Макс Лукадо - Путешествие налегке
беглеца. И вот посреди молитв одна задругой приходят победы. Нечто прекрасное возникает из кучи отходов. Но
самое главное - это праздник по поводу возвращения домой. Вас с Молли объединяет еще одна деталь - вас обоих ждет
торжество при появлении на пороге своего дома.
К настоящему моменту от вашего жизненного багажа у вас осталось только одно. Нет, не чувство вины - вы
сбросили его на Голгофе. Не страх смерти - он оставлен у края могилы. Последним отягчающим ваши плечи грузом
остается ваша тоска по дому Но сбросите вы это бремя, только когда увидите Его. Как вернувшийся домой солдат при
виде жены сбрасывает с плеч свой дорожный мешок, так и вы при виде своего Отца сбросите с себя тоску. Ваши
дорогие и любимые будут кричать от радости. Ваши знакомые будут аплодировать вам. Но все стихнет, когда Он
возьмет вас за подбородок и скажет: «Добро пожаловать домой». Пронзенной рукой Он утрете ваших глаз слезу. В
доме вашего Господа вы будете пребывать вечно.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Я заснул в Лувре. В самом знаменитом музее мира. В самом великолепном здании Парижа. Вокруг меня ахают и
охают туристы, а я похрапываю, сидя на скамье спиной к стене. Голова болтается на груди. Полное погружение в сон.
Вдоль стен сверкают бриллиантовые короны. На стенах Рембрандт. Этажом выше Ван Гог. Этажом ниже Венера
Милосская. При виде такого великолепия мои глаза должны вылезать из орбит.
С Деналин дело обстоит именно так. Как будто она попала на распродажу «Foley's Red Аpplе». Если предлагалась
экскурсия, она соглашалась на нее пойти. Если она видела перед собой какую-то кнопку, она ее нажимала. Если
продавалась новая брошюра, она ее покупала и читала. Иногда она даже отказывалась ради этого от еды.
А я? Я уделил «Моне Лизе» пять минут. Стыдно, конечно.
Мне следовало бы равняться на того парня, что сидел рядом со мной. Погружаясь в сон, я видел, как он, будто
завороженный, смотрит на какой-то голландский шедевр XVII века, изображающий цветок. Проснувшись, я увидел, что
он не сдвинулся с места и по-прежнему не может оторвать глаз от объекта своего созерцания. Я опять закрыл глаза, а
когда открыл их, то обнаружил, что ничего не изменилось.
Я попробовал настроиться на его волну и спросил: «Потрясающе, да?» Ответа не последовало. «Оттенки просто
великолепны». Опять никакой реакции. «Как вы думаете, это хорошая картина?» Он вздохнул и ничего не ответил. Но я
прочел его мысль: неотесанный невежда.
Он попал в точку. Но в этом нет моей вины. Мне тоже нравится живопись XVII века, во всяком случае, не меньше, чем тому парню рядом со мной... хотя, не совсем так. Как бы там ни было, обычно я в таких случаях не засыпаю.
Но в тот день это произошло. Почему я заснул в Лувре?
Во всем виноват багаж. Я так измотался, таская чемоданы и сумки своей семьи! Багажа у нас было ничуть не
меньше, чем у передвижного шоу «Фантом оперы».
Я не виню жену или дочерей, потому что этому они научились у меня. Вы помните, что я из тех, кто не умеет
путешествовать налегке. Из тех, кто путешествует в полной готовности ко всякого рода неожиданностям, скажем к
подводной свадьбе или турниру по кеглям. Тяжело тащить свой багаж, а если тащишь за пятерых? Это совершенно
выматывает тебя.
Как выдумаете, я когда-нибудь научусь путешествовать налегке?
Я хочу предложить вам вот что. Давайте заключим договор: я уменьшаю количество своих багажных сумок, мы
вместе сокращаем число нашего жизненного багажа. Ведь одно дело проспать Лувр, совсем другое - проспать жизнь.
Но мы способны и на такое. Разве мы не спим в картинной галерее нашего Бога? Разве небо - не Его полотно, а
человечество - не шедевр Его творения? Разве мы не окружены произведениями великого Мастера? Вздымающиеся
волны. Пламенеющие закаты.
А разве человеческая душа - не Его художественная студия? Рождение любви. Дар благодати. Вокруг нас
воздушное царство чудес. Они то и дело вспыхивают, как светлячки, - это от их прикосновения раскрываются души, изменяются сердца и...
Но мы зеваем. Мы ничего не замечаем. Мы погружены в сон. Мы ничего не можем с собой поделать. Трудно нести
на себе груз вчерашнего дня. Ремень большой сумки, наполненной тревогой, режет мою шею. Страх смерти готов
переломить мою спину.
Этого хватит на то, чтобы отнять у вас радость жизни. Многие теряют ее каждое воскресенье. Да, на церковных
скамьях сидят хорошие, добропорядочные люди и изо всех сил стараются держать глаза открытыми. Если закрываются
глаза, хотя бы сердце не заснуло.
Что же мы теряем? Мы не видим, как Бог раскрывает небеса, чтобы послушать наше пение. Но устремляемся ли мы
к небу, тянемся ли мы, встав на цыпочки, к небесам?
Что мы теряем? Бог встречается с нами в причастии. Может быть, вместе с облатками и вином стоит раздавать
ватные палочки, пропитанные нашатырем, чтобы вывести нас из нашего полубессознательного состояния?
Что мы теряем? Божье Слово. Может быть, нам стоит всегда держать его под рукой, как нитроглицерин? Может
быть, нам пора проснуться и широко открыть глаза? Конечно, пора, но всю прошедшую неделю мы таскали за собой
сундук своих проблем. Да еще нам никак не спалось вчера ночью: мы продолжали ковыряться в сумках своих тревог и
разочарований.
Так давайте же избавимся от этого груза! Раз и навсегда отдадим это бремя Ему. Давайте ухватимся за Его слово:
«Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас...» (Мф. 11:28).
Мне обещано освобождение от бремени божков. Почему? Потому что я нашел Господа.
Освобождение от необходимости делать все самому. Почему? Потому что Господь - Пастырь мой.
Освобождение от бесконечных забот. Почему? Потому что я ни в чем не буду нуждаться.
Освобождение от усталости. Почему? Потому что Он покоит меня.
Освобождение от тревоги. Почему? Потому что Он водит меня.
Освобождение от безнадежности. Почему? Потому что Он подкрепляет мою душу.
Освобождение от чувства вины. Почему? Потому что Он направляет меня на стезю правды.
Освобождение от гордости. Почему? Потому что Он освобождает ради Своего имени.
Освобождение от долины смертной тени. Почему? Потому что Он ведет меня.
Освобождение от боли постигшего меня горя. Почему? Потому что Он направляет меня.
Освобождение от страха. Почему? Потому что Его присутствие успокаивает меня.
Освобождение от одиночества. Почему? Потому что Он со мной.
Освобождение от стыда. Почему? Потому что Он приготовил для меня стол перед глазами врагов моих.
Освобождение от разочарований. Почему? Потому что Он умастил мою голову елеем.
Освобождение от зависти. Почему? Потому что моя чаша переполнена.
Освобождение от сомнений. Почему? Потому что Он сопровождает меня.
И завтра, когда вы по привычке схватите свой багаж, поставьте его на место. И делайте так ежедневно вплоть до
того дня, когда увидите, что можете обойтись без него.
И в тот день, когда вы почувствуете, что бремя падаете ваших плеч, что вы способны продолжать свой путь
налегке, что вам хочется размышлять над тайнами жизни, тогда сделайте для меня одно одолжение. Пройдите по залам
Лувра и сверните налево. Дождитесь своей очереди за красными веревочными заграждениями. Внимательно, очень
внимательно вглядитесь в портрет Моны Лизы и скажите мне: что же в ней такого особенного?
ПРИМЕЧАНИЯ
Глава 2. Среднее «си» нашей жизни
1. На древнееврейском языке текст псалма состоит из 54 слов.
2. Около 200 г. после P. X. ученые начали вписывать гласные буквы в имя Адонай, помещая их под аббревиатурой из четырех
букв YHWH. Попутно следовало напоминание о том, что читать ее следует как «Адонай». Это слово оставалось непроизносимым до
середины XIX в., когда немецкие ученые вставили гласные буквы слова Адонай между согласными буквами слова Яхве, в результате
чего появилось имя Иегова - слово, никогда не существовавшее ни в одном из языков.
3. Nathan Stone. Names of God. Chicago: Moody Press, 1944. P. 20.
4. Donald W McCullough. The Trivilization of God: The Dangemus Illusion of a Manageable Deity. Colorado Springs: NavPress, 1955. P. 66.
5. Ibid. P. 54.
Глава 3. С этим я справлюсь сам
1. С благодарностью Рику Рейли за предоставленную статью о Жане Ван де Вельде «"Mon Deu!": Better Safe Than Sony» в «The Life of Reilly» (New York: Total Sports Illustrated, 2000. P. 175-177).
Глава 4. Тюрьма наших потребностей
1. Randy С. Alcorn. Money, Possessions, and Eternity. Wheaton, 111.: Tyndale House Publishers, 1989. P. 55.
