R.S. Grey - Duet
Это было мое селфи с напитком в руке. Мое лицо было искажено судорогой, вероятно, я подмигивала, но это больше было похоже на обширный инсульт. В волосах у меня был соевый соус, и, да, действительно, слюна на подбородке. Неряха. Я была неряшливым монстром и охотно отправила это фото Джейсону. Я могла только молиться, что он еще не продал его прессе.
Спустя два глубоких вдоха, я взглянула на Саммер.
— С этого момента мы больше никогда не будем обсуждать то, что произошло прошлой ночью. Я собираюсь стереть это из своей памяти.
Саммер улыбнулась и кивнула.
— Как скажете, капитан.
Я пыталась убедить себя, что это не имеет значения, что у каждого есть подобные конфузы, но это селфи действительно беспокоило меня. Дело было в том, что Джейсон не потрудился мне ответить. Разве он не беспокоился о том, что я дома, и со мной все в порядке?
К вечеру я заставила себя сконцентрироваться на работе и игнорировать любые мысли о Джейсоне. Мне пришлось подавить желание снова и снова проигрывать в голове наше столкновение в ванной. До сих пор, в оставшемся времени поездки, я закрывала глаза и думала о его поцелуе. На самом деле, это было так легко — представлять его и переживать наше совместное времяпрепровождение часами, пока я не поняла, что сейчас делаю. Потом я сделала себе выговор и вернулась к встрече. Это продлилось минуть десять, а может пятнадцать, а затем все вернулось на круги своя.
Это было бесполезно. Я сходила с ума, мысли о Джейсоне толкали меня к краю.
***
Спустя два долгих дня я вернулась обратно в дом Джейсона где-то после полуночи. Они оставили для меня дверь открытой, видимо, их никто не грабит посреди лесов Монтаны. Когда я вошла, в доме было тихо, и я мысленно себя поздравила. Это означало, что пока мне не придется столкнуться с Джейсоном.
У меня был последний день, заполненный встречами, а затем я должна была вернуться обратно в Биг-Тимбер сама, в то время как Саммер улетела в ЛА с аэропорта Биллингса. Я попыталась вздремнуть по пути в Биг-Тимбер, но вместо этого снова открыла текст сообщения, интересуясь, почему меня до сих пор волнует то, что Джейсон так и не ответил мне. Полагаю, это дало мне окончательный ответ относительно Джейсона. Дружба, которая формировалась между нами, как я думала, определенно, не формировалась. Мы были еще в самом начале пути. Однако и врагами мы больше не являлись. Мы были абсолютно никем. Больше никаких СМС
Чудненько.
***
На следующее утро я спускалась по лестнице с мыслями, которые считала позитивными. Все негативные размышления, которые заполоняли мой разум последние двадцать четыре часа, я отмела, и сфокусировалась на лучших вещах, таких как любимая пара джинсов, которые делают мой зад «не от мира сего» (спасибо девушке-консультанту, которая сказала мне купить их). Я завила волосы в мягкие кудряшки и накрасила губы ярко-красной помадой. Это день должен был стать испытанием.
Когда я вошла на кухню, ЛуЭнн присвистнула с места, где сидела и листала журнал. Ее пышные светлые волосы и яркая улыбка были именно тем, что мне нужно.
— Добро пожаловать обратно, Бруклин. Дома было скучно без тебя, — сказала она, подмигнув мне.
Я обогнула стол, чтобы чмокнуть ее в щеку, оставляя там ярко-красный след. Она засмеялась, но не отпустила меня от себя.
— Мне нужно немного цвета на моих щеках, — пошутила она.
— Где парни? — спросила я, направляясь в сторону кухонной стойки.
На ней был расставлен теплый завтрак с кучей углеводов в своем составе, но я заполнила тарелку фруктами и теплой яичницей. Потому что я контролировала свою жизнь. Мне не нужен был французский тост и, определенно, не нужен был Джейсон.
— А, Дерек недавно ушел работать, а Джейсон еще не спускался. Он оставался в той комнате с тех пор, как ты уехала. Думаю, за это время я видела его от силы пять минут, — ответила ЛуЭнн, с осуждением покачав головой.
— Песни сами себя не напишут, — послышался из коридора глубокий голос.
Волоски на моем затылке встали дыбом, и я повернула свою голову на этот проникновенный голос так быстро, что чуть не вывихнула шею. Мне очень не хотелось морщиться от боли, потому как Джейсон стоял в дверях, запустив руку в растрепанные волосы, и тем самым украл мою решимость, которая и так мне не принадлежала. Его щетина была длиннее, чем я когда-либо видела, но это только подчеркивало его суровую мужскую сущность. Его глаза, достойные песни, уже сфокусировались на мне, когда я встретилась с ним взглядом, но за ними не было ничего. Ни злости. Ни волнения. Ничего. Он был Форт-Ноксом21 для людей, а я устала пытаться прочитать его эмоции. Очевидно, что у меня это не очень-то хорошо получалось.
— Здравствуй, Джейсон, — сказала я, надеясь, что звучу так формально и раздражающе, как и пыталась.
— Привет, — произнес он, делая шаг, чтобы взять себе тарелку с едой.
Он мог пройти на другую часть кухонной стойки, но нет, он встал рядом со мной так, что наши локти соприкоснулись, когда он потянулся за беконом, лежащим передо мной. Его гель для душа захватил мое обоняние самым раздражающе-сексуальным способом.
Я схватила свою тарелку и заняла место рядом с ЛуЭнн, прежде чем он снова задел меня. Но эта засранка встала сразу же, как я села.
— Ну, я позволю вам двоим насладиться завтраком. Найдешь меня позже, Бруклин, если захочешь поболтать.
Нет, у меня не было планов разговаривать с ней. У меня были планы убить ее за то, что она оставила меня с Джейсоном.
Однажды я пошла на свидание вслепую, на котором за один прием пищи этот парень позвонил маме, заплакал и заставил меня молиться десять минут, пока не принесли наш заказ (я не шучу, десять минут. Моя лингуине к тому времени остыла — молитва была слишком долгой). А затем он накричал на нашего официанта, когда стейк, который он заказал, не был достаточно мягким. Это было худшее свидание, которое у меня когда-либо было, и, все же, когда Джейсон сидел напротив меня, я захотела вернуться в ту ночь.
Нет ничего хуже, чем сидеть с ним за столом в абсолютной тишине. В болезненной тишине. Слушая каждый скрип моей вилки по тарелке, каждый раз, когда мой стакан стучал об стол. Мне захотелось закричать.
Джейсон раньше меня закончил с яичницей и беконом как изголодавшийся пес и встал. Я смотрела, как он моет тарелку, позволяя взгляду бродить по его телу. Он был одет в свободные черные штаны и белую футболку, но я все равно думала, что он выглядит более чем аппетитно.
— Найдешь меня, когда закончишь. Нам нужно работать.
Он даже не посмотрел на меня, когда сказал это. Он посмотрел куда-то поверх раковины в кухонное окно, а затем развернулся и направился вверх по лестнице, перемахивая через две ступеньки за раз.
— Я приду, когда найду время! — крикнула я, потому что это звучало вполне разумной мыслью, чтобы высказать ее.
«Как он посмел думать, что может просто приказывать мне? Может, у меня не было вдохновения писать прямо сейчас? Может, у меня были другие дела?»
Десять минут спустя я поняла, что делать мне, собственно, нечего. Я уже позвонила и поговорила с Саммер и Камми. Я ответила на все е-мейлы до завтрака. Я даже успела позаниматься, потому что мой вредный тренер позвонил мне ни свет, ни заря. Так что, по лестнице я поднималась очень медленно, пытаясь показать Джейсону, что приду, когда закончу и буду готова.
На середине лестничного пролета я перевесилась через перила и крикнула ЛуЭнн:
— Тебе нужна моя помощь с чем-нибудь? Мытье? Пыль вытереть? Перелистывать журналы?
— Нет, ты поднимешься наверх и закончишь сочинять. У меня все хорошо, — сказала она, а затем включила пылесос, пресекая все возможности использовать ее в качестве оправдания. Черт. Она была моим последним вариантом.
Со скоростью еле двигающегося пожилого человека я взяла гитару в своей комнате, а затем пошла искать Джейсона на балконе, где мы пытались писать в первый раз. Его там не было. Я замешкалась и решила, что он бросил меня ради более интересных дел, а затем мои глаза расширились. Его комната. Он был в своей комнате, и я наконец-то увижу ее. Осознав это, я практически побежала на третий этаж, перепрыгивая через ступени, а затем осторожно постучала в дверь со всем возможным самообладанием.
— Войдите, — сказал он.
Я повернула ручку и толкнула дверь, затаив дыхание в ожидании. Я знала, что взглянуть на комнату Джейсона будет все равно, что взглянуть на часть его души. Это то место, где он создает музыку, где сидит и думает, и пишет, и играет часами, и, стоя в дверях, я была не разочарована. Всё было так в его стиле. Мебель была из темного дерева с современными штрихами. Шторы были раскрыты, чтобы впустить ранний утренний свет через большое окно, что примыкало к балкону третьего этаж. Назвать это пространство комнатой было просто несправедливо.
У одной стены стояла огромная кровать с балдахином, которая, конечно, была разобранной. Я уставилась на подушку, на которой лежала его голова ночь назад, и у меня появилось странное желание лечь в той же позе, чтобы узнать, как он спит.
