Alex Marukov - Unknown
— Положите ее туда, — говорит Ацелот, показывая на темный угол за одной из клеток.
Жук и Элайджа тащат ее тело через лес зарешеченных деревьев и сваливают его к дальней стене. Ее голова плюхается вперед, волосы каскадом ложатся ей на лицо. Ее лабораторный халат пропитался кровью. Должно быть, я попала прямо в сердце, что вызвало такое сильное кровотечение. Эш берет меня за руку, и я смотрю на него снизу вверх. Он смотрит на кровавое пятно на женской куртке, его черные глаза, наполнены тоской.
— Это жуткое место, — говорит Ацелот, оглядывая комнату.
Я высвобождаю руку Эша и подхожу к одной из клеток, и заглядываю через проволочную сеть. Кажется, там нет ничего внутри кроме дерева Кэрроу. Это странно. Почему Стражи выращивает деревья в этих клетках.
Кора на стволе дерева вдруг начинает рябить. Я моргаю. Что? Я касаюсь проволочной сети, а потом отступаю назад в испуге, когда сотня бабочек поднимается в воздух, окружая дерево облаком серебристо-голубого цвета. Я знаю, что некоторые виды бабочек питаются древесным соком, значит, вот почему тут так много деревьев Кэрроу. Насекомые напоминают мне бабочку на шпильке тех мужчин-Жестянщиков, которых я видела в Галлии. Одно слово вдруг всплывает в голове. Крылья.
15
ЭДМУНД
БРЕЗЖИЛ РАССВЕТ, прямо за горами на горизонте, заливая золотистым оттенком лес, так что листья мерцают подобно огню, врывающемуся из земли. Начало прекрасного дня, но не для людей Янтарных Холмов.
Поселок был тих и печален с прошедшей жестокой ночи. Все двери закрыты, шторы задвинуты, хотя никто не спал. Я сомневаюсь, что кто-нибудь будет спать в течение следующих дней после того, что случилось. На ногах всего несколько человек — Гильдия, плюс Патрик, Харриет, Дрю и я. Мы собрались на городской площади у деревянного креста.
Дед спокойно утешает папу Эрика Крэнфилда — худого, красивого мужчину, с длинными, рыжими бакенбардами и аккуратными усами. Его прозрачно-голубые глаза опухли и окружены красным ободком от слез, выплаканных за ночь. Его сын мертв, а тело лежит рядом с Кэтрин в нефе церкви, оба завернутые в белый саван.
Рядом с ним мистер О'Мэлли со своими детьми Харриет и Дрю. Как и у их отца, их светлые глаза глядят с тревогой, светлые волосы вымыты, лица вычищены. У Харриет несколько царапин на лице после вчерашнего боя, но Дрю вышел сухим из воды. Патрик стоит рядом с ними. Его лицо пепельного цвета и вытянуто, на правой скуле красуется темно-фиолетовый синяк, где я ударил его прошлой ночью. На нем его охотничий наряд: коричневые кожаные штаны, белая рубашка и зеленый сюртук. Его левая рука спрятана в кармане куртки, где он, кажется, крепко сжимает что-то, но я не знаю что именно. Он скользит холодным взглядом по мне, его глаза блестят. Я отвожу взгляд.
Поодаль от остальных стоит его отец, мистер Лэнгдон. Его плечи ссутулились, как будто они несут его печаль, и я понимаю, как он себя чувствует. Сами мысли о Кэтрин отяжеляют воздух, и он давит на меня. И, наверное, я скоро рухну под его тяжестью. Каждый раз, стоит мне закрыть глаза, как я вижу выражение ее лица, когда дедушка сворачивает ей шею. Я впиваюсь пальцами в мои бедра, концентрируясь на боли, чтобы постараться держать себя в руках. Но неважно, как сильно я стараюсь, правда продолжает вырываться наружу. Я убил лучшего друга. Может, это не я сломал ей шею, но это могло случиться. Мое желание, мой голод, моя скверна — все это привело к ее смерти. Но это еще не все, я сделал убийцей деда, чтобы он мог защитить меня. Я уничтожил две души за одну ночь.
Мистер Лэнгдон идет ко мне.
— Спасибо, Эдмунд, что присоединился к нам в охоте, Кэтрин... — его голос срывается на ее имени. — Моя дочь очень любила тебя.
Чувство вины сдавливает мне грудь. Я кошусь на деда.
— Мы должны идти, отец, — говорит Патрик, бросая еще один холодный взгляд в мою сторону.
Мистер Лэнгдон обращается к мистеру Крэнфилду.
— Я обещаю, мы привезем обратно голову Аларика Бэйна. Он поплатится за то, что его свора сделала с Эриком и моей маленькой девочкой.
— Спасибо, — говорит хрипло мистер Крэнфилд.
Члены Гильдии прощаются и возвращаются в свои дома. Только мистер Лэнгдон, Патрик, брат и сестра О'Мэлли и я идут в лес охотиться на Люпинов, оставив остальных для защиты города.
— Удачной охоты, — говорит дедушка, сжимая мое плечо. Это кажется обнадеживающим жестом, но я знаю, что это такое: предупреждение. Он хочет, чтобы я нашел девушку-Ревуна, Ульрику, и убил ее прежде, чем кто-либо узнает правду о том, что случилось с Кэтрин. Ее убийство не будет ничего значить, если нас поймают.
Патрик ходит по группе, и мы проверяем наши запасы. У каждого из нас достаточно еды и воды, которых нам хватит на три дня, ружье, арбалет и серебряный кинжал. Мои пальцы возятся с пулями, пересчитывая их. Харриет нетерпеливо вздыхает.
— Зачем Эдмунду нужно идти с нами? — жалуется она Патрику громким шепотом. — Мы что, не можем просто бросить его у ворот?
— Если этот урод хочет быть съеденным Ревуном, то я не собираюсь его останавливать, — отвечает Патрик.
Я ничего не говорю, но мистер Лэнгдон одаривает меня извиняющийся взгляд. Мы подбираем наши припасы и направляемся к пограничным воротам. Я трепещу от предвкушения. Я никогда не покидал город, а сейчас пойду в лес, на охоту на кровожадных Ревунов, с группой людей, которые с радостью бы увидели меня мертвым. Я начинаю задаваться вопросом, а не приманка ли я.
Патрик отпирает тяжелые железные ворота, и мы выдвигаемся в лес. Рассвет сменяет вечер, когда тьма спускается на нас. Лишь немногим лучам, пятнами солнечного света, удалось проникнуть на верхушки деревьев, разбрасывая длинные, черные тени по замшелой земле, которые танцуют каждый раз, когда прохладный ветер шевелит листья Кэрроу. Место, безусловно, жуткое. Я издаю короткий, нервный вздох, когда что-то темное мелькает между деревьями. Харриет смеется.
— Расслабься, это просто олень. Ревуны живут на Когте, — говорит она, указывая на вулкан Альба. — Самый опасный здесь — это Дрю.
Он усмехается, бросив свой кинжал в ближайшее дерево, нанизав на него белку. Я морщусь, когда он выдергивает лезвие из мертвого грызуна и бросает его мне.
— Они вкусные. Похожи на курицу, — говорит он.
Я запихиваю окровавленную тушку животного в сумку, стараясь не обращать внимания на ноющую жажду, почувствовав запах крови. Я не люблю пить кровь животных, так как она очень кислая, но отчаянные времена требуют отчаянных мер, и я буду голоден после трех дней похода в лесу.
Мистер Лэнгдон остается со мной, пока остальные прокладывают путь вперед, мастерски передвигаясь через папоротники и заросшую растительность. Он пытается быть добрым, оставаясь со мной, но это последнее, что мне нужно. Я должен найти Ульрику и заставить ее замолчать. Моя рука обхватывает рукоять кинжала.
— А где точно находится поселение Люпинов? — спрашиваю я слишком громко, спугивая животных в подлеске. Патрик бросает на меня нетерпеливый взгляд через плечо.
— Мы не знаем, — отвечает мистер Лэнгдон. — Где-то на Когте. Берегись!
Мистер Лэнгдон пихает меня, и я падаю на землю с тяжелым грохотом. Харриет и Дрю смеются. Мистер Лэнгдон указывает в сторону проволочной ловушки на земле, частично скрытой под опавшими листьями. Я замечаю, что другой конец проволоки привязан к ветке, висящей на высоте около двенадцати футов над головой.
— Пружинная ловушка, — говорит он. — Если бы ты наступил на нее, то висел бы уже на дереве вверх ногами.
Патрик подходит к нам и помогает мне подняться на ноги. Нетипично дружеский жест.
— Люпины ставят силки, ловушки для оленей по всему лесу, так что смотри, куда ставишь ноги, идиот.
— Спасибо, — бормочу я, поглядывая на ветку над нами. — Кажется это немного экстремально, висящий олень на нескольких метрах над землей.
Патрик пожимает плечами.
— Это сохранит добычу от других хищников.
Я снова смотрю на силок, слегка содрогнувшись. Если бы я был здесь один, то был бы покойником. Основной источник питания Люпинов может быть оленина, но они будут рады и случайному человеку — как оказалось за последние шесть недель — особенно, если этот человек настолько глуп, чтобы идти прямо в их ловушки.
Харриет и Дрю ухмыляются мне прежде, чем поворачиваются спинами, и продолжают поход через лес. Я вздыхаю, отряхиваю себя, и следую за ними. Холодный ветер шелестит листьями, которые издают странный, шепчущий звук, когда ветер проходит по ним. Я беру один из оранжевых листьев с дерева, заметив поврежденный белый кокон на нем. Внутри - наполовину сформировавшийся Ночной Шепот, его тело деформировано, как и мое
Мистер Лэнгдон берет у меня лист и переворачивает его. На нижней стороне несколько очень тонких, подобных трубкам, вен. Мне кажется, что я никогда должным образом не осматривал листья дерева Кэрроу прежде, хотя они есть в нашем саду.
