Сергей Зайцев - Неистребимый. Трилогия
Ксарра по праву считала себя опытным, а потому весьма осторожным посредником. В её практике на неё ещё никогда не устраивали подобную охоту. Столкновение со штурмовиками Дома Велсайтов для неё оказалось полной неожиданностью. Полной. Катастрофической. Как выяснилось, вместо продукта для рядового экономического шпионажа между промышленными концернами, вроде продвинутых технологий или навороченного софта, Хэнк спёр что‑то, принадлежащее самому лорду Джафасу. А это все равно что прыгнуть вниз головой с крыши «улья» без антиграва. Только последнего кретина в такой ситуации ещё будут интересовать деньги. Лично её волновал только один вопрос – как спасти свою красивую шкурку. Уже, кстати, порядком подпорченную.
– Умник, где моя одежда?
К кровати подплыла стойка, раскрылась, расставив в разные стороны механические руки для обозрения ноши – куртка, брюки, майка, нижнее бельё. Одежда явно прошла через вакуумную стирку – ни грязи, ни крови. Ни дыр.
– Я позволил себе смелость отремонтировать её, сайя. Теперь она в полном порядке, от дырок не осталось и следа.
– Спасибо, Умник. А теперь помолчи.
Приподнявшись с кровати, Ксарра ухватилась за край куртки, подтянула, не снимая со стойки, вытащила кристалл из нагрудного кармана и с саркастической улыбкой подбросила на ладони. В ходе манипуляций край укрывавшей её простыни немного сполз вниз, но она не стала её поправлять – прикипевший к её обнажённой груди взгляд Хэнка её позабавил. Лично её такие мелочи, как нагота, никогда не смущали, к тому же Хэнк и раньше видел её в чем мама родила… И тем не менее каждый раз разглядывал так, словно видел что‑то для себя новое. Мальчишка. Вечный сопливый мальчишка с похотливыми инстинктами. Как и большинство мужиков – до самой старости.
– Теперь он мало что стоит. Да и меня это дело больше не интересует.
– Это мы ещё посмотрим, – ловко поймав брошенный кристалл, Хэнк хитро улыбнулся. – Умник, в этой комнате есть терминал?
– Обижаешь. Система объёмного сканирования. Положи свой инфоноситель на любую устойчивую поверхность, и я его прочитаю.
– Предпочитаю сделать это сам.
– Как хочешь, – казалось, ИскИн пожал невидимыми плечами.
Хэнк перетащил стул к выехавшему из стены рядом с кроватью бытовому моноблоку – широкому экрану с клавиатурой. Затем, впихнув кристалл в инфоприемник, воспользовался для ввода‑вывода данных самым примитивным способом из имевшихся – быстро забарабанил пальцами по клавишам. Видимо, не захотел терять время на настройку софта своего лоцмана, позволявшего мысленное управление программными процессами. Или просто захотел показать ей свой профессионализм. Ксарра с усмешкой следила за его действиями. Способный мальчик, она это знала и раньше. Вот только время он действительно теряет зря. Что происходило на его экране, она из своего положения не видела, для этого пришлось бы подняться с кровати. А в том, чтобы дистанционно подстраивать к терминалу собственный лоцман, она, в отличие от Хэнка, просто не видела смысла. Чего‑то там нащёлкав на клавишах, Хэнк выпрямил спину и самодовольно улыбнулся.
– Так я и думал. Кто пытался подоить его содержимое – ты или кто‑то ещё?
– Есть разница?
– В общем‑то никакой. Мне понадобится несколько секунд, чтобы восстановить информацию.
– Что‑то я не понимаю… каким образом ты собираешься восстановить то, чего уже нет?
– Он только кажется пустым. Защитные коды, которые я в него встроил, при попытке чужого проникновения перестраивают информацию так, что прочитать её невозможно. Но если знаешь линейку из десяти последовательных восьмизначных ключей, каждый из которых запускает свой собственный пакет алгоритмов преобразования…
Ксарра почувствовала, как у неё от удивления и досады вытягивается лицо. А мальчик‑то действительно вырос… хотя бы как хакер. Неужто Немет сдался так просто? Сама‑то она проверить кристалл не успела. Тонкие пальцы Хэнка тем временем так и мелькали над клавиатурой, вколачивая нужные символы.
– А теперь, – Хэнк замер с поднятыми руками и повернул к ней улыбающееся лицо. – Одно касание пальчика, и все готово…
Что‑то там у него не получилось с этим касанием.
Хэнк озадаченно хмыкнул, почесал затылок. Пожав плечами, снова забарабанил по клавиатуре, видимо, повторяя ввод пароля. Немудрёно ошибиться при такой длине цепочки символов – восемьдесят знаков, шутка ли. На этот раз он закончил ввод без театральных жестов. После чего лицо вытянулось уже не у неё, а у Хэнка. А Ксарра разочарованно скривилась.
Не следовало торопиться с выводами насчёт возросших способностей этого сопляка.
– Вот злободрянь, – растерянно забормотал Хэнк… – Чего же я напортачил? Или с программой глюки, или в последовательности символов, или… Надо же нам было так вляпаться… Получается, Титу зря пострадал?
Неожиданно для себя Ксарра громко и зло рассмеялась. Затем рывком приподнялась на кровати, опираясь на локоть – чтобы лучше видеть лицо этого мальчишки. Чем окончательно сбросила с груди простыню и натянула провода, идущие от её тела к медблоку. «Лекарь» протестующе пискнул, но ей сейчас было не до таких мелочей.
Хэнк оставил в покое терзаемую клавиатуру и ошарашенно уставился на неё.
– Вляпались, говоришь? – процедила Ксарра сквозь зубы. – По‑моему, вляпались не мы, а ты со своим идиотом Титу на пару. Ты считал его крутым посредником и хорошим другом, так почему же он не навёл справки, с чем ему придётся иметь дело? Почему этот твой хвалёный друг не обеспечил тебе должного прикрытия, уж коли речь шла о таком крупном заказе?
Хэнк нервно усмехнулся и неловко заелозил на стуле.
Пока они жили вместе, она хорошо успела изучить его привычки и предпочтения. Знала, как могла на него безнаказанно надавить, выместить дурное настроение. Больше всего Хэнк не любил, когда она была такой вот предельно злой. Ему сразу становилось неуютно… Если отбросить все эти телячьи нежности, то в таком настроении он её попросту боялся. Был прецедент, тогда она его сильно поколотила за излишнюю строптивость…
– Ты всегда считал меня стервой… И не перебивай! – оборвала она его слабую попытку возразить. – Но когда ты работал со мной, ни один подонок не мог к тебе прикоснуться. За тобой все время присматривали мои люди, и прикрытие я тебе всегда обеспечивала самое лучшее, – она невольно поморщилась. Говорить было муторно и больно, но слишком уж много накопилось за все это время… – Да и заказы я тебе доставала не чета тем, что ты получал от Титу. И ты зря так по нему убиваешься. Он получил то, что заслужил. Потому что твой хвалёный Титу – кусок дерьма. Он воровал чужие заказы и перехватывал клиентов. В нашей касте убивали и за меньшие провинности, но так как он частенько воровал у меня, я до поры до времени закрывала глаза, зная, что эти заказы позволят не сдохнуть с голоду одному взбалмошному и честолюбивому засранцу, которого я хорошо знаю…
– Ты лжёшь… – Хэнк медленно поднялся со стула, бледнея на глазах. – Титу не мог сделать подобное, и я не понимаю, зачем тебе сейчас понадобилось поливать его грязью…
– Кретин, – холодно оборвала Ксарра, чувствуя, как её губы против воли кривятся в гримасе презрения. Она знала, что в такие моменты выглядит жутко некрасивой, но поделать с собой ничего не могла. – Ты никогда не разбирался в людях, с которыми тебе приходилось иметь дело. Для особо тупых повторяю, твой Титу – хитрожопый подонок и вор. Как посредник он ничего собой не представлял. Поэтому ставил подножки всем, кому удавалось, наивно полагая, что ему это всегда будет сходить с рук…
– Так это ты… – Хэнк побледнел ещё больше, а его голос упал до шёпота. Мальчишка был потрясён открывшейся правдой. – Незадолго до смерти он посоветовал мне остерегаться тебя, держаться подальше… А остерегаться нужно было ему самому…
Взгляд Хэнка остановился на столике, стоявшем у постели. Сфокусировался на остром ноже, что лежал рядом с кексом. Она видела – он ей не поверил.
– Что, хочешь попробовать, Хэнкадан? – ласково произнесла она, и в её тоне было такое ехидство, что мальчишка задохнулся от обиды и ярости. – Рискни. Покажи, что стал наконец мужчиной. Пока я не в самой лучшей форме, вероятно, тебе удастся это сделать. Возможно даже, это будет единственным стоящим поступком в твоей мелкой поганой жизни.
Хэнк опомнился, отступил на шаг. Ярость медленно уходила из его глаз, разглаживалось искажённое судорогой лицо. Когда он заговорил, голос его был спокоен. Даже слишком спокоен. Как у покойника, случись тому обрести дар речи. Больших усилий стоило ему это кажущееся спокойствие. Нечто новое в его поведении, невольно отметила Ксарра.
– Наверное, я сильно тебя разочарую, если скажу, что ты ошиблась. Я мирный человек, и мне не хочется марать о тебя руки, даже будь у меня возможность сделать это безнаказанно.
