Вера Чиркова - Простая история
- Нет, нет, я пошутил.
Пак вновь мгновенно изменился. Лягушечья улыбка расползлась по желтой коже.
- Ах, уж эти русские шутники! Подписывайте талон.
Кирилл подписал листочек. Пак, кивнув, ехидно засмеялся:
- Ну, все! Поздравляю! У вас все получится! До свидания! - и показал Кириллу на выход.
"Вот козел! Как отшить умеет! Профессионал! Ничего не скажешь!" - подумал Кирилл и направился к двери.
Уже на ходу он услышал, как Пак тихо сказал:
- Кстати, фотографии все равно бы не получились...
Кирилл даже обомлел. Он остановился, как вкопанный.
- Что вы сказали?!
- Да так, ничего, до свиданья, хи-хи, - и Пак вновь улыбнулся.
- Вы вроде сейчас про фотографии, что-то сказали?!
- Нет! Что вы! Это вам послышалось! Главное, не принимайте сразу большой дозы это опасно! Но не для здоровья, для вашего сознания!
Кирилл ничего не ответил и вышел из кабинета. "Секс бомба" в халате вновь дежурно ему улыбнулась кровавой кляксой вульгарной помады. Лучинский хмыкнул и покинул офис "Крыши мира".
Домой он шел легкой походкой, причем пешком. Горло хоть и побаливало, но уже не так сильно. Сопли, превратившись в подобие эпоксидной смолы, забетонировали нос. Поэтому дышать приходилось ртом, но Кирилла это не беспокоило. Настроение у него, почему-то улучшилось и в теле добавилось энергии.
"Что за ерунда! Может правда, чудеса еще встречаются!" - думал Лучинский.
Не заметно для себя, он добрался до дома. Внизу на первом этаже находился универсам и Кирилл зашел туда купить минералки. Приобретя большую бутылку газ воды, он купил и маленькую двухсот пятидесяти граммовую коньяка "Белый аист" Так, на всякий случай. Через несколько минут, он открывал свою квартиру. Где-то в подвале громко мяукнул кот.
"Вот те раз... кошки завелись" подумал Кирилл, захлопнув входную дверь.
Зайдя в квартиру, Лучинскому вдруг захотелось немедленно принять ванну. Тело словно требовало живительно влаги.
"Вот, зараза, нельзя ведь!" - подумал Кирилл, открывая водопроводные краны.
Через несколько минут, он все же плавал в прохладной воде и словно франт, курил сигарету. Но, после водной процедуры, самочувствие вновь резко ухудшилось. Заболела голова и, опять заломило в висках. Кирилл поморщился и улегся на диван в трусах. Шевелиться не хотелось. Нащупав на полу пульт от телевизора, он щелкнул кнопкой. По комнате разнеслись звуки какого-то очередного дурацкого диалога из бесконечного латиноамериканского сериала.
Кирилл уже почти уснул, как его заставил вздрогнуть звонок телефона. Противная электронная трель настойчиво прокатилась по комнате.
"Кто еще? Кому я нужен? Только бы не Катька!" - подумал Лучинский.
Он снял трубку. На том конце провода оказалась не Катя. Это была его бывшая жена Вика, которая выдала длинную нудную очередь в эфир телефонный сети.
- Алло! Кирилл, это я. Ты все еще на меня злишься? Зря, сам виноват! Сам! Больше никто! Не надо было так себя вести! - Вика взялась читать очередную нудную мораль о правилах супружеского поведения.
Кириллу надоело уже при втором предложении, поэтому он просто положил трубку на пол и пошел в кухню.
"Пусть потрепится сама с собой, пусть, язык то у нее, хоть солому коси!" - подумал он.
На столе одиноко стоял пузырек с бальзамом.
"Вот тебе раз, о нем то и забыл! Надо заглотить! Может отпустит?!" - размышлял Лучинский.
Достав из буфета стакан, Кирилл вылил содержимое бальзама в него. Густоватая, коричневая жидкость равномерно растеклась. Лучинский, хотел было уже выпить все залпом, как вдруг вспомнил о старухе в скверике.
"Елки палки... ведь пакетик еще какой-то есть..."
Пройдя со стаканом в комнату, мимо сиротливо лежащей на полу телефонной трубки, из которой все пищал голосок бывшей благоверной, Кирилл достал из брюк синенький кулек. Разорвав его, он понюхал содержимое, но определить запах не удалось. Нос был заблокирован соплями.
"А, была, не была!" - подумал Кирилл и высыпал порошок в стакан с бальзамом.
Там все зашипело и вспенилось. Пошла, какая-то химическая реакция. Кирилл решил, что надо подождать и поставил стакан на пол, рядом с трубкой.
"Шипит так же, как та гадюка..." - весело подумал он и взял трубку.
- Алло Кирилл, ты меня слушаешь? Алло!
- Да, да, слушаю...
- Так, что? Я приеду и заберу оставшиеся вещи?! Хорошо?!
- Слушай Вика! Пошла ты на.... со своими вещами, водителем, своей мамашей! Приезжай и забирай манатки! И чтоб духу твоего больше не было! Не звони мне больше! Уйди из моей жизни раз и навсегда! - тихо, но уверенно сказал Лучинский.
На том конце провода видимо обомлели. Наступила тишина. Несколько секунд понадобилось Виктории, что бы переварить данную информацию. Но, все же, она пришла в себя и вновь закаркала средними частотами телефонного динамика:
- Алло, зачем ты так? Ладно, я ведь хотела друзьями расстаться! Но раз ты не хочешь, хорошо, я завтра приду! Будь дома! Пи...пи... пи... - так же неожиданно оборвался голос, как и раздался это звонок.
Кирилл тяжело вздохнул и положил трубку в гнездо телефона. Стакан с бальзамом успокоился и перестал издавать шипы и писки.
"Заварилась смесь..." - Кирилл задумчиво взял стеклянную емкость, взболтнув, выпил.
Первые мгновения он не чего не почувствовал. Жидкость была практически безвкусной. Кирилл улыбнулся и лег на диван.
"Сволочь! Кореец обманул все-таки! Последние деньги, вот дурак!" - думал он.
Но уже через секунду, в голове слегка закружилось. Приятная истома начала исходить откуда-то изнутри тела. Глаза не произвольно начали слипаться. Кирилл ощутил не ведомые ему чувства, какой-то уверенной слабости и спокойствия. Все очень походило на опьянение от гашиша, который, не раз Лучинскому приходилось курить во время прохождения срочной службы в Средней Азии.
Вдруг, словно из тумана облаков всплыл образ старухи давшей ему пакетик с порошком. Но, бабка не выглядела злой, скорее была больше похожа на престарелую учительницу.
Глаза ее ехидно смотрели на Кирилла...
- Не много. Я же говорила не много. Сакура, большая доза опасна, - шептала старая ведьма.
Вслед за бабкой появился кореец.
Пак засмеялся и почему-то, подмигнул Кириллу:
- Немного бальзама, немного, а ты?!
Голубые облака и совершенно, розовое небо.... Причем земли не видно, просто полет. Полет разума. Отсутствие опоры. Тело словно висело в невесомости, постепенно пространство, окружающее сознание - стало темнеть. На черном фоне, проступили звезды. Яркие огни их лучей сливались в продольные линии. Появился посох, просто посох, той самой старухи с лавки, из сквера. Но ручка, в виде головы дракона, вдруг зашевелилась и начала изгибаться.
Бенталь, передвижение по времени...
"Ты избранный, избранный..." - звучал голос.
Эхо звучания, плавно переходило в тихую музыку...
"Где, где мое тело?" - было последнее, что успел подумать Кирилл Лучинский.
После этого он отключился.
Когда-то... совсем в недалеком... будущем. Россия. Июнь.
Заведующий Государственным диагностическим центром имени Константина Топорыжкина - Михаил Альфредович Щупп был расстроен. Внутренний дискомфорт и какое-то гнетущее состояние не покидало тело шестидесятилетнего мужчины. Низенький и нескладный Щупп, как и множество мужчин его возраста, имел солидную лысину посредине седого волосяного покрова, занимающую три четверти черепа. Толстый, слегка курносый нос в виде картошки, постоянно вздрагивал, когда Михаил Альфредович говорил слова, в которых было много согласных.
Хотя карьера и жизненный уклад Щуппа были довольно приличными, Михаил Альфредович, почему-то постоянно был чем-то не доволен в жизни. Но, возможно главному врачу такого солидного госучреждения, как диагностический центр, и положено было быть вечно недовольным. Первое время после получения этой высокой должности, Щупп ощущал себя довольно важной персоной, но постепенно это прошло, а в призме серых, стандартных, похожих один на другой, будней, Щупп начинал понимать, что все-таки не так прожил жизнь, как ему бы хотелось.
Но, показывать свое недовольство жизнью Щуппу по определению было нельзя. В его центре лечились и обследовались весьма солидные и влиятельные люди государства и города. Все они требовали большого внимания и холопской заботы в виде лакейского услужения, лести и изречения дурацких комплементов в их адрес.
Михаил Альфредович довольно успешно справлялся с этой ролью. Но вместе с этим он понимал, что все меньше остается врачом (кем был по призванию и диплому), а все больше становится обыкновенным медицинским администратором, обычным ржавым шурупчиком в прогнившей системе государственного бюрократизма.
Но плыть против течения Щупп не хотел. Его даже устраивало многое в жизни. Например, спецпайки, особые премиальные, дополнительные карточки для посещения особых партийных магазинов и маленькие, но частые подношения пациентов, в виде дефицитных товаров (рубашек, брюк, конфет, коньяка) на работе.
