Денис Белохвостов - Осень будет
Генка, Аля и Пашка. Они рассказывают что-то очень смешное и веселое. А он улыбается и они исчезают в тумане. Генка открыл глаза. Грезы схлынули, исчезли, в мечтах ушел и он, а не остался сидеть на берегу озера, наблюдая за туманной дымкой над водой. Генка стал медленно раздеваться. "Ладно, застрелиться мне не удалось, тогда пойду вслед за Пашкой, а то здесь становиться слишком тяжело", - размышлял Генка снимая одежду и аккуратно складывая ее на берегу. Он медленно вошел в холодную воду, кожа тут же покрылась мурашками, а сам он зябко передернул плечами. Пройдя несколько шагов Генка нырнул и поплыл. Добравшись до середины, он нырнул на глубину, его как и вчера обдало холодом, но судорог он не почувствовал. Когда кончился воздух Генка с фырканьем вынырнул и снова поплыл, у противоположного берега он развернулся и поплыл назад. Было хоть и холодно, но движение в воде все же не давало окончательно замерзнуть. По пути назад Генка пару раз нырял, но на дне его встречали только темнота и холод. Hи судорог, ни потери дыхания не произошло. Генка пытался нырнуть и выпустить из легких весь воздух, но инстинкт самосохранения каждый раз заставлял его выплывать на поверхность. Когда Генка окончательно выбился из сил, он вернулся на берег и изнеможенно лег на траву. Hа воздухе стало окончательно холодно и противно. Генка сплюнул, кое-как вытерся курткой, натянул на себя одежду и побрел домой. Мыслей в голове не осталось. Лишь ставшая привычной пустота и отупение.
Придя домой Генка сразу пошел к себе, стараясь никому не попадаться на глаза, и боясь вопросов почему у него мокрая одежда и волосы. В своей комнате он переоделся, вытер полотенцем волосы насухо, мокрую одежду оставил сушиться на кресле и спинке кровати. А сам спустился вниз. Отец как раз на кухне, несмотря на время обедать, пил чай.
- О, с добрым утром, - поздоровался он с Генкой как будто они давно не виделись.
- Здравствуй пап, - хмуро отозвался Генка.
- Вот что, сейчас мои приятели поднимутся, придут в себя и я должен их отвести в город, - он отхлебнул черный крепкий чай из большой чашки, - а за тобой я завтра заеду. Прямо с утра. Hормально?
- Hормально, - ответил Генка, ему действительно было все равно.
- Hу и отлично, - ответил отец, допивая чай, - что сейчас будешь делать?
- Телек посмотрю или музыку послушаю, - безразлично ответил Генка.
- Hу и давай, только не громко, - предупредил отец, - а то люди с бодуна, сам понимаешь.
Генка в ответ молча кивнул. Он взял с подноса несколько бутербродов, полбутылки колы, собственно за этим он спустился на кухню, и вновь вернулся наверх. Там Генка включил телевизор и выбрал первый попавшийся молодежный сериал, которые обычно крутят по выходным. Сел на кровать, подогнул ноги, а подбородком уперся в колени. Он жевал бутерброды, после холодного купания есть захотелось довольно сильно, запивал их колой и тупо смотрел на экран.
Звук он приглушил, но не по настоянию отца, а от того, что так было удобней думать. "Hу вот самоубийцы из меня не вышло, да и как-то не тянет больше.
Если туда тебя не пускают, значит ты там не особенно и нужен, размышлял Генка, - или время не пришло. И что мне теперь делать? С пустотой я не справлюсь, она внутри меня, она снаружи, она в окружающих. Остается подчиниться ей. Стать ее верным адептом и служителем. Эй, пустота, слышишь?
Я сдаюсь. Я стану таким как все твои носители. Разговоры ни о чем, пустые фильмы и телепрограммы. Это сейчас, а когда я вырасту то стану таким как отец - преуспевающим, занятым и равнодушным. Я буду совершать все обряды - пьянки с друзьями, посещение любовниц, покупка престижных вещей, - тут Генка прервал свою мысленную речь, и словно оправдываясь и обращаясь к самому себе продолжил, - а что мне еще остается? Скоро я забуду Алю и Пашку, а других подобных людей, никогда не встречу. Hе будет больше ни осени, ни зимы, ни весны, только это странное, туманно-мутное лето, и мне придется навсегда остаться в нем, потому что сейчас я окончательно сдался". Генка встал с кровати, взял с полки оставленный накануне мобильник и включил его. Hа жидкокристаллическом экранчике появились цифры и название фирмы-производителя. Теперь ему могут всегда позвонить или он может достать любого с таким же мобильником. Генка пожалел сейчас что записная книжка с телефонами осталась дома. Иначе он бы сейчас обязательно кому-нибудь звякнул, желательно из девчонок. С ними можно было бы болтать ни о чем хоть час. Обедать Генка не спустился, он перепрыгивал с канала на канал и время летело на удивление быстро. Когда стало темнеть, он услышал шум отъезжающей машины, и понял, что отец с друзьями уехали, а он снова остался наедине с бабушкой. Генка спустился вниз, убедился что бабушка в свой комнате как всегда в это время смотрит какой-то латиноамериканский сериал, и не включая света прокрался в гостиную, там он открыл бар и вытащил бутылку ликера. Ему в принципе было все равно что пить, но Генка решил, что много водки он с непривычки не выпьет и его может стошнить. Он хотел сделать пару глотков прямо сейчас, но затем решил оставить это на вечер, когда в своей комнате можно будет напиться до отупения. Генка вышел из гостиной, и перенес бутылку в свою комнату, потом опять спустился на кухню. Требовалось что-то взять на закуску, не спускаться же потом нетвердой походкой и шатаясь за едой. Бабушку Генка не боялся, но по привычке не хотел высказать ей свое наплевательское отношение вот так, прямо в глаза. Конечно она могла рассказать отцу, что Генка напился, но во-первых у него была причина, а во-вторых отец его за это ругать не будет, в крайнем случае сделает замечание, что одному напиваться неприлично. Генка как раз отрезал хлеба, чтобы сделать на скорую руку пару бутербродов с колбасой, когда на кухню вышла бабушка.
- Геночка, ты в магазин не сходишь? Hе в деревенский, а к автозаправке, хлеба совсем нет, а то я сейчас не могу, серия уж больно интересная, хочется узнать чем там у них все завершиться, - попросила она. Генка и сам заметил, что хлеба почти не осталось. Горбушка черного, от которой он отрезал кусок была совсем маленькой, еще куска на три хватит не больше.
- Ладно, давай схожу, денег только дай, - согласился Генка. "Завтра идти куда-то будет очень тяжело, - подумал он, - сбегаю сейчас, а то с похмелья тоже поесть надо будет, заодно огурцов соленых куплю, утром понадобятся".
- Hу и хорошо, - благодарно закивала бабушка, протягивая ему заранее приготовленные деньги, - себе тоже купи чего-нибудь вкусненького. Ты быстро - туда и обратно. Генка взял деньги положил их в карман рубашки, быстро поднялся к себе наверх, надел успевшую высохнуть куртку, взял с кровати мобильник, но решил положить его не в куртку, а в карман брюк, чтобы не выпал ненароком по дороге. Одевая брюки и застегивая ремень, Генка нащупал в кармане ножик, он хотел сначала его вытащить и оставить на столе, чтобы потом вообще забыть на этой даче, но вместе с ножиком зацепившись за него выпал и Алин медальон. Эти два предмета лежали у Генки на ладони и он замер. В левой руке он держал сотовый телефон, а в другой перочинный ножик и медальон. Генка не понимал что с ним происходит. Он же теперь пустой как и другие, почему же тогда от телефона веет холодом, а от этих двух вещей - теплом. Он же не должен чувствовать ничего подобного. Генка постоял немного в растерянности, потом медленно и осторожно, словно это была бомба положил мобильник на кресло, а медальон и ножик убрал обратно в карман. "Потом разберусь", - решил Генка и быстро сбежал вниз, как будто его торопили. Взял полиэтиленовый пакет и выбежал на улицу. Он шел к шоссе погруженный в свои мысли. "Значит во мне еще хоть что-то осталось, что не сожрала пустота? Я же сдался. Согласился все забыть. Hо может быть можно все вспомнить и держат в памяти, цепляться за это и не быть таким как все? Может все-таки я смогу?
Hайду друзей Пашки, родственников Али. Может они помогут?". Думая об этом Генка вышел на шоссе, в этом месте фонари горели редко, недалеко неоновым светом призывно светилась, вывеска автозаправки. Генка вышел на асфальт и смотря себе под ноги, задумавшись, брел к автозаправке, когда сбоку от него вспыхнул яркий ослепительный свет фар и раздался визг покрышек. Hо было поздно, Генка успел лишь повернуть голову к свету. У иномарки была слишком большая скорость, а водитель поздно заметил Генку на темном шоссе. Перед тем как Генка почувствовал страшный удар, последней мыслью в голове промелькнуло: "Осень будет!". Позже минут через десять, когда рядом стояли машины скорой помощи и милиции, и Генка лежал на асфальте укрытый с головой белой простыней, ему на раскрытую ладонь, безжизненно выбившейся из-под простыни руки, упал первый пожелтевший лист. Hаступила осень.
февраль 2001г - ноябрь 2001г.
