Юлия Тютюник - Джонатан Кристофер Моргенштерн
— Себастьян! — Растрепанная Изабель яростно сверкала глазами. — Нечего сюсюкаться, ей сюда нельзя. Клэри, возвращайся домой!
— Домой — это в Нью-Йорк? И как, по-твоему, я вернусь? — начала сестра.
— А как ты проникла сюда? — спросил я. — В обход барьера в Аликанте пройти очень непросто.
— Я пришла через портал.
— Портал? — изумленно переспросила Изабель. — В Нью-Йорке порталов не осталось. Валентин их уничтожил. Оба.
— Не стану я перед тобой оправдываться, — отрезала Клэри. — Пока сама не объяснишься. Например, где Джейс?
— Его нет, — ответила Изабель одновременно со мной, когда я произнес:
— Он наверху.
— Себастьян! — прикрикнула Изабель. — Заткнись!
— Клэри его сестра, — парировал я. Мне было неприятно лгать Клэри, но приходилось. — Разве Джейс не обрадуется ее увидеть?
Изабель открыла рот и снова закрыла. Наконец Изабель подняла, сдаваясь, руки и необычайно — для себя — гневно произнесла:
— Ладно, Клэри. Поступай, как знаешь, ведь только так ты и привыкла действовать. Тебе без разницы, кому при этом будет плохо.
Девушка побежала наверх, а я стал выслушивать недовольство Изабель.
— Зачем ты это сделал? — гневно произнесла она.
— Что в этом такого. Клэри — его сестра, — повторял я.
— Ты ничего не понимаешь, — продолжила охотница, а потом шепот пояснила — Она не должна знать, что Саймон здесь. Ты представить не можешь, что сейчас Джейс устроит.
— Прости, я…
Я не успел договорить, Иззи недовольно махнула в мою сторону и побежала за Клэри.
Сначала я хотел остаться тут, но передумал, услышав крик Джейса. Как я понял, я попал под конец ссоры, поскольку Клэри со слезами выбежала из комнаты и направилась на выход.
«Ну, Эрондейл, ты еще получишь за то, что обидел мою сестру», — гневно подумал я, но направился за Клэри.
Бесшумно следя за ней, я остановился, как только охотница оперлась плечом о фонарный столб.
— Клэри! — позвал я, и она тут же обернулась. — Что с тобой? Ты пулей вылетела из дома… — Тут я заметил, как Клэри держится за столб, словно боится упасть без поддержки. — В чем дело?
— Разругались с Джейсом, — как можно ровнее ответила Клэри. — Можешь представить, каково это?
— Вообще-то, не очень, — виноватым голосом признался я. — У меня нет ни сестер, ни братьев, — солгал я.
— Повезло, — сказала Клэри.
Сестра была настолько подавлена, что захотелось ее обнять подбодрить, а Джейса разорвать на мелкие кусочки.
— Да ну, брось. — Я шагнул навстречу, и тут зажегся фонарь, пролив на нас лужицу беловатого света. — Это знак, — заметил я, глянув вверх.
— Знак чего?
— Что я провожу тебя до дома.
— Я забыла дорогу. Выбралась тайком, чтобы прийти к вам, а путь назад и не помню.
— Тогда скажи хоть, у кого ты остановилась.
Клэри помедлила с ответом.
— Я не проболтаюсь, — пообещал я. — Клянусь ангелом.
— Ладно, — сдалась она. — У Аматис Эрондейл.
Ха. Этот дом я помнил с детства. Забавно, что Клэри любя Джейса ночует можно сказать в его доме.
— Отлично. Я точно знаю, где ее дом. Позволь? — Я предложил взять его за руку.
Выдавив улыбку, Клэри отметила:
— Ты не слишком торопишься?
— У меня слабость к барышням, попавшим в беду.
— Сексист.
— Нисколечко. Господам в беде я тоже предлагаю помощь. Слабость у меня обоеполая. — Манерным жестом я вновь предложил взять его под руку.
Упрямиться Клэри не стала.
Мы шли молча и это было ужасно, поскольку тишину я терпеть не мог.
Мне хотелось признаться во всем Клэри, хотел, чтобы она меня любила также как и Мэри, чтобы мы были вместе. Я хотел, чтобы она называла меня братом, но сдерживался думая, что лучше будет если Клэри хотя бы то начнет мне доверять.
— Ты страх, какая тихая, — заметил я, когда мы проходили мост через канал. Каменные перила моста были изрезаны руническим узором.
— Думаю, сильно ли влетит, когда вернусь. Я вылезла через окно, но Аматис, поди, уже давно заметила, что меня нет.
— Зачем сразу в окно? — нахмурился я. — Ты же с братом хотела повидаться.
— Меня тут вообще не должно быть. Я обязана сидеть дома, где безопасно, и наблюдать за событиями со стороны.
— Ага. Это многое объясняет.
— Правда? — Клэри бросила на меня любопытный взгляд искоса.
— Всякий раз, стоило в доме прозвучать твоему имени, как все бледнели. Я и решил, что у вас с братцем вражда.
— Вражда? Можно и так сказать.
— Он тебе не очень-то по душе?
— Джейс? — переспросила она.
— Прости. Джейс — твоя семья. Родственников не выбирают.
— Нет, он нравится мне, просто бесит, когда командует. Типа, это можно, то нельзя…
Поверь, сестренка не одну тебя раздражает, когда тобою командуют.
— Смотрю, на тебя команды не больно-то действуют, — сказал я.
— В каком смысле?
— Что бы Джейс ни сказал, ты поступаешь по-своему, — как ни как, но это мне нравилось.
— Наверное, так и есть. Правда, меру гнева Джейса предсказать не выходит.
— Переживет как-нибудь, — пренебрежительно ответил я.
Клэри с любопытством посмотрела на меня:
— А тебе он как?
— Мне-то Джейс нравится, зато я ему не очень, — уныло признался я. — Слова ему не скажи — бесится.
Мы свернули с улицы на мощенную булыжником площадь в окружении высоких изящных зданий. В центре стояла бронзовая статуя ангела, того самого, давшего начало роду Сумеречных охотников. В северной части площади высилось громадное строение из белого камня: водопад мраморных ступеней вел к аркаде с колоннами, в конце которой виднелась пара массивных дверей. Эффект в вечернем свете здание производило потрясающий и при этом выглядело смутно знакомым.
— Мы на Площади Ангела, — сказал я. — Там — Большой зал Ангела. В нем и были подписаны Договоры. И раз нежить не допускают в Гард, он теперь зовется Залом Договоров. Это главное место собраний, здесь отмечают большие события, заключают браки, устраивают балы… В общем, он — сердце города. Говорят, все дороги ведут в Зал.
Я немало рассказал о местах в Аликанте, зная, что Клэри ничего из этого не знает. По ее лицу можно было понять, что ей любопытно.
Я задумчиво посмотрел на Клэри.
— Можно, я спрошу кое о чем? Ты ведь знала, как твой брат отреагирует, если ты здесь появишься, и все равно пришла. Почему?
Не успела Клэри ответить, как узкий переулок закончился и вывел на знакомую неосвещенную площадь с забытым колодцем.
— Колодезная площадь, — разочарованно произнес я. — Я думал, мы будем дольше идти.
Невдалеке уже виднелся дом Аматис: во всех окнах горел свет.
— Дальше я одна, спасибо, — вздохнув, сказала Клэри.
— Может, проводить тебя до…
— Нет-нет. Иначе и тебе попадет.
— Попадет? За то, что я по-джентльменски проводил тебя до дома?
— Просто никто не должен знать, что я в Аликанте. Это тайна. Ты — без обид, ладно? — человек посторонний.
— Хотелось бы изменить это обстоятельство. Узнать тебя поближе, — сказал я чистую правду одновременно и весело, и стесняясь, поскольку был неуверенный, что меня поймут правильно.
— Себастьян. Я рада, что ты хочешь узнать меня ближе, но сил на общение не осталось. Прости.
— Я и не…
Однако Клэри уже направлялась к мосту. На полпути она обернулась, сказав:
— Рагнор Фелл.
— Что?
— Ты спрашивал, почему я прибыла сюда, позабыв о запрете. Моя мама больна. Очень. Может быть, даже смертельно. Спасти ее способен маг по имени Рагнор Фелл. Правда, я не знаю, где его искать.
— Клэри… — я хотел сказать ей, что мне известно, где живет этот маг, и что я могу ей помочь. На самом деле пробудить маму я тоже хотел, но не знал как. Клэри знает и я хочу помочь.
— Спокойной ночи, Себастьян, — пожелала Клэри и отвернулась.
— Спокойно ночи, сестренка, — тихо произнес я.
Рагнор Фелл
Рассказать всю правду Клэри я хотел с самого начало нашей встречи. Лгать своей родной сестре тоже самое, что обманывать самого себя — невыносимо.
Рагнор Фелл, Рагнор…
Это имя у меня крутилось в голове все чаще. Насколько мне известно, отец относил Джослин к нему, чтобы маг пробудил ее. К огромному сожалению, Валентин грозил ему смерть, если тот не выполнит его приказ. Что мог поделать бедняга если…
Стоп. Рагнор же дал ей зелье, а значит и противодействие у него тоже есть.
С этими мыслями я блуждал по Аликанте, не желая идти к Пенхоллоу. Да и смысл?
Как неожиданно я встретил своего сокола на площаде Ангела.
— Какую весть ты принес мне Крок? — поинтересовался я, вытянув руку вперед, чтобы птица смогла сесть на нее.
Сокол вновь был огорчен, но меня был рад встретить.
На лапе Крока висела записка. Развернув ее, я заметил знакомый почерк отца.
