Аляска Ангелини - Невыносимый
— Да, идти обязательно. Тебе плохо, поэтому ты должна поесть. Таблетки попали в пустой желудок. Я удивлен, что тебе не стало хуже, чем уже есть. Теперь, пошевеливайся, — я подталкиваю ее рукой в спину, скорее возбуждая, чем заставляя двигаться быстрее. Но она этого не знает.
Кажется, что каждый последующий шаг дается ей все легче, и открывая дверь, Диана издает вздох, останавливаясь прямо перед порогом. После некоторых раздумий она медленно проходит вперед. Джейми издает тихий смешок и прислоняется к столешнице, скрещивая руки на груди. Он — вылитый милашка–холостяк, и я останавливаюсь, закрывая дверь позади себя.
— Кто–то выглядит уставшим. Как ты себя чувствуешь, рабыня?
Мои зубы скрипят, когда я сжимаю челюсти. Даже осознавая, что он следует моим правилам, но слышать, как он называет ее… это практически заставляет меня двинуться в его сторону.
— Я устала, — тихо отвечает она.
— Господин рассказал мне о твоем промахе. Ты хочешь поговорить об этом? — он выпрямляется, шагает в ее сторону, и они направляются в укромный уголок, где стоит маленький столик для отдыха. Диана молча оборачивается, чтобы взглянуть на меня. Так, как я ей и сказал, она встает на колени и смотрит в пол.
— Я бы не хотела, Джейми.
Я вижу, как он ухмыляется, когда садится в противоположном конце стола. Дымящаяся тарелка супа стоит напротив меня, и я присаживаюсь на стул, наблюдая за каждым его движением. Его тоскливый взгляд заставляет меня раскрыть свои глаза. Я что–то здесь упускаю? Джейми жаждет иметь собственную рабыню? Принадлежащую лично ему? Или он проверяет мою?
— Ты знаешь, когда–то я был на твоем месте. Возможно, я смогу помочь. Ты позволишь мне?
Я беру ложку и держу рот на замке. Она не нуждается в его помощи. У Дианы есть я. Однако, я знаю, что не скажу ему об этом. Это заявление, сказанное вслух, лишь докажет, как далеко я зашел. Ревность — не то, что я должен демонстрировать, если собираюсь ей помочь.
— Ты хотел покончить с собой? — Диана поднимает голову, пока я дую на ложку с супом.
— Я пытался. И почти добился своего. Это было очень темное время в моей жизни. Ничего подобного, через что прошла ты, но мне было очень плохо, — он опирается локтями на стол. — Я всегда чувствовал себя потерянным, словно мне здесь не место. Когда я потерял маму и свою стипендию, то уже не думал, что осталось хоть что–то, что удержит меня здесь. Я купил пистолет. И был чертовски близок к тому, чтобы его использовать.
Диана переступает на коленях, ее внимание полностью сосредоточено на моем лучшем друге. Моем первом рабе.
— Что произошло? — ее голос богат на эмоции. Джейми поднимает на меня пристальный взгляд, а я ожидаю, чем это закончится. Я не готов к тому, что Диана узнает; я пока не хочу, чтобы ей было комфортно, когда я рядом.
Он поворачивается обратно к ней и улыбается.
— Благословение проявилось в самом жутком своем проявлении. Это совсем не сказка, и возможно, когда–нибудь я расскажу тебе, но чтобы сократить длинную историю, то я ушел от "ничего" и нашел в жизни цель. Я получил возможность вернуться в колледж, устроился на потрясающую работу, и погрузился в поиск путей, способных вернуть людей, которым нужна помощь.
Диана наклоняет голову и хмурится.
— Но ты привез меня сюда, чтобы я могла себя убить. Ты знаешь, через что я прошла? — ее голос повышается от гнева. — Ты оставил меня здесь. Меня обманули.
— Рабыня, — мой голос звучит ниже, в нем присутствует угроза. — Повернись и поешь, прежде чем тебя стошнит.
— Разве ты не понимаешь? Я ем сидя на полу. Джейми, как мне это поможет?
Я бросаю ложку в тарелку. Громкий звук заставляет ее выпрямиться, но она не останавливается.
— Безусловно, это не та помощь, которую ты имеешь в виду. Это не может быть она. Я отказываюсь верить, что…
Слышится громкий скрип отодвигающегося стула, когда я отталкиваюсь назад и закидываю ее кверху задом на свои колени. Предплечьем я надавливаю на середину спины и задираю платье до поясницы, нанося удар по ее голой заднице. Пронзительный крик вырывается прямо из груди, но я удерживаю ее привычным движением.
— Считай и благодари меня.
Я незамедлительно шлепаю снова, прежде чем ее вопль заменяют слова:
— Два. Спасибо, Господин.
Восемь дополнительных решительных шлепков по заднице, и она рыдает, когда я ставлю ее обратно на колени. Черт меня возьми, если эта женщина не обладает упрямством. Она научится быть послушной, даже если это будет последнее, чего я достигну.
— Теперь сиди и молчи, пока я буду тебя кормить. Еще один писк, и ты получишь еще десять.
Джейми держит рот закрытым, пока я позволяю ему восстановить самообладание. Удивление и шок, но больше всего — похоть, тенью лежат на его лице, когда он отрывает от нее взгляд, чтобы снова посмотреть на меня.
— Расскажи мне о "Уайт Корп", — я наклоняюсь вперед, чтобы развернуть лицо Дианы к своему. Моя рука, держащая ложку, приближается к ее губам. Она сомневается, но все же наклоняется и глотает бульон. Это все, что я могу сделать, чтобы удержать свой палец подальше от желания пройтись по ее пухлой губе.
Молчание заставляет меня повернуться к Джейми, который выглядит таким же очарованным, как и я.
— "Уайт Корп", — яростно напоминаю я.
— Точно, — он облизывает губы, его взгляд задерживается на ней на одно короткое мгновение, прежде чем он будто ловит сам себя на этом. — Купил их сегодня утром. Это еще одна причина, по которой я решил приехать. Я подумал, что ты захочешь узнать это лично. Мне показалось, что можно отпраздновать вместе. Я не думал, что такое может произойти.
Мои губы растягиваются в улыбке, в то время как я снова зачерпываю ложкой бульон.
— Ты преуспел. Этого бы не произошло, если бы ты не твои старания. Прекрасная работа. Мы отпразднуем в ближайшее время. Возможно, поужинаем завтра вечером.
И снова его внимание возвращается к Диане. Счастье сменяется грустью, испорченное моими собственническими выходками.
— Я думаю, что ужин — это хорошая идея.
Я киваю.
— Я все организую. Может быть, моя рабыня сможет поприсутствовать, если все же решит вести себя хорошо. В противном случае ей придется пропустить нашу встречу.
Диана приподнимает голову, но не смотрит мне в лицо. Ее красные, опухшие глаза упираются взглядом в мою грудь, и привычный гнев отступает, когда она проглатывает суп. Я внимательно слежу за ней, как и Джейми, в подробностях обдумывая детали произошедшего этим утром. О чем бы она ни думала — это поглощает ее. Как будто опускается занавес, и ее эмоции исчезают. Я кладу ложку в почти пустую миску и продолжаю разговор, пока она остается в безопасности своего пузыря.
— Я думаю, что мне пора, — Джейми отталкивается от спинки стула и встает, тут же оказываясь рядом с женщиной, которая словно статуя расположилась у моих ног. Ее дыхание становится глубже, когда он наклоняется ближе и шепчет ей что–то на ухо. Движения густых ресниц замедляются, и она медленно поворачивает к нему голову; ее лицо в нескольких дюймах от его, когда они смотрят друг на друга. — Береги себя, рабыня.
Он встает, посылая мне ухмылку, а потом кивает и направляется в сторону двери. Слова исчезают. В моей голове крутится единственный вопрос. Что, черт возьми, он ей сказал?
Звуки открывающихся замков вытягивают меня из собственных размышлений. Я хватаю ее за локоть и тяну вверх, заставляя встать. Ноги Дианы заплетаются, когда я веду ее обратно в подвал. Спуск вниз проходит чертовски быстро, в отличие от подъема. Когда мы проходим мимо подноса со всеми моими лезвиями, я оборачиваю руку вокруг ее шеи, прижимая спиной к своей груди. Сжимаю сильнее, когда ее руки поднимаются к моей.
— Ты была очень плохой девочкой, — шепчу я ей на ушко. — Что я говорил тебе, прежде чем мы поднялись? Но ты все–таки бросила мне вызов? — мои пальцы сжимают скальпель, который лежит на подносе. Металлическая ручка кажется холодной на ощупь, и я чувствую, как подскакивает мой пульс. Диана сразу же начинает сопротивляться. Это только заставляет меня усилить захват и сделать его более надежным. Ее ноги ищут опору, когда я тяну девушку вглубь комнаты, разворачиваю и заставляю встать около металлической трубы у основания кровати. Плохо. Да, она нарушила правила, но то, что я собираюсь сделать, намного больше, чем просто наказание. В конечном счете, она все равно выберет жизнь, но теперь в мои задачи входит вытравить из нее смерть навсегда. Испугать ее до точки невозврата. И я не могу ждать. — Двинешься, и я вырежу свое имя на твоей спине, — я беру в руку шелковый галстук прежде, чем она успевает придумать, что делать дальше. Мне непонятно, напугана она или нет. Но я собираюсь это выяснить.
Глава 14
Диана
Я должна сбежать? Остаться? Осознаю, что поймана в ловушку, но черт меня возьми, если я не хочу попробовать сбежать. Единственной причиной, по которой я все еще прижимаюсь к кровати, являются любопытство и желание узнать, права я или нет относительно его хорошей стороны. После истории Джейми я не могу перестать думать о том, что Господин имеет какое–то отношение к нему и тому факту, что он отказался от самоубийства. Скорее всего, он передумал из–за него. Слишком подозрительное совпадение, что мы оба оказались связаны с этим человеком чисто случайно. Разумеется, Джейми работает на него, и именно он привез меня сюда. Он знает обо всех его планах. Возможно, у него была причина оставить меня здесь, и он верит, что у человека есть право выбора. Или возможно Господин убивает не сам, а в конечном счете просто позволяет людям умереть. Дает возможность поступить правильно?
