я, вздрогнув от того, как громко и панически прозвучал мой голос. Я запихнула несколько фри в рот. Масло забило горло, и я сделала несколько глотков из бутылки с содовой, чтобы промыть его.
Девон проглотил кусочек и вытер рот салфеткой.
— Что ты имеешь в виду?
— Что ты пробовал? Какие раны можешь залечить? Можешь вылечить заболевания? Можешь ли умереть?
Я скривилась, когда поняла, насколько бесчувственно это прозвучало, но не смогла сдержать любопытства. Я засунула две фри в кетчуп и покрутила.
Он сделал еще один укус. Видимо, Девон не возражал насчет плохой еды или вони выхлопных газов и топлива.
— Ладно, я никогда не бросался под машину или не садился в костер, чтобы проверить. Но точно уверен, что есть пределы. Думаю, я умру, если мое тело разорвет бомбой или если меня обезглавят.
Я сморщила нос от ужасных образов, вызванных его словами. Девон рассмеялся, показав ямочки.
— Ты спросила.
— Знаю, — сказала я, улыбаясь. Его волосы были в таком беспорядке. Я обрадовалась, что не проверила свое отражение в уборной закусочной. Могла только представить, что мои волосы превратились в птичье гнездо.
— Так ты причинял себе боль, чтобы увидеть, как твое тело исцелится?
Я положила остатки картошки фри на дно кузова. Я не смогла бы сделать еще один укус.
Девон выглядел смущенным.
— Да. Когда был моложе, резал себя и однажды сломал мизинец, но после этого перестал. Знаешь, я не наслаждаюсь болью.
