Неизвестно - Щеглов Из жизни Валерия Маслова
Вадик был хорошим хоккеистом. Рослый, длиннорукий, он обладал высокой скоростью, умел сделать острый пас, владел «набитым» ударом с правой руки. В атаке, в подыгрыше партнерам был намного сильнее, чем в обороне. Янко мог играть лучше, но уж очень любил себя. На тренировках работал добросовестно, но никогда, скажем так, не перебарщивал. Он, кстати, неплохо играл в футбол. Если бы прибавил в трудолюбии и позволило здоровье, вполне мог состояться как футболист.
Василий Дмитриевич и Оксана Николаевна к Вадику благоволили. Наделенный счастливой наружностью, он всегда лучезарно улыбался, пользовался успехом у прекрасного пола. Мне, правда, кое-какие его предпочтения казались странными. Вдруг, помню, в витринах парикмахерских появились его цветные фотопортреты. Пришлось мне, как старшему товарищу — в те годы мы дружили, селились на базе и в гостиницах в одном номере, — убеждать Вадика, что чемпиону мира, заслуженному мастеру спорта это не к лицу. Ездил по всей Москве, собирал «коллекцию».
Почетное звание Янко было присвоено не в пример другим в то время — за первую же победу. В год дебюта в Москве в 1973-м «заслуженных» получили только ведущие игроки — вратарь Леонард Мухаметзянов и нападающий Валерий Бочков. Плавунов, Горбачев и Палладий также стали тогда «заслуженными», но у них это были вторые золотые медали. Вот что значит — быть в фаворе...
Я тоже посильный вклад внес. Как капитан команды на встрече с председателем Спорткомитета Сергеем Павловичем Павловым поинтересовался, если выиграем, «заслуженных» ребята получат? Павлов пообещал, и слово свое сдержал. Мы с ним как-то сразу прониклись друг к другу. К лести я всегда был равнодушен, но на банкете после победы над шведами, когда я единственный гол забил, похвалу из его уст услышать было приятно. Сергей Павлович меня обнял: «Ну, ты, Валера, артист!» Это знакомство через несколько лет мне здорово помогло...
Настоящим хоккеистом Янко стал во многом благодаря Евгению Михайловичу Папугину, который взял его юнцом из «Динамо» и три года наигрывал в «Зорком». Ребята из этой команды мне рассказывали, как были удивлены, услышав по радио репортаж из раздевалки сборной после победы на московском чемпионате. На всю страну Вадик Янко сообщил, что своими успехами он обязан исключительно Василию Дмитриевичу Трофимову. «Ну, сладенький, дает...» — только и произнес на это Папугин.
— Остаюсь упомянуть вратарей и, возможно, кого-то из тех, кто не вошел в ваш «состав»...
— Александр Теняков и Геннадий Шишков практически ровесники. Саша был больше одарен, а по трудолюбию, отношению к тренировочной работе приближался к Мельникову. То, что Трофимов выбрал в итоге Шишкова, отпустив Тенякова в «Зоркий*, субъективно. Наверное, нашему тренеру легче было найти обший язык с немногословным, погруженным в себя Шишковым, чем со всегда любопытствующим Теняковым.
Гена Шишков был хорошим вратарем. Во внутренних соревнованиях его мастерство проверку на прочность выдерживало, а вот в международных матчах он, случалось, проваливался. Не мог с нервами совладать, мандраж мешал...
Кого еше назвать? Были у нас в команде в начале 70-х неплохие ребята — Николай Соловьев, Сергей Майборода, тот же Толя Мосягин. Подавали надежды, но пробиться не смогли. Все они ушли в «Зоркий», и много лет выходили на матчи с «Динамо» как на последний бой, пытаясь доказать, что не хуже тех, на ком остановился Трофимов. Бывало, и выигрывали...
— О других поговорили, теперь вопрос личного порядка. Как вам, Baлерий Павлович, удавалось так быстро входить в хоккейный сезон, не имея достаточной ледовой подготовки?
— Для меня это было в порядке вещей. От переключений с футбола на хоккей только лучше себя чувствовал. Требовалось лишь провести несколько тренировок на льду, вспомнить, как играют партнеры. Обстановку вообще менять полезно. Какая бы здоровая атмосфера в команде ни была, за длинный футбольный сезон ребята успевали поднадоесть друг другу. Они разъезжались в отпуска, а я играл в хоккей.
Впрочем, выбирать, чем заниматься после завершения футбольного первенства, мог далеко не всегда. Если меня — игрока олимпийской сборной — включали в число участников поездки, которая была важна для Спорткомитета не только в спортивном, но и в коммерческом плане, разве я мог отказаться? Да и мир посмотреть интересно было, в те-то годы тем более. Но вот в Австралию, скажем, с «Динамо» в начале 70-х я не ездил, играл в хоккей, с которым мы дальше Скандинавии не добирались.
Многое зависело и от отношения тренера. Трофимов, конечно, не мог на меня рассчитывать зимор 1969 года, когда я почти два месяца пропутешествовал с футбольным «Динамо». Но это был единственный случай. В остальных, когда я появлялся, Василий Дмитриевич давал возможность играть.
— Не могу не спросить в заюгючение, как родшся ваш фирменный прием, который тяже.ювато выговаривается даже на хоккейном жаргоне — «проткнуть под клюшечку» ?
— Применять его стал интуитивно, это не финт, который можно разучить. Чем обводить с риском потери мяча, иногда достаточно поймать соперника на встречном движении. Нужно уловить момент, когда он вытягивает клюшку. Тогда и «протыкаешь» под нею мяч. Случалось, что в одной атаке на это попадались два — три игрока. Именно так я забил в очень важном матче с финнами на чемпионате мира в Москве в 1973-м. Поймал двух защитников и вратаря...
— Назовем этот прием «ловушкой Маслова» и двинемся дальше...
— От мемуаров к живым проблемам? Это мне, признаюсь, интереснее...
Вячеслав Соловьев, заслуженный мастер спорта, засуженный тренер СССР, пятикратный чемпион мира по хоккею с мячом: «Счастлив тем, что судьба подарила мне возможность столько лет играть с Валерием Масловым в одной команде. Понимать друг друга мы научились буквально с полуслова. Маслова, прежде всего, выделял высокий игровой интеллект. Он уверенно чувствовал себя на любом участке поля, успевал всюду, где его присутствия требовала командная игра. Именно это, на мой взгляд, и определяет класс хоккеиста или футболиста.
Мне кажется, что способности Валерия в футболе полностью не реализовались. Он вполне мог стать основным игроком сборной страны. Очень жаль, что попал Маслов в нее с некоторым запозданием, да и то ненадолго. Валерий и в футболе отлично умел заводить команду, включать партнеров в общую работу, начиная движение с мячом от своих ворот. В этом плане рискну сравнить его со знаменитым голландцем Круиффом.
Хорошо помню одну из наших первых встреч на ледовом поле. Мы тогда оказались соперниками: Маслов еще играл за
Калининград. Получив от Трофимова задание сыграть против молодого центрфорварда персонально, я ни на шаг от него не отходил. Валера быстро понял, в чем дело, и поменял позицию — ушел на правый фланг, где к тому же не проявлял некоторое время особой активности. Что было делать мне — центральному полузащитнику — в такой ситуации? Кататься с ним на пару вдоль борта? Пришлось нарушить тренерскую установку и включиться в ифу. Хитрец Маслов только этого и ждал, и тут же возвратился на острие атаки...
Кстати, сплотиться нам помог все тот же правый фланг. На чемпионате мира 1963 года, который стал первым для меня и вторым для Маслова, тренер сборной Иван Иванович Балдин определил нас именно туда: Валерия нападающим, а меня правым бортовым полузащитником. Мне эта позиция была непривычна, и помощь партнера не раз выручала.
Именно с правого края Маслов умел забивать какие-то удивительные голы. Объехав защитников, ухитрялся точно пробить практически с нулевого угла. Однажды в Архангельске, когда мешал к тому же сильный встречный ветер, он забил настолько немыслимый мяч, что рты от изумления раскрыли не только хоккеисты “Водника”, но и все динамовцы. Но это, в конце концов, частность. Определяющим качеством Маслова- хоккеиста было, повторю, умение регулировать темп игры команды, придавать ей динамику.
Важен, несомненно, и истинно спортивный характер Валерия. Игре он всегда отдавался без остатка. На разминке перед ответственным матчем с финнами на чемпионате мира 1967 года кто-то из наших защитников случайно, сломал Маслову нос. Его отвели в медпункт, где наложили специальную повязку, с которой Валерий не только отыграл матч целиком, но был одним из сильнейших.
Василий Дмитриевич Трофимов, высоко ценивший мастерство Валерия, нередко, когда Маслов уже закончил футбольную карьеру, на первой после отпуска тренировке хоккеистов горестно вздыхал: “Кончился Маслов. Что он сможет сделать с таким лишним весом?” Но наступала пора занятий на льду, и Валерий вновь оказывался лучшим в команде...»
Георгий Канарейкин, заслуженный мастер спорта, шестикратный чемпион мира по хоккею с мячом: «С Валерием Масловым меня многое в жизни связывает. Вскоре после моего прихода в команду мы стали друзьями, и храним дружбу все эти годы. Если придерживаться хронологии, то нужно начать с того, что я сменил Валерия в качестве правого крайнего “Динамо”. В сезоне 1969 года Маслов практически не играл, поэтому его место досталось мне. На первый матч следующего Василий Дмитриевич меня не поставил. Прекрасно помню его слова: “Будешь в запасе, Георгий, но обижаться не следует. Хочу проверить, кто выглядит лучше — Маслов или Осинцев”. Вышло, что Маслов, поскольку после перерыва Трофимов выпустил меня вместо Осинцева. С того момента Валерий перешел в центр атаки, а я закрепился на правом краю.
