Лев Криштапович - О народной и либеральной интеллигенции
Кстати, Александр Солженицын всю свою жизнь клеветал и на великого русского народного интеллигента Михаила Шолохова, обвиняя его в плагиате. Причем он это делал даже тогда, когда все отечественные и зарубежные эксперты полностью разоблачили фальсификацию критиков Михаила Шолохова. Говорил ли когда-нибудь правду Александр Солженицын? Может быть, и говорил. Но, как отмечал Петр Чаадаев, «есть люди настолько лживые, что даже высказанная ими правда воспринимается как ложь». Именно таким и был Александр Солженицын. Русский писатель, бывший диссидент Владимир Максимов аналогичным образом оценивал такого «либерального интеллигента», как Владимир Жириновский. «Я часто слушаю, — писал он, — того же Жириновского. И со многим согласен. Но ведь ни одному его слову верить нельзя. Он вас предаст всегда... Перестроится — и снова с властью».
На Родине свою подлинную сущность «либеральная интеллигенция» проявляла другим способом. Свое «критическое» отношение к советской действительности «либералы» без всяких угрызений совести соединяли с получением квартиры в престижном районе, с приобретением партбилета, с обязательным написанием толстой книги на социалистическую тему и фигой в кармане. Дескать, вот мы какие бесстрашные протестанты!
Само собой разумеется, никаких новых идей у этих протестантов не было. Но фига в кармане была обязательно. Она служила своеобразной лакмусовой бумажкой для определения этой публики, которая на жизнь смотрела через призму анекдотов о генсеках и черной зависти к своим заграничным собратьям.
В период перестройки и рыночных реформ эта «либеральная интеллигенция» наконец-то достала свои фиги из кармана и предъявила их в качестве удостоверения на право управления обществом и государством. Но фига есть только фига, не более того. Народ, естественно, не мог согласиться с подобными аргументами и постепенно начал отказываться от услуг «либеральных интеллигентов». Последние страшно обиделись на такую «неблагодарность» и начали клеветать на наш народ, обвиняя его в совковости и консерватизме. Наиболее характерные типы: Виктор Ерофеев — в России и Светлана Алексиевич — в Белоруссии. Писатели-либералы Виктор Ерофеев, Владимир Войнович, Владимир Сорокин, Светлана Алексиевич, кинорежиссер Эльдар Рязанов свои гадости о России, русском народе, советском человеке, красноармейцах пытались выдать за глубокое проникновение в сущность русской души и «красного» человека. Свою мамонистскую душонку и раболепное преклонение перед Западом они пытались перенести на воинов Красной Армии, изображая последних в виде неких недоразвитых субъектов и антисоциальных элементов, которые боятся и ненавидят Сталина и советскую власть и воюют с немцами только из-за своей глупости и из-под палки. Так, писатель Владимир Войнович в своем пасквильном романе «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» изобразил советского воина маленьким, кривоногим, с красными ушами, глупым и забитым. А резонерствующий театрал Эльдар Рязанов назвал его «нормальным народным типом, подлинно русским характером». Отличие этих «деятелей» литературы и искусства от действительно выдающегося русского писателя-интеллигента Алексея Толстого с его «Русским характером» как раз представляет собой отличие настоящего писателя-патриота от литературных и театральных пакостников и фальсификаторов. Последним в силу их духовной ущербности никогда не понять, что могут быть воины, которые способны на величайший героизм и самопожертвование во имя свободы своей Родины. Фактически «либеральная интеллигенция» — это самые настоящие камердинеры, лакеи Запада.
Как мыслит лакей, обслуживающий своего господина? Чисто физиологически. Он смотрит на своего господина как на самого себя, а поэтому не видит никакой разницы между своим лакейским образом жизни и жизнью других людей, в том числе и выдающихся. Точно так же лакей относится и к историческим событиям. «Для лакея, — писал Гегель, — нет героя; но не потому, что последний не герой, а потому, что тот— лакей, с которым герой имеет дело не как герой, а как человек, который ест, пьет, одевается, т.е. вообще имеет с ним дело со стороны единичности потребностей и представлений». При физиологическом подходе любой великий человек ничем, разумеется, не отличается от лакея. И это правда. Но это такая правда, которая при оценке великого человека хуже лжи.
Именно такой физиологический подход применяют «либералы» и при характеристике русского народа, русской и советской истории. Какая может быть Великая Отечественная война, резонируют либеральные лакеи. Ведь война — это грязь, кровь, слезы, насилие, убийства. Нет в этом ничего великого, патриотического, героического. Речь может идти только об элементарном выживании. Вроде бы правдоподобно. Но такая правда хуже лжи. Ибо человеческое бытие не сводится только к физиологическому бытию. Но для лакея это абсолютно непонятно.
Или вот лакеи-либералы вопрошают: «Какое может быть героическое партизанское движение?» Люди шатаются по лесам, не спят, будоражат тихую деревенскую жизнь. Правда? Разумеется, правда, но опять же чисто лакейская. А такая правда по отношению к человеку есть ложь. Эта ложь опять гримируется под физиологически правдоподобную формулу. Дескать, не было бы партизанского движения, не было бы и репрессий немцев против мирных жителей, то есть не было никаких Хатыней. В чем здесь заключается ложь? В том, что при такой коллаборационистско-лакейской логике не просто обеляется, но фактически оправдывается фашистская агрессия против нашей страны. То есть, оказывается, правы фашисты, которые вероломно напали на нашу страну, а не наши люди, которые решили защищать свои алтари и очаги. Коллаборационисты-лакеи убеждают защитника Отечества: хотя на твою страну напал враг, но ты не сопротивляйся, не борись, а подними руки вверх: смотришь, и спасешь свою жизнь. Это напоминает строки из письма жены немецкого солдата, найденного на его трупе в 1942 году. Вот что она писала своему любимому фрицу: «Мы тут все в Гамбурге до глубины души возмущены упрямством и бессовестностью русских, которые никак не соглашаются прекратить свое глупое и бессмысленное сопротивление». Именно на основании такой лакейской логики «либеральная интеллигенция» оправдывает бандеровщину на Украине и истерически вопит против воссоединения Крыма с Россией.
Знаменитый белорусский скульптор Валентин Занкович, автор главного памятника мемориального комплекса «Хатынь», в казематах Брестской крепости нашел потрясающую надпись, сделанную защитниками крепости, которая широкой общественности еще не известна. Это лаконичные, но обжигающиеся душу слова: «Нас было пятеро. Мы умрем за Сталина». Вот она, действительная правда о морально-психологической атмосфере советского общества во время Великой Отечественной войны. Все эти «либеральные» пакостники настолько пропитаны лакейством перед Западом, что даже не осознают, что просто являются идеологическим отстойником капитализма. «Капитализм, — писал французский философ Жиль Делез, — производит шизофреников, как всякий другой товар — гвозди, зубную пасту, памперсы, полуфабрикаты и прочее». Шизофреников, то есть «либеральную интеллигенцию». Абсолютно прав Владимир Максимов, который, характеризуя поведение этой «интеллигенции» в октябре 1993 года, в частности, Булата Окуджавы, Алеся Адамовича, Василя Быкова, констатировал: «Никакого отношения к интеллигенции они не имеют, хотя и называют себя интеллигентами. Никакого. Это обычные карьеристы, выбравшиеся в литературу и другие области культуры и искусства». «Либеральная интеллигенция» даже физически неприятна и неопрятна. Она всегда недовольна и мрачна. Это потому, что ее жизнь дурна, и она постоянно завидует людям, у которых жизнь добра.
Зависть горька
В самом деле, завистливый человек, который будучи сам неспособен совершить нечто героическое, выдающееся, всегда стремится низвести великое до своего уровня и тем самым принизить и унизить его. Французский философ Жан-Жак Руссо писал: «Зависть — горька, потому что вид счастливого человека не только не заставляет завистника стать на место счастливца, но возбуждает в нем сожаление, что он (счастливый человек. — Л.К.) не на его месте».
Именно в логике зависти и выполнены так называемые полифонические произведения Нобелевского лауреата Светланы Алексиевич. Все ее произведения есть не что иное, как мелочное знание людей, которое, вместо того, чтобы рассматривать всеобщие и существенные черты человеческой природы, делает предметом своего анализа лишь антисоциальные, эгоистические интересы тщеславия, властолюбия, корысти, которые якобы являлись сущностью «красной империи» и «красного человека». Можно сказать, что присуждение Светлане Алексиевич Нобелевской премии по литературе — это своеобразная форма мести шведов России за Полтаву. В противовес точке зрения зависти следует напомнить о прекрасном афоризме Гёте, что против великих достоинств других людей нет иного средства спасения, кроме любви. В продолжение этой мысли добавим: к великой, героической истории нашей страны и нравственному подвигу нашего народа не может быть иного отношения, кроме глубокого преклонения.
