Петр Ирисов - Петрович, повелитель Вселенной
В конце-концов, кроме варианта «А», был и вариант «Б».
Может даже и получше «столетки».
Церковные распри.
Церковь стремительно феодализировалась. Начало этому было положено еще во времена Карла Великого, а к XI веку и вовсе было не понять, с кем ты имеешь дело, со светским феодалом или церковным. Должности покупались и продавались, сдавались в аренду и служили в первую и основную очередь источником дохода. Феодалы нашил очень оригинальное решение проблемы исполнения служебных обязанностей. Купив приход или монастырь, феодал назначал заместителя, который и должен был проводить службы, плясать с бубном и расхаживать в смешных одеждах. Естественно, что заму все было фиолетово, и окормление паствы заботило его в последнюю очередь.
Да еще возникал вопрос с подчинением феодала. Будучи владельцем монастыря, он вроде бы подчинялся папе, выходя тем самым из-под юрисдикции своего монарха. Нельзя сказать, что монархов это сильно радовало.
Ну и выборы папы всякий раз превращались в такой балаган, что хоть святых выноси.
То французские штыки подпирали папский престол, то немецкие, то итальянские. Без штыков выборы папы как-то не получались.
Понятное дело, что пуристы от церкви были недовольны папами, которые поднимали тосты за здоровье сатаны (а были и такие папы), симонией и прочими язвами на теле матери-церкви. Поэтому результаты выборы папы периодически оспаривались.
Вот Петрович и подготовил своих кандидатов на это важный и почетный пост. Причем сразу трех. Ну, чтобы в любом случае все было хорошо. Он бы и четырех подготовил, но Гарольд Заячья Лапа был силен только в беге и охоте. И на континент не лез.
Так что одновременно было выбрано три папы. Бенедикт от Генриха I, короля Франции, Лев от Конрада II, императора Священной Римской империи германской нации, и Бонифаций от итальянцев. Каждый папа тут же предал анафеме своих коллег и начал искать ресурс утвердиться на папском престоле. Ну как Петрович мог папам не помочь?
Тем более, что все давным-давно было подготовлено. В комтуриях Ордена Пальмовой Ветви хранились запасы оружия как раз на такой случай. И не только оружия, но и сладкая паечка для верных и преданных.
Самый пик голода пришелся на Францию. Кору съели, лебеда считалась деликатесом, пирожки с человеческим мясом встречались на рынках повсеместно. Технология хранения и создания запасов была в совершенно убогом состоянии, да и хранить в общем-то было нечего. Что бедные, что богатые жили от урожая до урожая под обрез.
Так что когда Бенедикт объяснил, кто в этом виноват, желающих восстановить справедливость было в избытке, тем более что каждый записавшийся в христово воинство получал гарантированную миску похлебки.
Но прежде чем топать в Рим, чтобы надавать по сусалам Бонифацию, воинство решило заглянуть в Ахен, насовать под микитки Льву.
А почему бы и нет? Для бешеной собаки семь верст не крюк.
Ни Лев, ни Бонифаций не сидели сложа руки. На подконтрольных им территориях тоже водились комтурии пальмовых веток, с аналогичными запасами. К войскам всех пап начали присоединятся чувствующие поживу феодалы всех рангов, так что Петрович мог довольно потирать руки.
Как выяснилось, не одни лже-папы были повинны в бедах, обрушившихся на прекрасную Францию. Грамотеи, ученые и прочие умники. Так что умникам пришлось не сладко. И наиболее дальновидные уже начали приобретать билеты на корабли Петровича.
Ну а кто не озаботился билетиком, тот лох.
Ну и евреи. Тут Петрович был ни при чем. Инициативу проявили местные безо всякого указания сверху.
27. Теократия на марше. 1030 — 1060 гг.
В Беловодье, в отличие от залитой кровью Европы, царило «благоволение в воздусях». Земли, отошедшие под патриарха, явочным порядком приобрели статус независимого владения со всеми вытекающими.
Для начала в Беловодье потянулись бояре с чадами и домочадцами. По разным причинам. Кто лучшей доли искать, кто со своим князем вопросы не разрулил, а кого и конкуренты выдавили.
Вообще переход бояр от одного князя к другому оказался намного более распространенным явлением, чем Петрович предполагал. Стандартно процедура выглядела так. Новый князь выделял из госрезерва надел своему будущему топ-менежеру, а тот обязался случить честь по чести. И служил, исходя из своего разумения. В перовую очередь боярина обычно интересовал вопрос увеличения надела, и не важно, за чей счет. На престол княжеский боярин не мог рассчитывать ни при каких обстоятельствах, а вот своего князя пропихуть, а неугодного к предкам отправить всегда пожалуйста.
И доходы иных бояр могли соперничать с доходами некоторых князей. А у кого бабло, у того и власть.
Бонус Петровича как тайного владетеля Беловодья состоял в том, что александрийский патриарх был во-первых патриархом, а во-вторых пришлым. А пришлые патриархи имеют право на странности.
Первой странностью, с которой сталкивались бояре-гастарбайтеры, это предложение ответить на вопрос — чем вы можете быть полезны Беловодью и патриарху? Вариант «я буду платить долю с выделенного надела и выставлять воинский контингент» не давал кандидату ничего, кроме штрафных очков. Кандидату предлагалось подумать, зачем патриарху терять доход, имея лишь часть, когда сейчас он имеет целое, а также посетить тренировки патриаршьего полка. И сравнить.
С тренировок бояре уходили сильно задумчивые.
После изобретения калаша игра в «солдатиков» была вторым излюбленным занятием попаданцев.
Как вооружить, да как обучить, да какую структуру вооруженных сил выбрать — вот задачи, достойные внимания настоящего кухонного стратега. Задачи, безусловно, важные. Но самое главное для создания армии — ресурная база. С ресурсами у Петровича все было просто отлично. По его расчетам, он запросто мог содержать постоянную пятидесятитысячную армию 10–15 лет. Без войны. Не изымая средства из оборота.
А с такой армией можно было завоевать всю Европу. Но Европа пока для Петровича интереса не представляла.
Толи дело Азия. Скифы с раскосыми очами, поскрести русского, чтобы найти татарина и все такое.
Стратегических направлений Петрович на ближайшее время для себя определил следующие:
Во-первых, Урал. Прекрасная кладовая всяких разных полезных ископаемых. Противники в основном живут в лесах, действуют хорошо обученными небольшими по численности мобильными отрядами. Но движение на Урал тут же приводит к той или иной форме конфликта с Новгородом, а Новгород это варяги и ополчение. И если против лесовиков не проблема подготовить и выставить такой же лесной спецназ, то война с Новгородом без его завоевания занятие мало перспективное.
Во-вторых, Среднее Поволжье. Волжские булгары, и в перспективе башкиры. Полуоседлые, полукочевые. По большей части легкая кавалерия. А легкую кавалерию можно победить только легкой кавалерией. Ну, или «максимами». С «максимами» Петрович не торопился, а вот о казаках задумывался. Ушкуйники, фактически речные казаки, в свое время так и не дали возродиться Волжской Булгарии. Выход на Волгу давал возможность в перспективе взять под контроль ее всю, а там и до Персии было бы недалеко.
В-третьих, жесткая оборона на юге. Распад Киевской Руси на отдельные княжества был неизбежен, Полоцкое вон уже фактически отделилось, и междоусобные войны маячили на историческом горизонте. Вот на южных и западных рубежах Беловодья Петрович и собирался устроить учебный полигон для своей будущей армии.
Тяжелая пехота, легкая пехота, легкая кавалерия. И отдельные отряды тяжелой кавалерии. Большой необходимости Петрович в них не видел и вводил их исключительно ради понтов и престижа. Ну не котировалась армия без тяжелой кавалерии.
В Беловодье ледостав длился 160–170 дней. И практически полгода водяные приводы на молоты, прокатные и волочильные агрегаты простаивали, однако паровые двигатели вводить Петрович не спешил. Да даже и без паровиков протомануфактуры давали совершенно невиданные для хроноабиригенов результаты.
Так что легионы свои Петрович полностью снабжал изделиями местного производства. Какие легионы? Классические. Только числом поменьше, скорее как в поздней империи. Тысяча основного состава и тысяча бойцов во вспомогательных службах. Всякие там саперы, медики, банно-прачечный комплекс, полевая кухня с полевой же хлебопекарней. Настоящая тяжелая пехота. Лагерь разбивали каждый день, после каждого перехода. Марш-броски. «Все свое ношу с собой». Только не на жуткой палке, а во вполне приличных «сидорах», с лямками и ремешками. Так что никаких обозов. Правда, транспортные роты и батальоны в армии были. Повозки-мутанты, что-то среднее между боевой повозкой таборитов и фургоном переселенцев с Дикого Запада.
С выбором доспехов Петрович особо не заморачивался. Лесные и речные части вооружались пока по принципу кто во что горазд, потому как не было однозначного представления об оптимуме, а вот регулярные легионы вооружались стандартно.
