Сара Дессен - Вся правда о слове Навсегда
продукции; новые коробки приходили к нам каждый месяц.
- Говорю тебе, - сиял улыбкой он в предвкушении получения
очередного заказа, - это – настоящее чудо!
И для него все так и было: и набор поздравительных открыток, которые
он затем дарил нам и всем знакомым на многочисленные праздники, и какая-
то пластиковая штуковина, обещающая «помощь в укладке волос в
настоящий французский узел» (закончилось тем, что ее пришлось вырезать
из моих волос). Папе было неважно, что мы с мамой и сестрой весьма
скептически относились ко всем этим «разработкам», он просто любил
узнавать что-то новое, и это был один из способов. В нашем доме вообще не
задавались такими вопросами как «Почему мы здесь?» или «Существует ли
Бог?», нас больше интересовало «Действительно ли существует такая зубная
щетка, с помощью которой можно одновременно чистить и зубы, и полость
рта?». Ну, во всяком случае, это интересовало папу, и он легко мог дать
ответ: «Ну да, безусловно! Вот, взгляни!».
«Вот, взгляни!» - эту фразу он с восхищением и предвкушением оворил
всякий раз, когда обнаруживал на крыльце новую коробку. В этом был весь
мой папа – он легко мог превратить любую ерунду в праздник, даже если
тебя это не интересовало.
- Смотри, - увлеченно рассказывал он, доставая из упаковки набор
вилок/карманный рекордер/кофемашину, которая не требовала постоянного
контроля, - это просто великолепная идея. Понимаешь, многие люди и
понятия не имеют, насколько это может облегчить жизнь!
Я знала, как нужно реагировать на это: выражение «Ого, ничего себе»
на лице и пара заинтересованных кивков. Кэролайн, королева драмы, даже не
пыталась прикинуться хоть немного обрадованной, она неизменно
закатывала глаза и спрашивала: «О боже, папа, почему ты покупаешь всю эту
ерунду?». А вот мама пыталась оставаться на «золотой середине» и старалась
привыкнуть к нашим новым вещам, например, к кофемашине. У нее все
хорошо получалось до тех пор, пока запах кофе не разбудил нас в три часа
ночи, потому что машина включилась, уловив волны от микроволновой печи
наших соседей. После этого, несмотря на все папины возражения,
кофемашина была с позором выдворена из кухни. Еще мама пыталась быть
терпеливой к новому навигатору, который папа установил в машине, ведь он
«предотвращал малейшую опасность аварии», хотя на самом деле навигатор
сводил ее с ума, предупреждая о поворотах и машинах на расстоянии
полуметра.
Когда папа умер, мы все реагировали по-разному. Кэролайн, казалось,
взяла на себя эмоциональную часть: сестра плакала так сильно, что из ее слез
можно было бы сделать небольшое озеро. Я сидела тихо, молчала, злилась и
отказывалась горевать, потому что это казалось тем, чего от меня хотели все
вокруг. А мама начала организовывать и упорядочивать все, что видела.
Через два дня после похорон она устроила генеральную уборку в доме.
Я стояла в дверях своей спальни, наблюдая, как она собирает в огромные
мешки все, что так или иначе было связано с прошлым. Она прибралась в
туалетном ящичке, освободив его от мочалок и зубных щеток, сняла парные
полочки, висевшие на стене в их с папой спальне, избавилась от парных
покрывал. На кухне подобных вещей было меньше, но в мусорный мешок
все-таки отправилась машинка для приготовления желе и мини-сервиз для
двоих.
В то время ничто не могло оставаться в безопасности. Вернувшись
однажды из школы, я обнаружила, что из моего шкафа исчезло все, что я не
носила довольно долгое время, а оставшиеся вещи были аккуратно
разложены по полочкам. В тот момент мне стало ясно, чего она добивается.
Отвернись – и то, что тебя мучает, исчезнет. Что-то вроде этого.
Товары от «EZ Products», естественно, тоже попадали под опалу. В
субботу, через неделю после похорон, мама проснулась в шесть утра и
начала целенаправленно выносить коробки из дома. К девяти она успела
освободить от них и большую часть гаража. Больше всего меня пугало
каменное выражение ее лица, я не видела ни слезинки в ее глазах. Что
произойдет, когда приводить в порядок будет нечего? Что будет, когда
единственными объектами, которые она не может контролировать, останемся
мы с сестрой?
Я вышла на улицу.
- Ты хочешь отдать на благотворительность всѐ это? – я указала на
коробки, в которых были не только новые покупки, присланные совсем
недавно, но и старые вещи, на которые «рука не поднималась» уже много
лет.
- Да, - кивнула мама. – Если тебе нужно что-то из этого, то лучше
забери сейчас.
Я опустила голову, разглядывая частички моего детства. Старые
игрушки, детские книжки, какая-то одежда. Ничто из этого не было важным,
но одновременно являлось и бесценным. Я понятия не имела, что взять. И
тут-то мне на глаза попалась очередная коробка от EZ. Она пришла
несколько недель назад, и папа назвал это самонагревающееся полотенце для
рук «чудом науки». Я осторожно подняла упаковку, достала полотенце и
погладила ткань.
- Ох, Мейси, - мама поставила рядом коробку с мягкими игрушками.
Сверху лежал потертый жираф, принадлежавший Кэролайн. – Милая, вряд ли
тебе это нужно. Это же бесполезная вещь!
- Знаю, - тихо отозвалась я, все еще держа полотенце в руках.
Грузчики из благотворительной организации, собиравшиеся увезти всю
эту гору коробок, приехали точно в назначенное время. Мама махнула им,
затем показала на то, что нужно было увезти первым. Пока они оценивали
объем работ, я разглядывала их и думала – как часто люди отказываются от
своих вещей? Почему они это делают? Потому что кто-то ушел, или потому
что что-то, действительно, было бесполезным? А как они сами? Просто берут
то, что нужно увезти, кидают в машину, и едут, не задаваясь никакими
вопросами?
- Убедитесь, что забрали все! – крикнула мама через плечо,
направляясь в дом. Двое парней начали складывать коробки в грузовик. – У
меня есть и пожертвование, сейчас я только возьму чековую книжку…
Она вошла внутрь, а я отскочила в сторону, уступая дорогу грузчикам.
Один из парней поднял продолговатую коробку, отправляя в последнее
путешествие рождественскую елку, а другой кивнул на коробку у моих ног.
- Это тоже?
Я почти собиралась кивнуть, ответив «Да», но затем снова взглянула на
полотенце и упаковку от него, вспомнила, как папа радовался, когда
приходили все эти вещи, и как он улыбался, доставая новое приобретение.
Для него это всегда было новым открытием, а мне было приятно разделить
его с ним.
- Нет, - я подняла коробку. – Это мое, - и пошла в свою комнату, где
аккуратно спрятала коробку за выдвижной доской в шкафу. Папа ушел –
значит, эта вещь последняя из пришедших. Все кончено.
Но через месяц на пороге обнаружилась новая посылка от EZ, на этот
раз внутри был набор карманных ручек и степлер. Мы с мамой решили, что,
должно быть, он сделал этот заказ до того, как произошло непоправимое – но
снова ошиблись, потому что еще через месяц нам пришла декоративная
стойка для стаканов в виде горы. Мама позвонила в компанию, и секретарь
объяснила, что благодаря количеству заказов наш папа получил статус
Золотого клиента, так что ему каждый месяц приходит бесплатный продукт
от организации, ни к чему, впрочем, не обязывающий. Конечно же,
исключить папу из списка не составит проблем. Но даже после этого
обещания товары продолжали приходить, как часы, каждый месяц, даже
после того, как мама аннулировала папину кредитку, на которую были
сделаны его первые заказы.
Папа умер на следующий день после Рождества, когда подарки были
уже распакованы. Мама получила бриллиантовый браслет, сестра – горный
велосипед, но мне папа подарил свитер, несколько CD-дисков и открытку с
загадочным текстом «Жди большего…». Когда я прочитала слова, папа
многозначительно кивнул.
- Твой подарок запаздывает, но он особенный, - сказал он мне в тот
день. – Тебе понравится.
Я знала, что он прав. Папа знал меня лучше, чем кто-либо другой, он
знал, что сделает меня счастливой. Мама рассказывала, что в детстве я
ударялась в слезы всякий раз, когда папы не было поблизости, и
отказывалась есть, даже если мне предлагали мое любимое блюдо, которое
было приготовлено не им. В макаронах с плавленым сыром не было ничего
особенного, но из папиных рук они почему-то всегда казались мне вкуснее.
