Борис Муравьев - Гнозис. Том первый. Опыт комментария к эзотерическому учению восточной церкви
щенные в книге Успенского, свидетельствуют о том, что ее написание не было
санкционировано и не контролировалось Великим Эзотерическим Братством, а
используемый при ее написании материал был доступен автору лишь в весьма
урезанном виде, что и послужило причиной его недопонимания и вульгаризации.
Однако в области эзотерики любое неполное знание особенно опасно — что в
частности, подтверждается трудами свв. Павла, Климента Александрийского и Ев-
севия Кесарийского, еще в начале нашей эры разоблачавших современные им лож-
ные учения. Известно, например, что в представлении гностиков-ересиархов ви-
димое несовершенство тварной Вселенной объяснялось, по лености доискаться до
его подлинной причины, несовершенством Творца. Его некомпетентностью или
даже злонамеренностью. Совершенно сходным образом этой же неполнотой и
ущербностью познания были затем рождены все прочие ереси. И только то, что в
Предании именуется словом Плерома — т. е. именно Полнота, в которой содер-
жится все целое Гнозиса, — может служить в познании опорой и защитой от любого
заблуждения.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Эзотерические исследования помогают осмыслить процесс развития человека и
всего человеческого общества. Именно поэтому подобные исследования поль-
зуются все большей популярностью у людей высокой культуры. Однако ситуация
здесь несколько парадоксальна: очень многие европейцы, склонные к подобным
исследованиям, в силу ряда причин обращаются к не-христианским Традициям —
индуизму, буддизму, суфизму и т. п. Сравнение эзотерических идей, запечатлен-
ных в этих различных системах, дело весьма поучительное, поскольку все
Традиции суть Одна, и человек, углубившийся в такое сравнение, не сможет не
заметить их принципиального единства. Однако проблема предстает в несколько
ином ракурсе каждому, кто хотел бы выйти за пределы чисто умозрительных рас-
суждений. Единая и единственная Традиция существовала и до сих пор существует
во множестве форм; каждая такая форма точно соответствует уровню понимания и
духу той человеческой группы, к которой обращено ее слово, и миссии, которая на
эту группу возложена. Для христианского мира наиболее естественный путь к
своей цели — следовать тому учению, которое лежит в основе христианской Тра-
диции. В настоящее время мышление людей, родившихся и воспитанных в средо-
точии нашей цивилизации (будь они христианами или не-христианами, ве-
рующими или атеистами), несет на себе отпечаток двадцати веков христианской
культуры. И для них несравненно естественней начать свой путь познания и само-
познания исходя именно из этих условий, нежели приспосабливать свой дух к
условиям чужеродным. Так, черенок яблони, привитый на ствол груши, вряд ли
выживет, а если и выживет, то даст гибридный плод.
Каждая из мировых религий происходит из единой Традиции и есть откро-
вение истины — но каждая из них адресована только определенной части челове-
чества. И только христианство с самого своего появления заявило о том, что оно
универсально и адресовано всему миру, т. е. каждому. Христос сказал: «И пропове-
дано будет cue Евангелие по всей Вселенной, во свидетельство всем народам» (Мф
24: 14). Пророческая сила Его слов особенно очевидна сейчас, двадцать веков спу-
стя: Благая Весть, некогда проповеданная небольшой группе учеников, с тех пор
распространилась по всей Земле. Такое распространение христианства есть
следствие того факта, что оно предназначено для всеобщего возрождения, в то
время как остальные учения (даже если в их основании — единая Истина) имеют
целью исключительно индивидуальное спасение и поэтому являются лишь час-
тичными откровениями Традиции.
Вот почему учение, излагаемое в этой книге, является христианским по сути.
&
Христианская эзотерическая Традиция основана на церковном каноне, богос-
лужении, святоотеческом Предании (житиях святых) и, наконец, на христианском
учении как таковом, т. е. собрании правил, трактатов и комментариев, созданных
отцами Вселенской Церкви В этом плане наиболее значительным по объему лите-
ратурным памятником является свод текстов под общим названием «Добротолю-
бие». В дополнение к этим первоисточникам существуют отдельные труды раз-
личных авторов — как религиозных, так и светских, от древних до современных.
Большинство текстов «Добротолюбия» предназначено для людей, уже дос-
тигших определенной эзотерической культуры. То же самое можно сказать и об
определенных аспектах канонических текстов (включая Евангелие). Безусловно,
эти тексты адресованы всем без исключения; но они никоим образом не могут
учесть особенностей восприятия и характера каждого конкретного человека. Вот
почему епископ Феофан Затворник в своем предисловии к «Добротолюбию» под-
черкивает, что никто не может проникнуть в Учение самостоятельно, без помощи
со стороны. Именно поэтому, наряду с письменными источниками, эзотерическая
наука сохраняет и культивирует устную Традицию, вдыхающую жизнь в Писание.
Восточное Православие знает, как соблюдать эту Традицию в действии, применяя
универсальные правила герметизма в каждом отдельно взятом случае. Из поко-
ления в поколение, начиная с апостольских времен, оно вело своих учеников к
мистическому опыту.
Таким образом, на протяжении двадцати столетий герметизм обеспечивал на-
дежную защиту Учения. Но сегодня обстоятельства изменились. В текущий момент
истории, как и во времена Пришествия Христа, покров тайны несколько приот-
крылся. И те, кто желают продвинуться дальше книжного знания, никогда не выхо-
дящего за пределы простой информации, те, кто ищут истинный смысл жизни, те,
кто хотят уяснить миссию христианина в Новую Эру, вскоре получат такую воз-
можность и будут посвящены в премудрость Божию, тайную, сокровенную
(I Кор 2: 6—8).
Всякий раз, когда перевод того или иного фрагмента Писания кажется нам
несколько неясным, мы обращаемся к славянскому тексту. Тому есть две причины.
Во-первых, славянский перевод создавался в эпоху, когда все внимание экзегетов
уделялось максимальному сохранению изначального духа священных текстов.
Вторая причина заключается в том, что славянские языки (в частности, русский) до
сих пор очень близки к старославянскому языку, который и поныне используется в
православном богослужении славянских стран.
Относительно древности церковнославянского текста можно сказать следую-
щее. Обычно его перевод с греческого приписывают Константину Философу
(более известному под именем св. Кирилла) и его брату св. Мефодию — двум
ученым грекам из Салоник, в совершенстве изучившим славянский язык. Однако
известно также, что в ГХ в. н. э., прибыв в Херсонес Таврический, св. Кирилл уже
обнаружил там Евангелие, написанное на этом языке. Таким образом, вполне воз-
можно, что славянские переводы были сделаны еще в то время, когда Евангелие
существовало в форме живого предания — в частности, во времена св. Андрея
Первозванного, проповедовавшего христианство на Руси в первом веке нашей эры.
Пластическая устойчивость языка как показатель его завершенности является
весьма важным элементом и для тех, кто хотят проникнуть в изначальный смысл
данного текста. Известно, что малая изменчивость коптского языка позволила
Шамполиону, отталкиваясь от литургических формул этого языка, установить род-
ство между коптскими граффити и египетскими иероглифами. Старославянский
язык выжил и подвергся очень незначительным изменениям в сравнении со своим
исходным состоянием. Прекрасным тому свидетельством являются его
литургические формулы. Вот почему славянский текст Нового Завета, а также
работы древних авторов, переведенные на этот язык, имеют особое значение для
современных исследователей
ВВЕДЕНИЕ
Человек погружен в свою повседневную жизнь — настолько, что уже не помнит,
кто он такой и куда лежит его путь, и полагает, что со смертью все будет
кончено.
Но почему ни ученый, совершающий поразительные открытия, ни инженер,
который пользуется этими открытиями, никогда не включают в сферу своих иссле-
дований то, чем закончится их жизнь? Почему наука, которая претендует на уни-
версальность и выдвигает всевозможные гипотезы, остается совершенно равно-
душной к загадке, кроющейся за вопросом о смерти? Почему вместо того, чтобы
для решения проблемы бытия (а значит, и проблемы смерти) объединиться со своей
старшей сестрой —религией, — наука ей фактически противостоит?
Умирает ли человек в своей постели или на борту межпланетного корабля,
