Поселягин В.Г. - Командир Красной Армии.
После них, отстав на пятьсот метров, следовала колонна немцев. Испуская сизые дымы, следовали запыленные танки с чахлыми ветками маскировки на бронях.
Следом несколько бронетранспортеров, потом грузовики, зенитки, грузовики с пушками, и наконец, показалась пехота.
Как только танки и бронетранспортеры прошли, а конец пехотной колонны продвинулся к тому месту, где у нас закончился тротил и снаряды, я крутнул ручку подрывной машинки инициируя заряд. Это прозвучало сигналом, потому как дорога вспучилась разбрасывая обломки машин и куски тел. Оба танка, разлетелись огненными обломками, оставшееся в них топливо от взрыва разбрызгало поджигая все что было рядом, мы это не планировали, но раз уж получилось…. После инициации зарядов сразу заработало десяток пулеметов стрелков Богданова, затявкали очередями зенитки и захлопали оба миномета.
Глядя на немецкий грузовик, который взорвавшийся стопятидесятидвухмиллиметровый снаряд подбросил метров на двадцать вместе с прицепленной к нему зениткой, я пробормотал:
- Кажется со взрывчаткой мы переборщили, - посмотрев на то что осталось от техники убедился в своих словах. Нам повезло, что мы находились в ста пятидесяти метров от уничтожаемой колонны, укрытые складками местности, но и так нас изрядно тряхнуло и оглушило.
Подхватив рядом стоявшую винтовку я в отличие от стрелков бьющих по кузовам уцелевших машин, стал стрелять по канистрам бронетранспортеров и танков, закрепленных на броне. Благо зажигательных патронов у нас было пару ящиков.
Из-за длины колонны мы не могли закладывать мощные фугасы, поэтому решили делать это каждые десять метров по три шашки и одному снаряду. Все равно взрывной волной достанет. И действительно где более-менее уцелели машины, из-под брезента никто показываться не спешил. Более того кроме головной техники, и едва ли уцелевших пяти десятков пехоты что шли сзади, сопротивления не было. Но по технике били зенитки, уничтожая ее одну за другой, а по выжившим пехотинцам в конце колонны сразу четыре пулемета, включая станковый МГ.
Сопротивления все-таки как такового не было, скорее желание выжить и вырваться из этой мясорубки. Вот один из Т-IV, столкнув с дороги горящую ‘двойку’, рванул наверх, но получив в корму очередь из бронебойных болванок застыл распластав гусеницу. Буквально через секунду по нему еще ударило несколько зениток, превратив в факел.
Ефрейтор Ганс Отто Байер, шедший с обоими своими подчиненными в конце колонны, возблагодарил богов что командир батальона отказавшегося госпитализироваться контуженного ефрейтора поставил сюда. Поэтому когда половина батальона скрылась в невидимой низине, и вдруг дыбом встал земля, разбрызгивая в сторону то, что ранее было солдатами Вермахта, ефрейтор привычно ухнул в толстую пыль перемешанную колесами и сапогами прошедшего здесь батальона и шустро откатился в сторону, не обращая внимания на звон в голове. Контузия после взрывов дала о себе знать, но к счастью к потере сознания это не привело. Не обращая внимания, что немногие выжившие начали отстреливаться, Байер приказом поднял своих подчиненных и приказал им отходить.
У него была для этого веская причина, он узнал звук скорострельных зенитных орудий, что добивали сейчас остатки батальона.
- Фриц, шевелись быстрее! - крикнул он ползущему впереди на коленях подносчику. Обочина была тут неглубокая, но если двигаться на карачках, пули свистящие сзади и над ними не достанут.
- Это все кто уцелел? - спросил я Бутова, пытаясь удержать равновесие на покатой пошедшей трещинами башне ‘тридцатьчетверки’. Ее взрывом отшвырнуло метров на двадцать от уничтоженной нами колонны. Бутов командовал сбором пленных, собирая их чуть в сторону от уничтоженного батальона, поэтому имел полную информацию.
- Да, товарищ лейтенант, всего тридцать шесть человек. Сбежать успело вряд ли больше десятка, я следы посмотрел. По обочине ушли. Преследовать мы их не стали.
- Да, это правильно, молодцы, - рассеяно ответил я, наблюдая за пленными. Большая часть из них были контужены и ранены, мало того, среди них затесалась редкая птица с наушниками на шее и танковом комбинезоне. - Вот Адель приедет, ему пленных и передай. Пусть узнает пункт назначения, переводчики у меня в батарее есть.
- Хорошо, товарищ лейтенант.
Пока они с Богдановым проводили повторный обыск пленных, мало ли что у них там поназапрятано я посмотрел в сторону уничтоженной колонны. К чадящим танкам батарейцы боялись подойти, вдруг рванут, но вон более-менее целые грузовики были тщательно обысканы. Все трофеи складировали на кусок брезента снятого с одного из трофейных грузовиков. Иванов по моему приказу осматривал трофейные ‘эрликоны’ на предмет присвоения, Сазанов с тремя орудиями стерёг нас от налета, Андреев с Непейбородой командовали трофейщиками. В общем, все были при деле, вот только Адель задерживался, а это тревожило.
В это время раздались возмущенные крики и у одного из осевших на правый бок грузовиков стали собираться бойцы, что-то разглядывая внутри. Туда же поспешила Михайлова, после перевязки раненых. Некоторым расчетам досталось близкими осколками, повезло, что погибших не было.
- А ну разойдись! - рявкнул я. Бойцы дали мне возможность подойти к борту и заглянуть внутрь. Как и бойцам увиденное мне не понравилось. Кроме двух немцев сидевших у борта, там было еще несколько девчат в изорванной красноармейской форме.
- Пропустите, - велела Михайлова.
Бойцы подсадили ее чтобы наш медик попал в кузов.
Через пять минут осмотра она вынесла вердикт. Все в кузове погибли от пулеметного огня и подрыва близкого заряда. Случайность, никто о них не знал, да и разведчики не докладывали о пленницах.
- Девушек прежде чем похоронить показать нашему особисту, пусть составит доклад командованию о зверствах немцев. Выполнять! - бойцы тут же засуетились двое полезли в кузов, другие стали ждать, чтобы перенести погибших от наших пуль девушек.
Когда я направил освободившегося Богданова принять меры по охранению, наконец, появилась пылящая в нашу сторону машина Индуашвили. Более того их сопровождало двое мотоциклистов в пограничных фуражках. Это были хорошие трофеи, теперь нам было, что отправлять в разведку, а то после прошлого боя, все захваченные мотоциклы были в виде блинов. Танкисты подавали.
Обдав меня пылью, машина встала рядом. Выскочивший из пассажирского места Адель, радостно белозубо скалился покрытым пылью лицом.
- Докладывай, - я тоже не вольно улыбнулся, хотя улыбаться особо не хотелось.
- Расколошматили мы их в прах. Эти счетверенные пулемёты просто сила. Бронетранспортер сгорел, один мотоцикл получил повреждения. А седоки этих попрыгали на обочину, бросив технику. Ну мы там их и добили.
- Задержались из-за этого?
- Да. Пока трофеи собрали, пока дорогу освободили.
- Понятно. Мотоциклы нужно отдать Бутову, пусть сформирует экипажи и вышлет разведку в обе стороны дороги.
- Я сделаю, - кивнул Адель.
- Нет. Пусть Бутов работает, у тебя своя задача. Вон сколько пленных. Допросить, узнать куда и зачем направлялись. Там есть один выживший офицер, начни с него. Но с начала, сходи составь рапорт о гибели девушек. Это вон там, где бойцы копают.
- Хорошо.
В течение часа мы активно работали, пытаясь переварить трофеи, и подготовить батарею к выходу. Нашими трофеями стали двадцать три МГ, тридцать семь автоматов, карабины мы не брали. Три восьмидесятимиллиметровых миномета с запасом мин, штук по сорок к каждому ушли под командование Смелову. Он начал формировать минометную батарею. Больше не было, их мы взорвали во время нападения на лагерь. Так же было две тридцатисемимиллиметровых противотанковых пушки с запасом снарядов и наконец, одна работоспособная двуствольная зенитка ‘эрликон’ на колесном ходу. Остальные были повреждены взрывом и к использованию не годились.
- Вот товарищ лейтенант. Подарок. Нашел у одного немецкого унтера, - протянул мне настоящий эсесовский кинжал Непейборода.
- Откуда он тут? - удивился я, принимая подарок.
- Не знаю. Может, выменял?
Повесив кинжал на ремень, я проверил, как выходит лезвие из ножен и, немного поиграв с ним, убрал обратно. Бойцы знали о моей тяге к холодному оружию, и всегда подносили подарки снятые с немцев. У меня в сидоре уже скопилось штук восемь разных моделей.
После того как я закончил заполнять журнал боевых действий, внеся туда трофеи и потери я задумался, куда приткнуть трофей. После недолгих размышлений решил усилить ‘эрликоном’ взвод Иванова, пусть с ней осваивается и ищет расчет. Хотя искать тут не надо. Пятеро из стрелков Богданова были из нашего дивизиона. Мест для них не было. Вот я и оставил их стрелками, держа в качестве резерва. Да и ‘нахлебники’ в количестве три человек, остальных прибрал Смелов в формирующуюся минометную батарею, могли пригодиться.
