Диана Килина - Колибри
Пять!
От воспоминания о нём по моей щеке скатилась слеза, но я быстро смахнула её и зажмурилась.
Четыре!
Три!
Два!
Выдохнув, я открыла глаза.
Один!
Я вскинула руки вместе с многочисленной толпой. Надо мной закружилась разноцветная пыль, окрашивая небо в жёлтые, красные и голубые краски. Я выключила все звуки в голове, замедлила время и смотрела, как краска смешивается в воздухе и опускается вниз, покрывая людей яркими пятнами. Закрыв глаза, чтобы в них не попал порошок, я тут же открыла их и посмотрела на свои руки. Они стали бирюзовыми с ярко–жёлтыми пятнами, случайно попавшими на меня сбоку.
В воздухе кружились мелкие крупинки, и толпа принялась трясти головами, стряхивая краску. Я осталась стоять неподвижно, изучая этих людей. Сегодня они перестали быть серыми и безликими, они осмелились сделать что–то необычное и яркое, и это необычно для тихого и спокойного Таллинна.
Я повернула голову и посмотрела на Никиту. Его мелкие пышные кудри покрывала тонким слоем красная и жёлтая краска, и сейчас его шевелюра была похожа на парик клоуна. Рассмеявшись, я взлохматила его голову, и пыль разлетелась в разные стороны.
– Это было здорово! – прокричал он, пытаясь заглушить восторженные визги толпы.
– Да! Спасибо тебе! – ответила я с улыбкой.
– Надо выбираться отсюда, иначе мы потом застрянем, – сказал он, наклонившись к моему уху.
Я кивнула, и Никита потянул меня к воротам. С трудом пробираясь сквозь толпу, мы наконец–то вышли к выходу. Никита принялся отряхиваться, а я так и осталась стоять в ярко–синем обличье.
– Хочешь чего–нибудь? – он кивнул на забегаловку на входе.
Я покачала головой, и посмотрела на променад, раскинувшийся прямо через дорогу.
– Может, прогуляемся? – кивнула я на дорожку, и Никита воодушевился.
– Конечно!
– Тогда пошли, – сказала я через плечо, и делая шаг вперёд.
В ту же секунду я резко отскочила и налетела спиной на Никиту. Передо мной с визгом затормозил уже знакомый мне серебристый Бентли. Когда водительская дверь открылась, и из неё вылетел Саша, моё сердце пропустило пару ударов и спряталось куда–то в пятки.
– Алиса, твою мать! – проревел он, за долю секунды вырастая передо мной.
От страха, я вжалась в Никиту, и он схватил меня за плечи.
– Я тебе весь день звоню! Какого чёрта происходит? – продолжал орать мой начальник, или кем он там мне приходится.
Он явно давно не брился и вообще выглядел помятым. Рубашку покрывали непривычные складки, на лице виднелась приличная щетина. Глаза метали молнии, а руки он сжал в кулаки.
– Что тебе нужно? – спросила я не своим голосом.
– Нам надо поговорить!
– Нам не о чем разговаривать, Александр Сергеевич.
– Я так не думаю, – прорычал он, крепко схватив меня за руку и дёрнув на себя, – В машину, живо!
Я удивлённо заморгала, ничего не понимая, когда кто–то выдернул мою руку из его цепкой хватки, и вырос передо мной.
– Эй, полегче! – крикнул Никита.
– Не лезь не в своё дело, сосунок, – отчеканил Саша, пытаясь его обойти, но мой спутник ему не дал.
– Алиса, иди, – Никита протянул мне ключи за спиной, – Я разберусь.
– Ты?! Разберёшься?! – нервно рассмеялся босс, – Тебе сколько лет, мальчик?
На самом деле, Никита, хоть и был младше, но был на голову выше его. И он был достаточно хорошо сложен, к тому же занимался спортом. Что–то подсказывало мне, что, если завяжется драка, то живым уйдёт только один из них, и, глядя на лицо Саши, не трудно было догадаться, кто. Я никогда не видела его в ярости, точнее видела один раз, когда дала ему пощёчину в номере, но это явно были цветочки. От осознания этой мысли, меня охватил тихий ужас, и я мягко потянула Никиту к себе, сказав:
– Не надо, пожалуйста. Пойдём отсюда.
Он отступил, и Саша сделал шаг вперёд, подозрительно прищуриваясь. Он посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на Никиту, а затем снова на меня. Внезапно его лицо исказила болезненная гримаса, и он тихо произнёс:
– Я видел его в клубе.
Я только кивнула, представляя, какие мысли гуляют в его больной голове. Никита положил руку мне на талию и притянул к себе ближе, и я почувствовала, как он напряжён.
– Вот, значит, как ты поступаешь, – сказал Саша, опустив голову.
Он сделал глубокий вздох, а потом поднял лицо и посмотрел на меня своим обычным строгим взором. Таким же, которым он смотрел на собеседовании.
– Что ж. Как знаешь, Алиса. Мне надоело играть с тобой в эти детские игры. Приятного вам вечера, – он кивнул моему спутнику, – Простите за недоразумение.
С этими словами, он развернулся и вернулся в машину. Резко дёрнувшись с места, он умчался прочь.
– Да уж, – промычал ему вслед Никита над моей головой.
Я ничего не ответила. Я была не в силах что–либо сказать. Потому что, я испытала то, что не испытывала уже много лет. В моей груди снова пробили зияющую дыру, и её рваные края начали кровоточить, причиняя нестерпимую боль с каждым новым вздохом. Словно моё сердце вырвали голой рукой, сломав при этом рёбра и разорвав лёгкие в клочья.
ГЛАВА 25
Добравшись до дома, я всё–таки смыла с себя краску и нашла в себе силы поговорить с мамой. Рассказав о том, что выкинул Саша сегодня вечером, я ожидала от неё какого–нибудь толкового совета, но она сказала только:
– Похоже, он испытывает к тебе чувства, – вздохнула мама, – Зря ты не дала ему объясниться.
– Я не вижу в этом смысла, – буркнула я в ответ, усаживаясь на стуле за кухонным столом.
– Иногда нужно давать людям второй шанс. Особенно если они дороги нам, – мама пожала плечами и поставила передо мной чашку с чаем.
Я взяла из большого блюда шоколадное печенье, и надкусила его:
– Зачем? – промычала я с набитым ртом, – Что это даст?
– Ну, тебе же я дала второй шанс. И ты изменилась.
Я ворочалась в кровати уже третий час, и постоянно думала над её словами. Мысли сбивчиво кружились в голове, а перед глазами то и дело всплывало отчаянное лицо с тёмными глазами. Повернувшись к Тео, я прислушалась к его дыханию. Потом поцеловала его в макушку, и тихонько встала с кровати. Натянув спортивные брюки и толстовку, я вышла из комнаты и постучалась к маме в спальню.
– Алиса? Что случилось? – сонно спросила она, включая свет ночника.
– Мам, мне нужно съездить к Саше. Я вернусь утром, хорошо?
– Да, конечно, – пробормотала мама, – Будь осторожна на дороге.
– Обязательно.
Прикрыв дверь, я вышла в коридор и взяла ключи от своего мотоцикла. Засунув мобильник в карман кофты, я вышла из квартиры, тихо закрыв дверь, и спустилась пешком по лестнице.
Странная привычка, я знаю. Но я никак не могу от неё избавиться.
Сев на байк, и заведя мотор, я накинула шлем и быстро поехала в сторону центра. Когда я увидела знакомые стёкла Хилтона, освещённые тысячей лампочек, моё сердце вяло подпрыгнуло в груди. Добравшись до гостиницы, я быстро зашла в холл и направилась к лифту. На ресепшене стоят уже знакомый мне Костя. Он попытался меня остановить:
– Эй, вы куда?
– В тысяча первый, – бросила я в закрывающиеся двери лифта.
Кабина поднималась ужасно медленно, словно хотела моей смерти. Оглянув себя в зеркале, я пригладила волосы. Лифт звякнул, двери открылись, и я направилась к двери его номера.
Постучав один раз, я прислушалась. За дверью стояла полная тишина. Я постучала ещё раз и услышала возню, а потом тяжёлые шаги. Когда на пороге появился сонный полураздетый босс, я чуть не разревелась.
– Саша, прости! – выпалила я, – Я такая дура.
Он удивлённо округлил глаза и открыл рот, чтобы что–то сказать, но я перебила:
– Я не хотела тебя обидеть. И с Никитой у меня ничего нет, он просто друг, старый школьный друг. Я должна была поговорить с тобой, – мой голос дрогнул, – Я люблю тебя. Прости.
Он смотрел на меня удивлённо, а потом его лицо приобрело обычное непроницаемое выражение. Словно на него надели маску.
– Алекс, кто там? – громко сказал сонный голос из спальни.
Я быстро заморгала. Потом ещё раз, и ещё. Я проморгала, наверное, целую вечность. Но, когда за спиной Саши выросла длинная фигура Кристины в его рубашке, я готова была собственноручно выколоть себе глаза.
– Алиса? Что случилось? – она округлила глаза, – У тебя всё в порядке?
Наверное, моё лицо приобрело белый оттенок, потому что её взгляд изменился, и стал беспокойным. Она поднесла длинную сигарету к губам и подожгла её зажигалкой. В этот момент я чуть не блеванула прямо на Сашу. Я даже не поняла, откуда она её достала. Потом она двинулась в мою сторону и, выдыхая дым, сказала:
– Впусти её. Ты бледная, как смерть, что стряслось?
Я подняла ладонь, останавливая её движение. Опустила голову и покачала ей, пытаясь растрясти слёзы в глазах.
