Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия
– Эти – и обопьются?! – посмотрев на юношу, улыбнулся Лешка. – Да ни за что! Видал я таких, насмотрелся. Вот, у нас в колхозе слесаря уж на что алкоголики, а и то…
– Вы, я вижу, тоже из путешественников? – приподнялся молодой человек.
Беглецы тут же кивнули:
– Да, паломники. Добираемся из…
Лешка сильно наступил приятелю на ногу. Ишь, разболтался! Кто его знает, кто такой это парень? И – вдруг он тоже из Святой Земли? Сейчас пустится в воспоминания, расспросы… совершенно никому не нужные.
– Мы с другом добираемся в Константинополь, – на хорошем греческом языке – спасибо Владосу – произнес Лешка и учтиво поклонился.
– Вот здорово! – явно обрадовался юноша. – Так, выходит, нам по пути!
– Может быть, – уклончиво отозвался грек.
– Меня зовут Георгий. Георгий Кардай. Мы со слугой пробираемся из Святой Земли.
– Эко, вас занесло! – непритворно удивился Владос. – Где Святая Земля, а где Кафа!
– Видите ли, мы потом посетили Трапезунд, – пояснил Георгий. – У меня там родственники, к сожалению, уже умершие, – юноша улыбнулся. И вообще весь он был такой чистенький, правильный, вежливый – подобных типов Лешка раньше презрительно именовал «заучками», но – вот странно – этот никакого презрения не вызывал, скорее, наоборот.
– Я вскорости собираюсь принять постриг, – продолжал молодой человек. Длинные русые волосы его, перевязанные тоненьким ремешком, падали на узкие плечи. Лицо тоже узкое, какое‑то детское – ему бы еще очки – ну, чистый «отличник». – Разрешите, мы присядем за ваш стол? Все же здесь дует.
– О, пожалуйста, пожалуйста, – Владос растекся в улыбке. – Вы уже отыскали попутный корабль?
«Отличник» посмурнел лицом – впрочем, оно и без того у него было смуглое.
– К сожалению… Хотя… – в серых глазах юноши отразились отблески нешуточной внутренней борьбы. – Скажу… – Георгий принял решение. – Вам – скажу. Кому другому бы не сказал, но вы… вы почему‑то кажетесь мне людьми, вполне заслуживающими доверия. – Парнишка подсел к беглецам, наклонился и зашептал. – Есть одна возможность. Завтра с утра в Константинополь отправится судно некоего Гарная Лекамбра. Но шкипер не хочет брать пассажиров легально, с отметкой в порту… Поэтому нужно, едва рассветет…
– …пойти на косу, где будет ждать лодка чернобородого грека Ионидиса! – таким же свистящим шепотом продолжил Лешка. – Так?
– Так! – глаза Георгия удивленно округлились. – А вы откуда знаете?
– Подсказал некий парень, Галинда.
– Да‑да! И нас он тоже направил. Так, значит, плывем вместе?!
– А как же! – Владос и Лешка кивнули.
Георгий тоже улыбнулся с той неподдельной радостью, какая изредка случается у новичка‑отличника, внезапно обнаружившего в новом классе вместо отпетых хулиганов – себе подобных:
– Рад! Очень рад! А то, признаться, нам в последнее время не очень везло с попутчиками. Большей частью попадалось одно отребье… Вот, как за соседним столом. Без вас здесь было просто ужасно!
– Что же вы не ушли?
– Но на улице ведь еще страшнее! – вполне резонно заметил «отличник».
Беглецы, не удержавшись, расхохотались:
– Да, выходит, тебе сильно повезло, Георгий!
Парень чуть смущенно развел рукам:
– Выходит так. И слава Господу! Ах, как нам повезло – ведь, кроме этого случайно подвернувшегося судна, в Константинополь ничто не идет!
– То есть как это не идет?! – обернулся проходивший мимо стола трактирщик. – А как же «Георгий Навкратос»? Он как раз завтра отходит в Константинополь, правда, с заходом в Трапезунд. И «Кадминия», скафа армянина Каруша. Она тоже отправляется в Константинополь, как и «Громовержец» синьора Камилла Дженовезе!
Сплюнув на пол, трактирщик ушел по своим делам.
– Я не верю ни единому слову этого страшного человека! – дрожащим голосом произнес Георгий. – Вы только посмотрите на его разбойничью физиономию! Такому – кистень да в темный переулок. О, нет, я ему не верю!
– Да, тот парнишка, Галинда – гораздо симпатичнее, – согласно кивнул Владос. – Да и средств у нас маловато, особенно – для «Георгия Навкратоса».
Лешка усмехнулся:
– А что, это такой крутой лайнер, типа «Титаника»?
– «Титаник»? – переспросил Георгий. – А это еще что за судно? Что‑то не слыхал? Чье оно?
– Да так, ничье, – отмахнулся Лешка и, обернувшись, посмотрел на улицу. – Нам не пора еще выходить?
Владос кивнул:
– Да, похоже, уже светает.
– И дождь вроде бы кончился! – обрадованно воскликнув, «отличник» повернулся к слуге: – Вот видишь, Мисаил! Не зря мы вчера молились.
Расплатившись с неприветливым трактирщиком, друзья вышли на улицу. На востоке, за широкой песчаной косою, уже золотилось синее, еще ночное, небо. Узенькая полоска рассвета постепенно расширялась, становилась все больше, возвещая о близком приходе дня.
– Хорошо, что мы вышли загодя, – зябко поежился Лешка. – Как раз вовремя и придем. Вон, до косы‑то – шагать и шагать.
Владос кивнул. Идти и в самом деле было не близко, хорошо хоть утро выдалось спокойным и ясным, правда, довольно прохладным – «отличник» Георгий тоже кутался в плащ.
Путники прибавили шагу, стараясь миновать рынок до того, как соберется толпа. А она уже начала собираться – к гавани подъезжали какие‑то возы, высокие арбы скрипели колесами, тащили свои тележки зеленщики и торговцы рыбой, громко кричали многочисленные мальчишки – торговцы лепешками и водой.
– Купи, господин, купи!
– Да отстань ты!
– Купи, не пожалеешь!
– Отстань, я сказал!
– Господин…
– Сейчас швырну в тебя камень или собачий помет!
Босоногий мальчишка – водонос наконец отстал, и Владос, обернувшись, погрозил ему кулаком. Так, на всякий случай, чтоб не замыслил ничего худого. Так, переругиваясь с торговцами, они и не заметили, как пришли, как белым песком пляжа заблестела перед глазами широкая коса – острый мыс, устремленный в море. Пенные голубовато‑зеленые волны, разбиваясь о черные камни и, шипя, уползали обратно. Истошно кричали чайки, остро пахло йодом и какими‑то водорослями.
Странно, но на берегу уже шаталось человек пять, деловито высматривающих среди волн большую рыбачью лодку под серым заштопанным парусом. Друзья, переглянувшись, побежали. И вовремя! Лодка, наконец, ткнулась носом в песок.
– Хей‑гей! – соскочив в воду, заорал здоровенный чернобородый мужик. – Я – Липос Ионидис. Кто к шкиперу Лекамбру – садись!
Все – все! – околачивающиеся на берегу люди не заставили себя долго упрашивать. Беглецы с новым другом и его слугою тоже поспешили – запрыгнув в лодку уже буквально в последний момент.
– Ну, слава тебе, Господи! – отдышавшись, перекрестился Георгий…
О, что со мною сталось, Боже истинный? О, что со мною сталось? Пустота в душе,,.
Григорий Назианзин
… – Успели!
К толстенному валику весла была приделана ручка, похожая на блестящие гнутые трубки в спинках старых кроватей. Вся компания – Лешка с Владосом и Георгий со слугой Мисаилом – гремя цепями, остервенело ворочала тяжелое весло галеры. Да‑да, именно так! Все случившееся с ними оказалось трагическим фарсом! Поиски судна привели путников к самому гнусному рабству! Их обманули, подло обманули, и самый главный обманщик – проклятый Галинда, скаливший сейчас зубы на длинном галерном помосте – куршее. Все было именно так и задумано – на дурачков. Заманили, сволочи! Схватили, обрили наполовину головы – чтобы, ежели что, легче было ловить – заковали в цепи.
«Черная лилия» – так называлась галера Гарнаби Лекамбра, бывшего христианина, а ныне – правоверного мусульманина, промышлявшего морским разбоем. Все они – и капитан Лекамбр, и гнусный мальчишка Галинда, и чернобородый грек Ионидис – оказались из одной шайки. И теперь… Что ждало теперь беглецов, пожалуй, было достаточно ясно – непосильный труд, побои, издевательства и – в конце концов – верная смерть.
Больше всех досадовал на сложившуюся ситуацию Лешка. Как же так?! Как он раньше не догадался, что все это обман, подстава?! Внезапно вынырнувший из ночи Галинда, его странные расспросы о родичах, о выносливости, о болезнях… О, теперь они отнюдь не казались странными! Юный разбойник просто‑напросто выяснял – подойдут ли эти люди в гребцы? А сцена в таверне? Ведь слова трактирщика о кораблях, направляющихся в Константинополь, должны были – обязательно должны были! – насторожить всю компанию, однако подобного почему‑то не случилось. Почему? Владос и Георгий со слугою в один голос твердили о воле Божией. Мол, значит, так и должно было случиться. Молиться надо, вот что! А вот Лешка так вовсе не считал. Молитвы молитвами – но надо надеяться на себя.
– Рвать надо отсюда! – перекрикивая шум волн, он повернул голову к Владосу.
– Что?! – не понял тот.
– Бежать, говорю!
– Как же отсюда убежишь?
