Неизв. - Так было суждено
Заорав нечеловеческим — Юля такая Юля — голосом, кареглазая решила рвать когти. Развернувшись на сто восемьдесят, как посчитала девушка, градусов, Юля со всей своей прытью, со всем своим огромным желанием убежать подальше от бабайки Инны, с поистине вдохновенным выражением лица со всей дури врезалась лбом во внезапно выросшую прямо на пути девушки стену. Холодная стена была рада принять жертву испуга в свои объятья, да только Юля уже лежала на полу и дергала лапкой.
— Поверь мне, новенькая, стены вырастают там, где ты и не подозреваешь, — загадочно произнесла Инна, а затем склонилась прямо над поверженной Юлей.
Выяснив, что девушка все-таки дышит, Инна взяла кареглазую за ноги и, вытирая аморфным тельцем своей одноклассницы пол, потащила ее к кабинету, в котором проходил урок астрономии. Юле еще повезло, что она была без сознания, ведь они с Инной находились на третьем этаже, в то время как урок шел на первом. Мерно стуча головой о ступеньки, Юля стала издавать какие-то странные звуки, пока не очнулась.
— Э… эй! Пусти меня! А-а-а-а! Я буду кричать!
— Поверь мне, новенькая, кричать ты будешь только со мной и не здесь…
Юля побледнела и тут же закрыла рот. Впрочем, ненадолго.
— Пусти, Инна! Пусти меня! Я же тебе ничего не сделала! Я не хочу в класс!
— Поверь мне, новенькая, надо…
— Инна!.. Пожалуйста…
Девушка остановилась и отпустила ноги кареглазой. Пользуясь случаем, Юля вмиг оказалась на ногах и озабочено трогала свой затылок. Там как раз начала вырисовываться небольшая шишка. Дотронувшись до нее, кареглазая тихо спросила:
— И откуда у меня шишка?..
Инна молчала и, судя по тому, как она стояла, смотрела прямо на Юлю. Впрочем, девушка не была уверена в том, смотрела ли вообще на нее Инна, так как броня из длинных черных волос надежно защищала лицо девушки. Кареглазая подошла прямо к Инне и, положив руки ей на плечи, наклонилась поближе и уверенным голосом произнесла:
— Инна, я знаю, что меня нужно вернуть в класс. Но я прошу тебя, сделай вид, что ты меня не видела… Хотя с твоими волосами можешь и не делать вид… Так! Речь не об этом! Пожалуйста, вернись в класс без меня. Будь хорошей девочкой, ладно? А с меня одно желание, идет?
— Свидетелем твоих слов является дядя Стив. Поверь мне, новенькая, от него ты точно не убежишь в случае чего…
— Да-да-да, конечно, — затараторила Юля. — Ну, так что? По рукам?
— Не нужно мне от тебя ничего, новенькая, — как-то грустно ответила Инна и, развернувшись, одиноко побрела в сторону класса.
— Эй… Инна, погоди! — Юля догнала девушку. — Ты что? Обиделась?
— Поверь мне, новенькая, одной из самых настоящих глупостей в мире является обида на человека, который тебе дорог, — только и сказала девушка.
Как потом ни старалась ее разговорить кареглазая, Инна молчала и тихо брела в сторону класса. Когда они с Юлей все-таки дошли до кабинета, Инна, не говоря ни слова, привидением просочилась в класс, а затем заняла свое место. В общем, все взгляды и так были устремлены только на Юлю. Кареглазая мысленно пожелала провалиться сквозь землю, но ее мольбы не были услышаны даже тогда, когда она попыталась носком кеда проковырять дырочку в полу.
— Котикова, займите свое место, а после урока останьтесь на минуту, — с хитрой улыбкой заговорил Виталик.
Голос у него был достаточно мягкий, но, как и его внешность, смазливый до чертиков. И все-таки что-то дрогнуло внутри у Юли, что-то, что было очень давно и, казалось, навсегда захоронено под обломками старой школьной жизни.
— Разумеется, — грубо процедила сквозь зубы Юля и пошла к своему месту.
Упавший стул заботливо подняла Валя.
Когда кареглазая наконец-то опустилась на стул, девушка-гора тихо, как может только она, задала всего один вопрос:
— Хахаль твой?
Все дружно уставились на Юлю с Валей. Кареглазая в этот момент напоминала спелый помидор. И непонятно было, то ли от злости, то ли от стыда.
— Котикова, кажется, я просил Вас остаться? — в тоне Виталика явно слышалась издевка.
Юля силилась выйти из класса первой, но карандаш, который картинно стукнулся о пол, хохоча, укатился куда-то, поэтому кареглазая долго ползала на четвереньках в попытке его найти. Проползав, в итоге, под всеми партами, Юля все-таки обнаружила шкодливого негодника. Когда девушка наконец-то нашла пропажу, в классе оставались лишь Марина, которая ждала, чтобы учитель расписался в журнале, и непосредственно сам преподаватель.
Юля напряглась и злобным взглядом стрельнула прямо в Виталика, а тому хоть бы хны.
— Благодарю за сегодня, можете быть свободны, — кинул мужчина, обращаясь к Марине.
Светловолосая холодно улыбнулась и собиралась уже уйти, но в какой-то миг ей показалось, что кто-то нагло глядит ей в спину. Обернувшись, она, без сомнения, увидела Юлю, которая умоляюще смотрела прямо в серо-зеленые глаза. Непонимающе склонив голову набок, Марина легонько качнула головой, указывая на Виталика и как бы спрашивая, не его ли она боится. Кареглазая так поспешно закивала, что в шее что-то подозрительно хрустнуло. Опасаясь потерять голову, девушка перестала кивать.
— Вам еще что-то нужно? — спросил учитель, обращаясь к Марине. По его тону было слышно, что ему не терпелось распрощаться со столь холодной и нежеланной здесь особой.
— Да. Она.
Сей двусмысленный ответ поверг в ступор не только Виталика, но и саму Юлю. Ступор же, однако, длился недолго, потому что желеобразное молчание вновь нарушил мужчина:
— Она и мне нужна.
— Думаю, что…
— Меня не волнует, что Вы думаете. Учитель здесь я, поэтому и решаю здесь я. А теперь прошу выйти из класса. Можете подождать Юлю за дверью, раз она Вам так нужна.
Марина плотно сжала губы, но промолчала. Как ни крути, учитель и правда стоял выше девушки, так что перечить ему она изначально не имела права. Бегло взглянув на поникшую девушку, Марина неспешно вышла из класса.
— Вот мы и одни, солнышко.
— Рот тебе зашить? Не смей называть меня так, — тут же огрызнулась Юля.
— Буду называть свою девушку так, как считаю нужным, — усмехнулся Виталик.
— Ты охренел? Я больше не твоя девушка. По-моему, ты мне это сам дал ясно понять в тот день, когда меня выперли из школы. Хм… интересно, чья же это была вина?
— Хватит во всем винить меня одного! Я просто не мог тогда поступить иначе! Ксюша бы меня тогда…
— А где же сейчас твоя Ксюша? Сбежал от нее? Хватит оправдываться уже. Я увидела твое настоящее лицо. Жаль, что только поздно, — холодно отрезала Юля и, узрев, с каким лицом смотрит на нее мужчина, приторно-сладким голосом продолжила: — О, бедный Виталик. Его бросила жена, и он поехал искать утешения у своей ученицы? Какая трогательная и до омерзения смазливая история!
— Юля, я вернулся к тебе! За тобой! Теперь нам ничто и никто не может помешать быть вместе!
— Опоздал, милый, еще как помешает.
— Да ну? И кто же?
— Я! — крикнула Юля и попыталась было выйти из кабинета, да не тут-то было.
Виталик стал прямо перед дверью и произнес:
— Нам нужно с тобой поговорить. Я же не зря сюда ехал!
— Очень даже зря.
— Да послушай же ты меня! Хватит вести себя как ребенок!
— А я и есть ребенок! Забыл? Забыл, что ты сказал тогда? «Ну, вы понимаете, Юля еще такой наивный и влюбчивый ребенок. Вы же понимаете, как часто маленькая девочка влюбляется в своего преподавателя, а финал ясен заранее, он уже предрешен… Как хорошо, что она ничего с собой не сделала», — копируя тон Виталика, произнесла кареглазая.
— Юля, пойми, я же не мог выйти прямо перед своей женой, учителями, твоими родителями и сказать: «Я так люблю тебя, солнышко! Вы все слышали? Мы будем вместе несмотря ни на что!» Ты этого хотела?
У Юли дрожали губы. Казалось, еще секунда и девушка сорвется, накричит, сломает, порвет, сделает все, что угодно, но только не то, что она предприняла в следующий момент. Не говоря ни слова, девушка развернулась и выпрыгнула прямо в открытое окно. Юле еще повезло, что это был всего лишь первый этаж, так что, помяв собой все цветы, которые росли под окнами кабинета, кареглазая ринулась прочь от школы прямо в сторону общежития, проклиная тот день, когда она позволила минутной слабости вылиться в нечто большее.
— Почему ты мне ничего не сказала?!
— А должна была? — не отрываясь от ноутбука, холодно одернула девушку Марина.
— Ты знала, что у нас будет новый преподаватель, и ничего мне не сказала! — Юле просто нужно было выкричаться.
— Если освежишь память, то вспомнишь, что я ничего не знала до тех пор, пока Яна не пришла к нам в комнату и не передала мне то, что меня ожидают в Совете Шестнадцати. Это раз. Кричать на человека как минимум некультурно и грубо. Это два. То, что… — светловолосая посмотрела на Юлю и тут же осеклась, заметив, что кареглазая ее уже не слушает, а лишь сидит на своей кровати, обхватив руками колени и качается из стороны в сторону. — Да, ты меня уже не слушаешь…
