Поселягин В.Г. - Командир Красной Армии.
- Это же прима Большого и Малых театров. Да она даже в кино снималась.
- Да? - почесав рассеяно шею, я вернул документы со словами. - Все в порядке, можете вернутся в автобус.
Почему-то девушка не последовала моему приказу, а подойдя к склону, стала пристально изучать уничтоженную колонну немцев в низине, особенно пристально рассматривая все еще дымящуюся технику.
Проверив остальных гражданских, я остановился у младшего политрука. Он оказывается был сопровождающим артистов от политбюро округа Матвеем Руссовым. Он молча прошёл проверку, видимо понимал, что возникать ему не с руки.
Вернув ему документы, я подошел к гэбисту, который привалился спиной к борту автобуса, спокойно ожидая моего приближения.
- Документы, - требовательно протянул я руку.
Поучив желаемое, я удивленно моргнул, открыв слегка потертое удостоверение. Следа скрепки не было, у Руссова был след, а у этого подозрительного гэбиста не было.
- Причина следования с артистами? - спросил я.
Проблема была в том что мы с Аделем не обговаривали подобную ситуацию, и кодовых слов чтобы привлечь его внимание, распушившего хвост рядом с Ольгой не было. Рядом стоял только боец с трофейным автоматом на плече, в бинокль рассматривающий небо да дорогу. Ну и еще пулеметный расчёт в шестидесяти метрах дальше по склону, вот и все. Получается, что положиться я могу только на себя. А немец было видно, что тренирован. Под гимнастёркой при каждом движении так и перекатывались мускулы.
- Что-то не так? - спросил фальшивый гэбист, видимо, уловив мое напряжение.
- Да. Удостоверение фальшивое… - больше сказать я просто не успел, хотя хотел спросить из бранденбуржцев он или из другого батальона, мне пришлось уходить от удара локтя, и уводить тело в сторону избегая подсечки ног.
Фальшивый Алексей Чернов работал профессионально, пытаясь достать меня на ближних дистанциях, но я уходил от его атак блокируя удары, пока не подловил его и не ударил лбом в переносицу. Попытавшись уйти на дальнюю дистанцию, я оказался в захвате, оттолкнувшись ногами от борта автобуса, при этом краем сознания зафиксировав бледные лица артистов что смотрели на нас, сделал кувырок через голову вырвавшись из объятий немецкого диверсанта, и пробив ему прямые в печень и почки, разорвал дистанцию, наблюдая как тот, прижавшись спиной к борту автобуса пытается прийти в себя сползая на землю.
- Не надо, - остановил я Аделя доставшего ТТ из кобуры и бойца, наконец скинувшего с плеча автомат. - Я ему печень порвал. Ему минут десять осталось.
- Что произошло? - спросил Адель.
- Немецкий диверсант собственной персоной. Понял, что я расколол его и атаковал.
В это время немец не удержавшись на ногах плюхнулся на задницу и закашлялся выхаркивая кровь.
- Понятно. А то я обернулся на топот, а тут вы пыхтите да ударами обмениваетесь. Да еще все молча, - убирая пистолет, обратно пояснил он.
Девушка почему-то смотрела не на немца, а на меня, пристально изучая, как я поправляю амуницию после рукопашной.
Ждать когда немец или кто он там гикнетца я не собирался, поэтому достав из кобуры ТТ спокойно подошёл и выстрелил ему в грудь.
- Что вы делаете, он же раненый! - вскричала Лопарева. Ее видом поразило, что я вот так хладнокровно пристрелил немца.
Заглянув в автобус я велел ехать к колонне и там скажут куда встать, а сам подойдя к девушке крепко ухватил ее под локоть и повел за собой, хотя тут вернее сказать было потащил. Адель ничего не сказал просто шел следом молча.
Могила для погибших девушек уже была готова, сейчас они лежали на брезенте с восковыми лицами, у некоторых были потеки крови в ушах после контузии и там где их настигли пули.
- Эти девушки ехали в один из госпиталей, но попались немцам. Представляете, что им пришлось вытерпеть за день и ночь? - жестко спросил я. Жалеть изнеженную актрису я не собирался.
- Их убили?
- Случайность, - поморщился я. - Мы не знали что они были в одной из машин… Черт! - воскликнул я, подхватывая обмякшее тело девушки.
Подхватив ее на руки, подскочивший Адель помог, подобрав упавшую шляпу, я осмотрелся и направился к автобусу вставший у полуторки.
Судя по всему, когда автобус подъехал к машине и распорядитель увидел, как из кузова на дорожную пыль вылетаю инструменты и одежда остановил автобус и теперь носился вокруг Непейбороды что-то вереща.
- В чем дело? - спросил я подходя.
- Да эти неандертальцы… - начал было поворачивающийся к нам распорядитель, тот самый живчик, как тут же воскликнул. - Что с Ольгой?!
- В обморок упала. Держите, ваша девка сами с ней и возитесь, - передал артистку распорядителю. Из автобуса тут же выскочили артисты и помогли занести девушку во внутрь. - Старшина, о чем шум был?
- Да артисты мешают освобождать кузов.
- Понятно. Что им надо пусть забирают себе, инструменты могут закрепить на крыше автобуса, полуторку мы реквизируем. Заканчивай, я жду тебя у колонны.
- Есть.
Не обращая внимания на возмущенные вопли распорядителя, и недовольный ропот других артистов мы с Аделем направился к могиле. Там уже ждало два десятка бойцов с винтовками у ног.
Девчонки только недавно надели форму, но похороны мы провели со всеми воинскими почестями. Даже с троекратным залпом, причем по живым немцам. Оставлять пленных я не собирался. Сказав несколько речей и дождавшись когда прозвучат залпы, я было обернулся как столкнулся с бледной Лопаревой, которую поддерживала одна из артисток.
- Извините, это было страшно смотреть на мертвых девчат.
- Бывает… - пробормотал я, и тут же крикнул одному из взводных. -Иванов, командуй бойцами. Начало движения колонны ровно в десять дня. То есть через восемь минут.
- Есть.
- По машинам! - скомандовал я.
Через несколько минут увеличившаяся на две машины колонна двинулась в сторону моста.
- Как настоящие. Смотри, даже машин остановили для проверки, - продолжая наблюдать за мостом, сказал Адель.
- Вижу. Меня вот интересует, куда они свои машины дели и тела охраны.
Мы втроем уже минут двадцать наблюдали за немцами, где они пропускали через мост десяток машин с пушками. Видимо тут проходила какая-то артиллерийская часть.
- Может в реку сбросили? Течение тут не слабое, - негромко предположил Бутов
- Вряд ли, подставиться этим можно. Скорее всего, отнесли в сторону и бросили. А грузовики спрятали вон в том кустарнике. Он высокий и большой, там самое место.
- Может быть.
Пока мы наблюдали, взводные в километре посади нас освобождали машины от лишнего груза, и оставляли под охраной пяти бойцов трофейную технику. Мы решили не привлекать к себе внимание, пока подъезжаем к мосту.
- Артиллеристы уехали. Смотри, к мосту отделение бойцов подходит.
- Вижу.
Через пару минут, когда одиннадцать стрелков подошло к первому посту, раздался многочисленный треск, как будто рвали бумагу. Так работали пулемёты и автоматы.
- Суки, что делают! - яростно воскликнул Адель. Рядом скрипел зубами Бутов
- Большие колоны пропускают. А такие мелкие уничтожат… Теперь понятно куда они дели тела охраны, в кустах они, - пробормотал я, наблюдая как шесть диверсантов в нашей форме по очереди уносят тела погибших в кусты и прячут их там.
Рядом продолжал яростно материться Адель, высказывая все, что он думает о немцах и что с ними сделает.
- Ладно. Что надо мы увидели. Наши уже должны были закончить с техникой. Нечего время тянуть.
Вернувшись к колонне, мы быстро описали что видели. Вызвав волну ярости и злости у бойцов. Быстро описав действия каждого подразделения, я, прежде чем залезть в кабину передовой машины, бросил взгляд назад, где у автобуса стояла тонкая фигура девушки.
- Поехали! - крикнул я и занял место в кабине машины Индуашвили.
Через десять минут двигаясь рядом с полотном железной дороги, она шла рядом, мы подъехали к переезду и первому посту. Проблема была не в этом, а в том, что по пути к нам подсоединилась какая-то штабная колонна, выехав из-за небольшой рощицы. То, что штабная точно, там было штук шесть ‘эмок’, пару грузовиков, и два броневика охранения. Именно они меня и напрягли. Могут вмешаться, увидев как русские убивают как бы русских. Надеюсь, Адель, что ехал на замыкающей машине сориентируется вовремя.
Причем водитель головной ‘эмки’ попытался вклиниться в нашу колонну, но водилы были строго проинструктированы, и не дали этого сделать.
- Стой! - подняв руку, остановил нас невысокий крепыш в форме старшего сержанта НКВД. - Документы.
Посмотрев, как от дота к нам натравляется капитан НКВД, я достал из нагрудного кармана удостоверение и протянул его сержанту. Тот, изучив его, передал подошедшему капитану.
- Почему отступаете? - спросил он.
- По приказу, - ответил я, протягивая приказ.
- Все в порядке, лейтенант. Можете следовать дальше, - вернув бумаги, сказал капитан. Бумаги у меня действительно были в порядке.
