Рене Карлино - Пока мы не стали незнакомцами
Я взял ее за руки и закружил. Она посмотрела на меня, а затем быстро отвела взгляд в сторону.
— Посмотри на меня, Грейс. Ты ради меня от чего-то отказываешься?
— Нет, — не колеблясь ответила она.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты так поступала. Ты сама говорила, что мы молоды, что мы должны делать то, что хотим.
— И что же? — прошептала она.
— Не уверен, но знаю, что я буду проходить интернатуру, а тебе следует ехать с Порнделом, если тебе кажется, что так правильно. Ученую степень ты сможешь получить и потом.
— Дэн хочет путешествовать полтора года, Мэтт. Он спланировал целый тур. Он готовился к нему уже очень давно.
— Ладно…
— Это значит, что мы не сможем видеться очень долго.
От одной только мысли я ощутил физическую боль.
— Но если ты считаешь, что после выпуска должна уехать, то тебе стоит ехать.
Она часто заморгала, покачала головой и посмотрела себе под ноги.
— Значит, так? Вот что ты думаешь? «Дерзай, Грейс, исчезай больше чем на год и удачи тебе»?
Сердце колотилось о ребра.
— Охота на грязные подробности закончилась?
— Меняешь тему разговора?
— Давай выпьем и поговорим, — предложил я.
— Конечно, Мэтт, ведь когда мы напиваемся, то принимаем великолепные решения.
— Просто идем, — сказал я. — У меня есть идея.
Мы нашли паб и провели там остаток полудня. Но вместо разговоров мы пили, минуя вопросы о нашем будущем… о нас. Грейс выбрала десять песен в автомате и настояла на том, чтобы мы не уходили, пока не проиграет каждая. К моменту, когда закончилась последняя, мы были без сомнения в слюни.
— Ты пьяна? — неотчетливо спросил я.
— А ты, Маттиас-с-с-с-с?
— Мне нжно отвести тебя кое-кда, хршо, Грейси?
Я тащил ее всю дорогу, пока мы, шатаясь, плелись к метро. Мы истерически хохотали, когда старались держать равновесие, не хватаясь за шесты-поручни. Другие пассажиры были не слишком довольны. Мы вышли в деловой части города и прошли еще несколько кварталов.
— Смотри, — сказал я, указывая на Сити Холл. — Нам, твою мать, тчно нжно пжениться прям ща, Грейс! Эт едиственне ПРАВИЛЬНОЕ решение. — Я схватил Грейс за плечи и посмотрел ей в глаза, светящиеся от счастья — или, может, из-за опьянения? — Хочешь?
— Это шикрная идея, Мэтт.
Без понятия как, но мы заполнили все необходимые бумаги и раскошелились на пятьдесят долларов. Мировой судья, сердитая низкая женщина с красными волосами, обратилась к нам:
— Вам нужен свидетель, и у меня есть только четырнадцать минут. Вам лучше поторопиться.
— Стойте, — сказал я. — Ждите. — Я вернулся через несколько минут с бездомным мужчиной, назвавшимся Гэри Баси. Мне пришлось дать ему десять баксов.
Церемония длилась около минуты. Думаю, я сказал: «Согласен», что повторила и Грейс, после чего мы неуклюже поцеловались.
Гэри Баси прокашлялся, стоя за нами.
— Да ладно вам, снимите номер.
Мы обняли его, после чего умчались в туалет, чтобы смыть с рук резкий запах салями. Когда я вышел, Грейс уже ждала меня в холле. Я протянул к ней руки.
— Миссис Шор, могу я пригласить вас на танец?
— Конечно, муж мой, это честь для меня.
Мы танцевали как безумные несколько минут, после чего на нетвердых ногах покинули здание, смеясь до колик. До Ист-Виллидж мы добрались на метро, я нес Грейс на спине восемь кварталов до самого общежития, и мы отключились в комнате отдыха, поедая кукурузные чипсы.
***
Дарья трясла меня за плечо.
— Мэтт? Что вы здесь делаете?
Я посмотрел на нее и прищурился. Голова раскалывалась, а маленькая настольная лампа на другом конце стола как будто просвечивала мой череп могущественным «вита-лучом»10.
— Твою мать, — выругался я, прикладывая одну руку в голове, а другую к животу. У меня было самое сильное похмелье в жизни.
Я повернулся и увидел Грейс, отключившуюся рядом со мной на грязном диване.
— Грейс. — Я потревожил ее, и она заворчала, издав звук, похожий на стон раненного животного.
Дарья помогла нам подняться, и мы пошли по своим комнатам. Я все утро провел у фарфорового алтаря, поклоняясь мстительному богу, и только потом вырубился снова.
Позже я пошел к Грейс и обнаружил дверь приоткрытой.
— Ты в норме? — спросил я.
— Ага, заходи, — ответила она.
Я обнаружил ее лежащей на полу, лицом уткнувшейся в кишащий бактериями ковер. Ее бледная кожа была с зеленоватым оттенком.
Проскользнув через дверной проем, я вытер тошноту и облокотился на стол.
— Ты уверена, что в норме?
— А-а-й, — произнесла она голосом инопланетянина. Она вытянула указательный палец и сказала: — Элиот звонить дом11.
Слабо посмеиваясь, я приложил ладонь ко лбу и выдавил:
— Черт, перестань смешить меня, голова раскалывается. — Я пересек комнату и присел на край кровати, опустив голову. — Мы так напились вчера.
— Мы, мать твою, поженились, Мэтт. — Для внушительности она широко открыла налитые кровью глаза.
— Я знаю. — Хотя, отчасти сомневался до этих самых пор.
Я посмотрелся в зеркало, висевшее на противоположной стороне комнаты. Волосы торчали во всех направлениях, а на футболке было загадочное пятно от краски.
— Твою. Дивизию, — выпалила она.
— Что?
— Что мы будем делать? Это все было официально?
Я указал на ее палец, на который надел кольцо, сделанное из упаковки из-под жвачки, и поднял свой палец, чтобы показать точно такое же.
— Сама понимаешь…
— Стой. Надевая кольцо мне на палец, ты сказал «Нану-нану»?12 — спросила она. Я виновато улыбнулся и пожал плечами. — Боже мой, поверить не могу, что ты сделал это на спор, Мэтт! Да что с тобой?
— Стой, что? Откуда ты знаешь?
— Тати приходила этим утром и, катаясь по полу, хохотала до слез, пока я опустошала свой желудок. Она сказала, что блефовала, и не могла поверить, что ты пошел на такое. И все это я услышала от нее, спасибо тебе большое.
— Вот сучка, — прошептал я. — Она все равно должна нам ночь кутежа.
— Ты придурок.
— Подожди-ка секундочку. Ты была там, стояла рядом со мной и с Гэри Баси в роли нашего свидетеля, и сказала: «Согласна». Я тебя ни к чему не принуждал.
Она села и схватилась за голову.
— Я была пьяная в нулину, Мэтт.
— Грейс, постой, давай успокоимся и полежим на твоей кровати.
— Нет. Ни за что. Нам нужно узнать, как аннулировать брак. Сегодня же.
— Мы можем аннулировать его и завтра. Только давай сходим в душ, потом поспим, хорошо? — Она сидела и терла лоб. — Или, как вариант… может, нам не нужно ничего аннулировать?
Она взглянула на меня шокированная.
— Чего? Ты совсем рехнулся?
Тон ее голоса как ножом резанул меня по сердцу. Она не задумалась ни на секунду. Безусловно, это был не лучший способ пожениться, но она вела себя так, словно отвергала саму мысль о том, чтобы выйти за меня.
— Ты хочешь от меня большего, Грейс, а потом ведешь себя вот так? Как будто нет ничего хуже, чем выйти за меня. Почему бы тебе тогда не отправиться в Европу с Порнделом? Какая разница? Мы же так молоды и должны делать то, что нам хочется. Не так ли ты всегда говорила?
— Знаешь что? Мне и правда следует делать все, что я хочу. Тати права. Может, я отказываюсь от великолепной возможности только ради того, чтобы остаться здесь и дождаться тебя. Может, мне все-таки стоит улететь с Порнделом.
Как только слова слетели с ее губ, мы оба ощутили напряжение между нами. Я ждал, когда она повернется ко мне, чтобы извиниться, чтобы забрать слова назад. Но она только отвернулась. Даже не посмотрела на меня.
— Оставь меня. Сейчас я не могу с тобой говорить.
Я встал с кровати сильно разозленный.
— Не переживай. Тебе больше вообще не придется со мной разговаривать.
Я вылетел из ее комнаты и захлопнул за собой дверь. Я еще не понял, что произошло, но возникло ощущение, словно за какую-то минуту вся моя гребаная жизнь ушла под откос.
Я ждал весь день, надеясь, что она придет ко мне и извинится.
Не пришла.
Я прождал еще один день, противясь желанию извиниться самому.
На третий день я подсунул Грейс под дверь бумаги об аннулировании брака, рассчитывая вывести ее на разговор. Той ночью я слышал ее рыдания за стеной, а затем она на виолончели три часа кряду играла сюиту Баха. Я заснул, прижавшись ухом к стене.
Все та же тишина. Ни единого взаимодействия.
Дни превратились в неделю. Неделя в месяц. Мы не общались. Я даже не видел ее. И чувствовал себя дерьмово. Когда я слышал, как ее дверь открывалась или закрывалась, то боролся с собой из последних сил, только чтобы не выбежать и не схватить ее, заорав: «Какого хера мы делаем друг с другом?».
17
.
Мы принадлежим друг другу
ГРЕЙС
Мы не общались вот уже несколько недель, и все эти дни на меня давила жестокая реальность — время уходит. Мэтт улетает в Южную Америку через шесть дней.
С тех пор как мы поссорились, я сильно похудела, постоянно чувствовала слабость и недомогание. Было невозможно сконцентрироваться хоть на чем-то, не говоря уж о социальной жизни.
