Владимир Белобров - Три зигзага смерти
переодеться в сухое.
Мы сели в машину и поехали к Михаилу Ивановичу.
- Если хочешь, - предложил Приходько, - налей себе еще.
- А ты? - спросил я, наливая стакан.
- А я за рулем не пью, - отрезал капитан.
66
Михаил Иванович Приходько жил в старом, послевоенной постройки, доме на
улице Песчаной, недалеко от кинотеатра "Ленинград". У него была
однокомнатная квартира на третьем этаже. Типичная холостяцкая квартира.
В комнате стояли письменный стол, платяной двустворчатый шкаф, телевизор с
усами на тумбочке, железная кровать и два обшарпанных стула. На
подоконнике торчал засохший кактус.
Михаил Иванович достал из шкафа махровый халат и предложил мне переодеться
в него, пока моя одежда будет сохнуть.
Я переоделся в халат и мы прошли в кухню.
В кухне, кроме плиты, стояли стол, холодильник "Саратов", пара табуреток и
одинокий буфет. Стены были выкрашены салатовой краской. Над столом висел
прошлогодний отрывной календарь.
- Вот так и живем, - сказал Михаил Иванович, развешивая мою одежду на
веревку.
Я сел на табурет. Михаил Иванович зажарил глазунью, достал из холодильника
банку шпрот, колбасу, помидоры, порезал хлеб. Ополоснул два стакана.
Мы выпили.
- Лихо тебе пришлось, - сказал он. - Я за свою жизнь повидал многое... но
чтоб такое... - Михаил Иванович опустил вилку, положил мне руку на плечо и
посмотрел серьезно. - Теперь ты не один... Вместе мы размотаем этот клубок
и ты снова заживешь жизнью, которой должен жить.
- Спасибо тебе, Миша, - ответил я, растрогавшись. - Если у нас получится
бросай свою работу и мы с тобой будем делать научный бизнес. У меня
недавно появились новые идеи и наработки. Если все получится, то
заработаем не хуже, чем на клее.
- Спасибо, Боря, но не могу я работу бросить. Я же тебе говорил - у нас
династия. Четыре поколения работы в угрозыске. Мой прадед, Павел Борисович
Сизов, Камо арестовывал.
- Ну?! Это, которого в тюрьме иголками протыкали, чтобы проверить, что он
сумасшедший?
- Ага. Хитрый был. Мазохист. Они ему иголки под ногти и ждали, что он
страдать будет. А он кайфовал. Сидит себе, кайфует. Патологический,
Приходько покрутил у виска пальцем.
- Ну смотри, - я проткнул вилочкой шпротину. - А то, может, надумаешь?
- Ладно, посмотрим, - Михаил Иванович завернул в рот огромный кусок
яичницы и проглотил. - Замечательное блюдо. Сколько его ем, не надоедает.
- Неплохое.
Вдруг Михаил Иванович поперхнулся и засмеялся.
- Если б мне кто-нибудь вчера сказал, что Пирпитум сам прыгнет ко мне в
люк и мы с ним еще коньяки распивать будем, я бы не поверил!
- А если б тебе сказали, что мы монстров за бутылкой пошлем? - я тоже
засмеялся.
- Даааа, - хохотал Михаил Иванович.
Наконец мы успокоились и он сказал:
- Отставить ха-ха. Поговорим о деле.
Мы разлили остатки коньяка.
- Как я думаю, - сказал капитан, - в самое ближайшее время меня должны
вызвать на место твоего последнего преступления в квартиру Савинкова.
Поступим так, ты ложись отдыхай, а я поеду. Как разузнаю что, приеду,
расскажу. А дальше - по обстоятельствам.
Зазвонил телефон.
- О! - Михаил Иванович поднял палец.
Он вытер руки об занавеску и снял трубку:
- Приходько слушает!.. Так... Так... Да... Где это было?.. Так...
Приклеил?.. Трупы есть?.. Нет?!.. Ну и ну!.. Во дает!.. Ну, раз трупов
нет, то, я думаю, вы там сами разберетесь. А деда-киоскера завтра ко мне!
Ну все... Конец связи. - Михаил Иванович положил трубку. - По поводу
перестрелки на площади Тельмана.
- Я понял.
- Между прочим, ты Тельману отстрелил нос.
- Это еще вопрос - кто отстрелил Тельману нос - я или милиция. В случае
чего, на мой клей элементарно приклеивается.
- Я про твой клей много слышал, но сам никогда не пользовался... Камень
клеится очень паршиво и я думаю, что даже твой клей не поможет. Твердые
материалы клеются хреново.
- А что, Михал Иваныч, стекло, по-твоему, твердый материал?
- Твердый.
- Смотри, - я взял два стакана, его и мой, склеил их на манер бинокля и
отдал ему. - Попробуй.
Михаил Иванович попытался разодрать их, но у него ничего не вышло.
- и-мое! - сказал он, разглядывая стаканы на просвет. - Буду внукам
показывать. Память от серийного убийцы.
- Пользоваться клеем "Суперпирпитумс" может каждый, - я протянул Михаилу
Ивановичу тюбик, - а не только серийный убийца. А что касается стаканов
очень смешно, когда придут гости, приклеить их донышками к столу.
- Ха-ха! Я понял! Сначала налить туда, они стаканы хватают, а стаканы
приклеены! Ха-ха! Обязательно так сделаю!
Зазвонил телефон.
- Приходько слушает!.. Так... Так... Труп в ванной?!.. Так... Кто
сообщил?.. Дежурный по подьезду?.. Так... Какой адрес?.. Улица
Изумрудная?.. Еду! - Михаил Иванович положил трубку. - Ага! Убийство в
ванной на Изумрудной! Понял? Я поехал.
- А мне что делать?
- Ложись спать, а я приеду, все тебе расскажу.
67
Приходько взял пистолет и уехал.
Только теперь я почувствовал, как устал. У меня буквально подкашивались
ноги и слипались на ходу глаза. Я с трудом добрался до кровати, засунул
под подушку пистолет и забылся глубоким сном.
Проснулся я от того, что в прихожей хлопнула дверь. Было уже темно.
- Михал Иваныч! - окликнул я.
Дверь в комнату приоткрылась и на пороге я увидел силуэт мужчины.
- Михал Иваныч, это ты?
- Я. А кто же еще?
- Ну как дела?
- Как дела?! - переспросил Михал Иваныч угрюмым голосом. - Наделал ты,
Борис, делов, нечего сказать!
- Ты это про Тельмана?
- Тельман! Сам ты Тельман! - Приходько тяжело вздохнул. - Ты нам, Борис,
всем поперек горла встал! Я только что от начальства. Ты нам все
показатели сбил. Кривая преступности из-за твоих похождений резко поползла
вверх.
- Да ты что, Михал Иваныч, рехнулся?! Ты же прекрасно знаешь, что я ни в
чем не виноват!
- Шутишь, Борис Андреевич! Не виноват он, а у нас целый отдел без премии
останется! Сотрудникам не платят... Сотрудники без штанов... Ты, Борис, не
обижайся, но я должен тебя арестовать.
- Да что с тобой, Михал Иваныч?! - я нащупал под подушкой пистолет и
вскочил с кровати.
- Брось оружие! - Приходько вытащил откуда-то мегафон. - Дом окружен!
Сопротивление бесполезно! - закричал он в него.
Я ногой вышиб мегафон из руки Михал Иваныча и рукояткой пистолета ударил
его в лоб. Приходько закачался, сделала несколько шагов назад и упал
навзничь.
Я включил свет и остолбенел. У Михаила Ивановича от уха до уха было
перерезано горло.
Нужно быстрее убираться отсюда. Я бросился в кухню, где на веревке сохла
моя одежда.
На веревке, вместо моей одежды, висели дамские платья, юбки и лифчики. Я
схватил красное платье и натянул на себя.
Зазвонил телефон...
68
Я вздрогнул и проснулся.
Телефон продолжал звонить.
Я снял трубку.
- Але! Але! - услышал я в трубке голос Михаила Ивановича. - Борис, это
ты?! Это я, Михаил! Але! Але!
- Але, - не сразу ответил я.
- Ты что, спишь?
- Да... Мне приснился страшный сон, что ты пришел меня арестовывать...
- Ха-ха-ха! - засмеялся Приходько. - Если хочешь знать, я только что от
начальства и там мне сказали, что если наш отдел тебя поймает, все получат
премию, а мне вернут майора! Так-то вот!
Мне стало неприятно.
- ... Какие новости? - спросил я после неловкой паузы.
- Был на площади Тельмана, беседовал с потерпевшими и свидетелями. Потом
поехал на квартиру к Савинковым. Зрелище не для слабонервных! После
происшедшего, Нина на квартире не появлялась. Допрашивал дежурного,
дежурный полностью уверен, что Петлиса убил ты. Но тем не менее, я по
закону должен допросить хозяев квартиры. Сейчас звоню на работу Савинкову
и вызываю его на допрос. Всех лишних я отсюда отправил, так что собирайся
и приезжай сюда на Изумрудную.
- Как же я приеду? - удивился я. - Меня же весь город в лицо знает!
- У меня в шкафу лежит милицейская форма, накладные усы и темные очки.
Надевай это все и дуй сюда. - Приходько повесил трубку.
69
Я умылся и побрился. Переоделся в милицейскую форму, наклеил усы, надел
темные очки и фуражку. Подойдя к зеркалу, я подумал, что этого
недостаточно и перевязал челюсть бинтами, как будто у меня флюс. Вот
теперь хорошо. Я отдал в зеркало честь, положил один пистолет в кобуру, а
другой сунул в карман, погасил свет и пошел.
70
На улице я подумал, что несмотря на маскировку, в метро ехать небезопасно.
К тому же, я просто привык ездить на машинах.
Я вышел на дорогу и поднял руку. Милицейская форма - лучшая форма для
успешного автостопа. Первая же машина резко притормозила рядом со мной.
