Дима - ПОНЕДЕЛЬНИК
Адель борется сама с собой. Она женщина и очень хочет расплакаться (ее глаза уже
блестят), но при этом не знает, уместно ли это, потому что ты никак не дашь однозначного
ответа. В конце концов, девушка решает убить двух зайцев разом – ведь, как известно,
плакать можно и от счастья и от горя. Тут не ошибешься. И Адель плачет.
- Это вы его убили? – спрашивает она, всхлипывая.
- Нет! – восклицаешь раздосадовано.
- А меня вы убьете? – не унимается Адель.
- Да нет же!
55
Ты берешь растерянную, расстроенную девушку за плечи и усаживаешь ее на кровать.
Садишься рядом и коротко, с трудом подбирая слова, рискуя, наверное, очень многим,
рассказываешь ей все, что тебе известно о смерти Сысоя. Краснея, объясняешь, как к тебе
попал ключ. И неумело успокаиваешь Адель, выдвигая свою полуфантастическую версию
двойной кражи.
- Вы работаете на разведку? – интересуется любовница Сысоя, когда ты умолкаешь.
- Почему?
- Вы так часто употребляете выражение «это сложно объяснить».
- Но это, действительно, сложно объяснить…
- Знаете, я все еще не осуждаю вас за желание извлечь выгоду из смерти Сысоя., -
тыльной стороной ладони Адель вытирает слезы с лица и слабо, затравленно тебе улыбается.
– Если бы я осудила вас – это было бы так неискренне. Ведь, не выкради вы ключ, я бы тоже
погибла, - девушка нервно мнет пальцы на руках и долго молчит, затем добавляет, – и,
получается, что плата за мое спасение – это смерть Сысоя. Я права?
Ты не можешь поручиться за логическую безупречность этого вывода и отвечаешь
просто:
- Не знаю.
- Вы не обидитесь, если я попрошу вас уйти? – ласково спрашивает Адель. – Мне
необходимо побыть в одиночестве. И у меня страшно кружится голова.
- Да, конечно.
- Не бойтесь, я не расскажу о вас в милиции. Мы ведь теперь друзья. Я просто сообщу о
том, что Сысой без вести пропал двое суток назад, и что неизвестный назначил ему встречу
поблизости от троллейбусного парка. Так мы скроем ваше существование. А милиция
прочешет тот район и обязательно найдет… труп, - Адель выдавливает кривую полуулыбку.
– Возможно, это и не он. Как вам кажется, размышления Сысоя о желаниях похожи на
предсмертную записку? Может быть, он свел счеты с жизнью?
- Нет, - отвечаешь ты, – в письме об этом не говорится.
- Я тоже так думаю. Если они найдут Сысоя – скорее всего, это убийство. Но ни слова
больше. Я не хочу втягивать вас в эту историю.
Адель провожает тебя к двери. В прихожей она заставляет тебя переодеться в шведский
пуховик Сысоя, утверждая, что твое пальто слишком тонкое для зимы, – девушка по-
матерински настойчива, и ты в конце концов соглашаешься. Она также вручает тебе шапку-
ушанку иностранного производства. Пуховик великоват, шапка тоже плохо сидит, но зато и
голове, и телу будет тепло. На пороге Адель спрашивает тебя:
- Вы не могли бы дать мне номер своего телефона? Я все-таки хочу отблагодарить вас за
помощь. Как-нибудь. Когда-нибудь.
- У меня в квартире не установлен телефон, - отвечаешь ты честно.
- Может быть, вы разрешите мне заглянуть к вам в гости? Только я не навязываюсь. Я бы
выстирала вашу одежду и вернула ее вам. Это ли не повод?
Сперва ты хочешь отказаться. Потом понимаешь, что это будет невежливо. А затем
осознаешь, что, избегая встреч с Адель, можешь вызвать ее подозрения. Надо либо выдумать
адрес, либо сказать правду. Ты не исключаешь и того, что знакомство с Адель может
оказаться для тебя полезным. И, наконец, ты подробно расписываешь ей, как тебя найти.
- Да, я знаю этот дом, - весело сообщает девушка. – Вы снимаете квартиру у Лидии?
- Верно, - твое настроение заметно портится.
- Она моя родственница.
Ты не знаешь, как на это реагировать.
- Вы точно уверены, что Сысоя убили не вы? – уточняет тем временем его любовница.
- Клянусь.
- Вот и хорошо. В таком случае до встречи, - Адель устало машет тебе рукой и закрывает
дверь.
56
Ты быстро идешь по гостиничному коридору, намного более приветливому и уютному,
чем в прошлый раз. Мимо тебя горничная катит тележку, густо уставленную серебреной
посудой, посреди которой высится прозрачная банка с крикливо-алыми коктейльными
вишенками. Позвякивает кофейный сервиз. Это в номер «26», догадываешься ты, но, скорее
всего, у Адель пропал аппетит. Если, конечно, эта женщина не разыграла тебя, чего тоже не
стоит исключать.
Теперь, когда выяснилось, что Адель – родственница Лидии, случайная встреча с ней
может оказаться как полезной, так и опасной ловушкой. И все же ты радуешься: наконец-то в
этом городке у тебя появился знакомый, с которым можно общаться, – странная и, на первый
взгляд, добрая приятельница. Непременно стоит воспользоваться ее желанием тебе помочь.
Знакомство с Адель – это выгода. Возможно, что она продолжит доброе дело, начатое
покойным Сысоем – мир его праху.
Ты довольно оглаживаешь новую одежду – подарок женщины из-под кровати. Хороший
пуховик, отличный костюм – чувствуешь себя на высоте, хотя и не в своей шкуре. Спускаясь
по лестнице в холл, ты засовываешь руки в карманы брюк и неожиданно нащупываешь
какую-то бумажку. Извлекаешь ее на свет. Это тетрадный лист, сложенный вчетверо и слегка
пообтрепавшийся. Наверное, очередные бредни Сысоя. Разворачиваешь. Короткая запись:
«Уровень Г26, этаж 74, лаборатория №19. Главное Субстанциональное Хранилище. Касается
душки, дело утвердили. Опасно».
Странный текст. Ты поспешно убираешь листок обратно в карман, а на душе почему-то
образовывается неприятный осадок, будто бы над твоей жизнью нависла смутная угроза. К
сожалению, автор записки остается неизвестен, – во всяком случае, это не почерк Сысоя.
Текст написал кто-то другой.
Вернувшись домой, ты засыпаешь, даже не сняв костюма…
Чт.
…и просыпаешься только через восемнадцать часов.
Это был нервный, прерывистый, и в целом утомительный сон, один из тех, когда мозг не
перестает работать, пережевывая все случившееся накануне и сигнализируя об опасности, а
тело из-за этого не может полностью расслабиться. За восемнадцать часов тебе не раз
хотелось встать, чтобы попить воды, сходить в туалет, но темень за окном все время
морочила, баюкала, и мышцы тебе не подчинялись – сил хватало лишь на то, чтобы изредка
ворочаться и сквозь сон искать сбившееся одеяло. На лицо нервное и физическое истощение.
К тому же тебя ни на секунду не покидала еще более утомительная мысль, – что ты не
имеешь права спать: это слишком щедрый подарок, надо искать деньги, скоро понедельник,
вставай же, надо искать работу, необходимо что-то придумать, нельзя спать, надо вставать,
нет сил, вставай же, искать работу, не то будет поздно, вставай – этот однотонный монолог
служил фоном всем твоим снам. В какой-то момент посреди ночи тебя пронзила кошмарная
мысль, что понедельник уже наступил, что Лидия придет с минуты на минуту, а ты не
можешь даже рукой пошевелить – осталось ничтожно мало времени, но жизненно важно
что-то предпринять: спрятаться, позвать на помощь, за несколько секунд отыскать деньги
или претвориться игрушкой, куклой, как будто тебя нет в квартире. Но ты не можешь, и ты
куда-то проваливаешь, там давящая тишина, а через некоторое время – то ли через
мгновение, то ли через несколько часов – ты с облегчением узнаешь, что необходимую
сумму денег все-таки удалось достать, наступил понедельник, и теперь все будет в порядке.
Становится уютно, спокойно, хорошо, но потом тебя опять выкидывает на поверхность сна,
где все по-прежнему, а силы на то, чтобы встать, действовать, так и не появились.
Это был галлюцинаторный бред. Это были восемнадцать часов изнуряющего сна. В
четверг после полудня, ты просыпаешься с отвратительным, вязким ощущением пересыпа.
Утеряно слишком много времени, сила воли на нуле, все тело ломит, а налитой мочевой
пузырь вот-вот лопнет – чешется и давит. Боль тут как тут.
57
На кухне слышатся чьи-то голоса. Ты хочешь испугаться, но быстро соображаешь, что
это всего лишь радиоприемник. Он работает…
* * *
ВЕДУЩИЙ: Добрый день, дорогие слушатели. В Вышнем час дня, и, как всегда в это
время, на волне городской радиостанции начинается «Разговор по душам». В студии моя
ассистентка – прелестная Светлана…
СВЕТЛАНА: Добрый день.
ВЕДУЩИЙ: …и я – Михаил Веденяпин. Прежде чем мы представим нашего сегодняшнего
гостя, я вынужден сообщить вам трагическую новость. Несколько часов назад на окраине
