Лев Криштапович - О народной и либеральной интеллигенции
Зависть горька
В самом деле, завистливый человек, который будучи сам неспособен совершить нечто героическое, выдающееся, всегда стремится низвести великое до своего уровня и тем самым принизить и унизить его. Французский философ Жан-Жак Руссо писал: «Зависть — горька, потому что вид счастливого человека не только не заставляет завистника стать на место счастливца, но возбуждает в нем сожаление, что он (счастливый человек. — Л.К.) не на его месте».
Именно в логике зависти и выполнены так называемые полифонические произведения Нобелевского лауреата Светланы Алексиевич. Все ее произведения есть не что иное, как мелочное знание людей, которое, вместо того, чтобы рассматривать всеобщие и существенные черты человеческой природы, делает предметом своего анализа лишь антисоциальные, эгоистические интересы тщеславия, властолюбия, корысти, которые якобы являлись сущностью «красной империи» и «красного человека». Можно сказать, что присуждение Светлане Алексиевич Нобелевской премии по литературе — это своеобразная форма мести шведов России за Полтаву. В противовес точке зрения зависти следует напомнить о прекрасном афоризме Гёте, что против великих достоинств других людей нет иного средства спасения, кроме любви. В продолжение этой мысли добавим: к великой, героической истории нашей страны и нравственному подвигу нашего народа не может быть иного отношения, кроме глубокого преклонения.
Сущностная черта всех «либеральных интеллигентов» — претензия поверхностную эрудицию выдавать за серьезное исследование. Говоря словами видного американского психолога Эверетта Шострома, они не изучают жизнь, а собирают коллекцию умных вещей, слов, изречений, чтобы с её помощью пускать читателям пыль в глаза. Все эти якобы талантливые люди талантливы в одном — в неуемном желании выглядеть остроумными. А поэтому они всегда выглядят глупыми, ибо, как говорил Руссо, «кто хочет выдумывать какие-нибудь остроты, тому остается только говорить побольше глупостей».
Еще одна черта «либеральной интеллигенции». Она считает себя европейской и цивилизованной. Но парадокс в том, что эти «европейцы» и «цивилизаторы» абсолютно не знают азов подлинной европейской демократии. Чтобы быть действительно демократом, мало повторять фарисейские фразы западноевропейских политиков о демократии. Нужно уметь нечто большее — трудиться. «Труд, — по мысли настоящего европейского демократа Руссо, — есть неизбежная обязанность для человека, живущего в обществе. Всякий праздный гражданин — богатый или бедный, сильный или слабый — есть плут». А вот трудиться «либеральная интеллигенция» как раз не хочет. Она предпочитает положение праздного резонера, занимающегося оправданием плутократов и сугубо антирусских персонажей типа чубайсов, фридманов, абрамовичей, потаниных и им подобных. Отсюда не случайно раболепие «либеральной интеллигенции» перед западными ценностями, которые, в сущности, являются ценностями насильников и дармоедов. Поведение США на международной арене — наглядный тому пример. «Либеральная интеллигенция» ждала с нетерпением развала России (напомним, что на столе у Ельцина лежал план раздела России на семь республик), а дождалась развала Евросоюза. Как говорится, не рой другому яму, сам в нее попадешь.
«Либеральная интеллигенция» в известный период времени претендовала на звание бытописателя и исторического исследователя советского образа жизни. Прошло время. И оказалось, что короли «либерализма» и «интеллигентности» голы. Все претензии «либеральной интеллигенции» написать историю советской страны есть не что иное, как рабское переписывание антисоветской и антирусской литературы, в которой никогда не было ни ума, ни такта. Стоит почитать признанных классиков антисоветизма и антирусизма, например, Карла Поппера и Збигнева Бжезинского, чтобы обнаружить в их произведениях самое настоящее скудоумие и поверхностные аналогии. Пока книги этих западных оракулов вращались в кругу себе подобной публики, то они казались гигантами западной мысли. Когда же их работы были переведены на русский язык и стали достоянием нашего читателя, то оказалось, что мы имеем дело с заурядными литераторами, лишенными чувства исторической правды и философской истины. Если уж западные апологеты очень далеки от понимания советской действительности и русской истории, то их ученики в России и Белоруссии и подавно.
«Либеральная интеллигенция» чувствует свое отчуждение от наших народов, но в силу умственной беспомощности и социальной маргинальности считает это отчуждение проявлением индивидуальности и принадлежности, как она считает, к европейскому обществу. В действительности речь идет об определенном социальном уродстве незначительной группы людей, очень похожем на уродство физическое, природное. Посмотрите на умственный кругозор белорусского «либерального интеллигента» Владимира Некляева, который еще совсем недавно хотел быть президентом Белоруссии. Вот что он излагает в своих стихах: «Нет никакой Белой Руси, а есть Великая Литва!» И это говорит политик, который собирается защищать государственность и независимость Белоруссии!
Какие еще нужны доказательства, чтобы убедиться в том, что мы имеем дело не с мыслящим человеком, а с законченным дегенератом.
В обществе всегда существуют ущербные люди, которые в периоды антиисторических движений и жизненного расстройства выплывают на поверхность бытия и начинают навязывать гражданам свои аляповатые мыслишки, которые, говоря словами чеховского персонажа, скорее помещаются в животе, чем в голове.
Именно это и произошло у нас в период так называемого реформирования экономики и государства. Разрушение СССР привело к разрушению человеческих отношений и нравственных устоев, привело к появлению не только нищих, бомжей, проституток, мелких спекулянтов, грабителей, но и их идеологических выразителей — «либеральную интеллигенцию», которая на жизнь смотрит через витрину западного супермаркета или глазами щедринских генералов, убежденных, «что булки в том самом виде родятся, как их утром к кофею подают!»
Ментальное различие
Нетрудно убедиться, что именно эта «либеральная интеллигенция» является инициатором проведения рыночных реформ в России и Белоруссии. «Личности с рыночным характером, — отмечал крупный мыслитель XX века Эрих Фромм, — не имеют даже своего собственного «я», на которое они могли бы опереться, ибо их «я» постоянно меняется в соответствии с принципом — «я такой, какой я вам нужен». Посмотрите на Марка Захарова, Владимира Сорокина, Виктора Ерофеева, Андрея Зубова, Михаила Федотова в России и Владимира Некляева, Светлану Алексиевич, Владимира Орлова в Белоруссии, и вы поймете, что собой представляет «либеральная интеллигенция». В чём ментальное различие между народным интеллигентом и «либералом»?
Народный интеллигент — это человек с исторической памятью, с развитым чувством социальной справедливости, с непримиримым отношением к неправедно нажитому богатству. «Либеральный интеллигент», говоря словами Эриха Фромма, — это человек, которого «не заботит ни его жизнь, ни его счастье, а лишь то, насколько он годится для продажи».
Для народного интеллигента рынок — это место, с которым приходится иметь дело по необходимости, точно так же, как по необходимости человек отправляет свои естественные потребности. Для «либерального интеллигента» рынок ассоциируется со всем миром, где нет людей, а есть только продавцы и покупатели и где он сваливает в одну кучу мелкие страстишки своей умственной деятельности и охраняет их в качестве своей священной частной собственности.
Народный интеллигент имеет трезвую голову на плечах и доброе сердце в груди. Он не признаёт идеала золотой лихорадки, его принцип: «Кто не в Бога богатеет, тот не достоин звания человека». «Либеральный интеллигент» мыслит и чувствует, как шекспировский Шейлок. Сколько стоит жизнь человека? Столько же, сколько фунт мяса на рынке. Вот его понимание прав и свобод человека. Ему непонятна ностальгия наших граждан по советскому прошлому, как Шейлоку была непонятна разница между фунтом мяса и человеческим сердцем. Еще одно различие между народным интеллигентом и «либералом». Для народного интеллигента деньги — средство, а не цель жизни. «Либерал» же — это вечно озабоченный манипулятор, запрограммированный лишь на одну функцию — добывание денег. Его жизненный интерес — это денежный интерес, т.е. интерес, направленный на скорейшее обезличивание и превращение себя в денежный знак. Вот почему «либеральный интеллигент» — это не личность, а своеобразный товар, цель которого поскорее избавиться от индивидуальных различий и раствориться во всеобщем эквиваленте. «Либеральный интеллигент» с его апологией частного, акцидентального, мамонистского неизбежно культивирует в личности презрение к общественному, государственному, человеческому. Какие могут быть высшие ценности? Какой может быть великий русский народ? — недовольно вопрошает «либерал». И отвечает — всё это утопия, совковость, есть только одна ценность — доллар. «Либерал» исключительно рассматривает себя как некую безличную силу, предназначенную для наживы. Не случайно Эверетт Шостром вынужден был признать, что бизнес и личность — вещи несовместимые, «ведь в бизнесе личность — это уже не столько личность, сколько машина для делания денег».
