Петр Ирисов - Петрович, повелитель Вселенной
Петр Ирисов - Петрович, повелитель Вселенной краткое содержание
Петр Ирисов
Петрович, повелитель Вселенной
1. Похищенный
Свой первый шаг в новом для себя качестве повелителя вселенной Петрович сделал в пятницу, в 22:18, на платформе «148 км».
Неудачный, надо отметить, шаг.
Проводив взглядом электричку, Петрович привычно задумался, проявить ли ему удаль молодецкую и лихо спрыгнуть с платформы или не рисковать штанами и костями и спокойно платформу обойти. Обходить было лень, прыгать страшновато.
И тут Петрович приметил в неверном свете луны камешек, на который было бы очень удобно спуститься прямо с платформы. Видимо, не ему одному не хотелось терять несколько минут на обход. Вот на него Петрович и шагнул.
Первое, о чем он подумал, когда очнулся, что он все-таки старый идиот. Потому что очнулся он, судя по электрическому освещению, в больнице, а значит, все может быть очень и очень плохо. Ели бы все было хорошо, или даже не очень плохо, никто бы не озаботился транспортировкой тушки в больницу с отдаленного полустанка. Вообще странно, что кто-то этим всё же озаботился, потому как на платформу Петрович вышел один, а следующая электричка должна была быть только через четыре часа.
Однако боли он не чувствовал. Парализован? Нет, ручки-ножки шевелятся. И где это я?
Больничная палата? Но нет, больничные палаты выглядят иначе.
На больничную палату помещение, в котором обнаружил себя Петрович, походило мало.
По крайней мере, на те палаты, в которых Петровичу так или иначе доводилось бывать.
Комната три метра на четыре, кровать, и надо сказать довольно удобная кровать, пара стульев, стол, экран. Душ за загородкой. И параша. В смысле, симпатичный белый унитазик.
А вместо одной из стен — решетка.
Мило.
Нет, не палата. Скорее камера.
Изрядно струхнувший Петрович слез с кровати и подошел к решетке. Напротив глухая стена, справа и слева коридор.
— Есть кто-нибудь?
Ха-ха. Так все и отозвались. Вылезли из-за углов с дебильными улыбками и воплями «Вас снимают скрытой камерой!».
На звук за спиной Петрович отреагировал чрезвычайно резко, буквально развернувшись в прыжке. Но это всего-навсего открылась ниша, в которой он обнаружил судочки.
— А в тюрьме сейчас макароны дают, — сказал он, совершенно не понимая, что происходит. И тишина, жуткая гнетущая тишина.
Действительно макароны. Точнее спагетти. Как положено, с кетчупом и жаренным куриным окорочком. И пиво. Бутылка «Балтики» N3.
Абстинентом Петрович не был, но и пить такую дрянь не собирался — А можно пиво заменить?
«Вино какой страны…» Но нет, голос не раздался, вопрос не прозвучал
Вжих, вжи-и-их, ниша закрылась, открылась, и вместо пива стояла полторашка «Кока-колы». Даже не фирменной.
— А можно что-то менее ядовитое?
Вжих, пауза, пауза, вжи-и-и-их. Бутылка кваса «Очаковский».
Ну, квас это не так страшно как кока-кола. Ладно. И на просьбы отзываются. Уже легче. Понять бы, за что его законопатили? И зачем?
Перекусив, Петрович сунул судочки в нишу. И был вознагражден пультом от экрана.
Самый обычный телевизор. Сто каналов, смотреть нечего. Телевизор Петрович и дома не жаловал.
— А книгу можно заказать? — спросил Петрович, с надеждой заглядывая в нишу.
Нет, видимо нельзя. Обнадеживающее «вжих» не раздалось.
Он повернулся к экрану.
Хо! Вместо говорящих голов на экране появился список.
Маринина.
Донцова.
…
Картленд.
Да уж, культуру, что называется, в массы.
За месяц пребывания в узилище Петрович так и не увидел своих тюремщиков. Общение с внешним миром происходило через нишу, причем иногда достаточно было загадать вслух и тут же посредством ниши получить желаемое, а иногда предлагался выбор на экране. Или не предлагался, и неведомые силы просьбы Петровича тупо игнорировали.
Раз в неделю он получал сменку одежды и постельного, с кормежкой тоже, в конце концов, удалось добиться приемлемых результатов. Пожаловался на одиночество и обнаружил в нише резиновую надувашку. Подруга, однако.
Сколько он ни ломал голову, смысла в своем заточении не находил. Тайн государственных он не знал, в аферах и прочем криминале не участвовал. Квартира и дача? Ценность, конечно, но, если бы на них зарились, грохнули бы давно и в речку спустили. Ну кому и для чего нужен одинокий пятидесятилетний мужчина? На органы разобрать? Так тут впору самому думать о замене половины требухи, чисто в профилактических целях. И если бы на органы разбирали, то какое-то медицинское обследование сделали бы, да хоть кровь бы взяли на яйцеглист.
Одним словом, в худшие минуты Петрович чувствовал себя боровом, которого откармливают на убой, а в лучшие главным участником глупого розыгрыша.
Но через месяц случилось событие, надолго выбившее Петровича из колеи. Приехал робот-уборщик. Никак иначе фигню, которая лазила по камере и жужжала, оставляя за собой влажный след, назвать было нельзя. Само по себе появление такого робота происшествием было, конечно, не рядовым, с учетом того, что за месяц событий практически и не было (это если не считать появление резиновой подружки), но фигня, кроме прочего, ещё и уверенно ползала по стенам и потолку.
Петрович даже отошел от нее в самый дальний угол. Нафик-нафик таких роботов, что по потолку ползают и законы гравитации нарушают. Кто их знает, что там у них в процессорах живет.
Однако фигня пожужжала и скрылась в нише. И все.
От скуки Петрович начал отжиматься и приседать. Неведомые силы тут же подкинули в нишу спортивные тапки и шортики с маечкой, а экран сам собой переключился на что-то типа зарядки с инструктором. Тоже событие.
Через месяц жужжалка снова навестила Петровича.
Конечно, он пытался по-всякому поговорить со своими тюремщиками. И орал, и умолял, и плакал (для чего ему пришлось заказать сырой лук). Но неведомые силы на контакт не шли и никак своих намерений не проявляли.
Через месяц Петрович сказал жужжалке «Здрасте». Дурка близко. Дурка уже за поворотом…
Но через пару ночей Петрович был разбужен миганием экрана. Буквы из множества алфавитов устроили вакханалию. Они наползали друг на друга, словно спаривающиеся жучки. Не до конца проснувшийся и слегка ошалевший Петрович успел заметить, как буквы катаканы перетекли в деванагари. Строчки закручивались в спирали, взрывались фейерверками. Это было страшно.
«Мене, текел, упарсин».
И вдруг — ш-ш-ш-и-и-х-х-х-х! Решетка уходит в стену, а на экране появляется надпись:
Приказом N117
От 19.27.230003
СЕРАФИМОВ Валентин Петрович
Назначается и.о. командующего объектом «БАЗА»
2. И.О. Командующего
Исследовать всю территорию базы ему так и не удалось, даже когда он обнаружил велосипед на одном из складов. Фактически он был уверен, что на Базе (даже мысленно он называл ее с большой буквы) не так все просто с пространством. Никакая база не может быть размерами с пол-Москвы.
Планировка точно была не совсем человеческой. Странные переходы. Двери, открывающиеся в самых неожиданных местах.
Буквально после своего назначения Петрович обнаружил в нише два предмета, снабженных бирочками. Ключ Командующего и Планшет Командующего. Некоторые двери на ключ не реагировали. Иногда, правда, Петрович сомневался, двери ли это. А иногда слышалось неожиданное пш-ш-ш и дверь открывалась в, казалось бы, совершенно глухой стене. И что могло быть за дверью — чистая лотерея. Пять ДШК и сто тысяч патронов к ним. Двадцать тысяч комплектов холодного оружия и доспехов. Огромный холодильник с неизвестными письменами, которые планшет перевел как «Генетический банк», а в холодильнике невероятное количество маленьких коробочек с теми же нечитаемыми карябулками. Петрович взял две первые попавшиеся, поднес к планшету. Тот послушно перевел. На одной написано «сплинтериус, самец», на другой «першерон, самка». Остальные Петрович и не разглядывал.
И много чего разного было за таинственными дверями. Лаборатория по производству драгоценных камней, это понятно. А вот лаборатория сенедюльных процессов? Это как? Может, туда лучше и не заглядывать?
Ни одного человека, да что там человека, ни одного живого существа на Базе Петрович так и не обнаружил. И следа не нашел. И выхода с Базы не нашел. Планшет, правда, проложил ему маршрут к стыковочно-транспортному узлу. Но дверь по первому запросу не открылась. А настаивать новый командующий не решился. А ну как за дверью вакуум? Или… или вообще черная дыра?
Нет. Не будем торопиться.
Вокруг здоровенного агрегата, обозначенного планшетом как «комплекс диагностики, лечения и омоложения», Петрович ходил, облизываясь, уже с неделю. Конечно, омолодиться и вылечиться было крайне заманчиво. Но до безумия страшно. Вдруг сенедюльные процессы косо-криво пойдут и выйдешь из агрегата першероном, самкой? Или даже сплинтериусом, самцом?
