Чупин Олег - Командир. Трилогия
***
Сложная политическая обстановка сложилась в 1562 году в Литве, литовско-белорусская шляхта организовала конфедерацию, добивавшуюся унии с Польшей. В такой ситуации Великое княжество Литовское было совершенно не в состоянии подготовиться к серьезным боевым действиям. 'Никто не поспешил' на сбор войск гетмана Николая Радзивилла 'ко дню св. Николая' в шестьдесят втором году. В дополнению к политическим неурядицам, осенью сего года, в сентябре-октябре, начались проблемы с финансами. Не понятно откуда, в княжестве появилось огромного количество новеньких фальшивых грошей, отчеканенных от имении различных литовских монетных дворов из меди, покрытой неизвестным способом очень тонким слоем серебра. Массовый выброс фальшивок, вызвал резкое падение доверия к литовскому грошу и возрастание цен на товары. Осенью власти смогли с трудом, но удержать ситуацию под контролем, массово изымая из обращения фальшивки.
В войне в Ливонии наступил можно сказать некий застой, больших успехов не было не у одной из сторон. Русско-польские переговоры, ведшиеся в начале шестьдесят второго года, к заключению перемирия между воюющими сторонами не привели. Более того, Сигизмунд I Август искавший союзника в лице крымском хане Девлет-Гирее, ожидал, что осенью-зимой текущего года тот либо сам вторгнется в московские земли, либо отправит 'царевича с войском' и тем самым оттянет русские силы на себя. Однако оттянуть русские войска на юг, крымскому хану не удалось.
До декабря 1562 года военные действия носили характер разведки и вооруженной демонстрации. В ответ на рейды русских войск под Шклов, Копысь, Оршу, Дубровну и Витебск, литовские отряды совершили набеги на Смоленщину и под Велиж. Эту сильную русскую новую крепость, выстроенную на Замковой горе мастерами Иваном Рудаком и Иваном Колычевым в июле 1536 года, литовцам так взять и не удалось. Набеговый отряд князя Радзивилла смог лишь разрушит велижский посад и пожечь, пограбить окрестные деревни. Однако сам Вежиский кремль, возведенный в виде трёх срубов, заполненных глиной, имевший семь боевых башен, три из которых были с въездными воротами и расположенный на самом высоком месте в Велиже, на берегу Двины, в самое короткое время был приведен в боевую готовность. Так в устье реки Каневец была возведена плотина, которая позволяла поднимать уровень воды в глубоких рвах вокруг крепости. Склоны рвов были выложены бревнами и становились скользкими при подъеме воды. На стенах и крепостных башнях были установлены орудия. На южной стене возвышались три башни, на западной - одна, на северной - одна, на восточной - две. Из ворот северной башни шла дорога через плотину на посад. Ров с южной стороны крепости перекрывался земляной дамбой, которая служила мостом к воротам южной башни, стоящей на берегу Двины. Угловая башня северной стены имела также въездные ворота, из которых дорога по мосту через Каневец вела в посад. Гарнизон крепости состоял из велижские стрельцов, набранных из посадских людей. Во главе стрельцов стоял 'голова', которых назначали из боярских детей. При этом велижские стрельцы охраняли не только город и рубежи у Велижа, но назначались и в другие места. Так они участвовали в Ливонской войне и против ордера и против шведов. Вот с набега в этом году литовских отрядов на Смоленшину и Велиж произошло начало нового этапа войны Великого княжества Литовского с Московией. Дополнительно в этом году, обмишурился и царский любимец, друг детства, князь Курбский Андрей Михайлович. Который в августе умудрился свести в ничью, при наличии под своим командованием пятнадцати тысяч воинов, что составляло более четверти всех московских войск задействованных в компании, бой под Невелем, с четырьмя тысячами польского вспомогательного корпуса и литовского ополчения под командованием старосты рожанского и маковского Станислава Лесновольского. А по данным литовской стороны, Лесновольский командовал еще меньшими силами, тринадцатью сотнями конницы и двумя сотнями пехоты, но это оставим на совести литовских бояр, распиаривших в конце года, этот бой, как величавшее сражение, завершившееся полной победой польско-литовскго оружия над дикими, сорока пяти тысячными ордами московитов. При этом они потеряли убитыми 15 простых воинов, а московитов убили не менее восьми тысяч.
Однако, в этом году, Москве удалось уменьшит количество своих противников. 7 августа 1562 года, был подписан мирный договор между Россией и Данией, по которому царь Иван IV, хотя и вынужденно, но согласился с аннексией датчанами острова Эзель.
К концу года все шло к возобновлению боевых действий в больших размерах. Однако, в декабре ситуация с фальшивыми грошами вышла из под контроля властей ВКЛ. В обращении появилось еще большее количество медных монет, а серебряные кругляки стремительно исчезали из обращения. Да так, что начало не хватать денег даже на самое необходимое, в связи с чем приготовления к обороне шли в Литве очень медленно, и поход Ивана IV зимой 1562-1563 годах был, как ни странно для Сигизмунда I Августа и его панов, неожиданным. Таким образом, время для полоцкого похода было избрано весьма удачно.
Поход начался 30 ноября, в день выхода войск из Москвы к Полоцку. Но планирование действий, составление первичного разряда для похода, началось в сентябре и подготовка самих войск началась именно тогда. В 20-х числах ноября был составлен уточненный разряд похода. Однако, для соблюдения секретности начинавшегося похода, все приготовления к походу проходили в тайне. Так как до 27 ноября в Москве сидел литовский посланец Сенка Олексеев, тщетно пытавшийся добиться перемирия. Литовским послам царь велел выдать 'опасную грамоту', но сами переговоры с Олексеевым велись лишь для отвода глаз. И вскоре, не подписав перемирие, он был отпущен со своим сотоварищем Лобаном Львовым по 'кратчайшему пути', через Тверь - Псков - Юрьев Ливонский. Загнав посольство значительно севернее маршрута движения московских войск, скрыли от них движение русской армии к западным, литовским границам. Псковкому воеводе, грамотой, было велено литовского посланника со товарищами придержать, под любым подходящим предлогом, во Пскове, до того момента, 'когда государь с Лук пойдет, чтобы на государеву рать вести не дал'. Но до конца года, войска Ивана Васильевича, так и не достигли линии соприкосновения с армией ВКЛ.
***
Весной, по высокой воде ушел в Великие Луки судовой караван с пехотой, артиллерией, обозами с припасами первой стрелковой дивизии и большим количеством строительного материала, в основном цемента, в деревянных запечатанных кадках, известь, в такой же тары, строительными инструментами, арматурой и иными разнообразными метизами. Который в начале августа, прибыл в выстроенный, под Великими Луками, саперами воинский городок, где и разместились основные силы первой дивизии. А вскоре, с основными силами дивизии, соединилась и кавалерия, шедшая к Великим Лукам по суше. Привезены стройматериалы сложили в склады Великолукской временной базе. Чего там только не было, запечатанные деревянные бочонки с цементом и известью. Да связки металлической арматуры. Да гвозди со скобами, разных размеров. Да железные штыковые и совковые лопаты с кирками. Да иного железного товара, потребного при большом строительстве. И начали скупать и свозить сблизь лежащих кирпичных мастерских плинфу и кирпич. В Полоцке все пригодится.
***
К концу августа, в Нарву, прибыли четыре вновь построенных на Архангеломихайловской верфи, легкие фрегаты: 'Агат', 'Аквамарин', 'Аметист' и 'Аспид'. Для защиты русской морской торговли на Балтике. На складах Ивангорода, флотилию легких фрегатов уже дожидались пищевые, боевые и прочие припасы в достаточном и даже немного большем количестве, для ведения полноценных боевых действий на море. И война на море не заставила себя ждать. Не смотря на начинавшиеся зимние ненастье, фрегаты успели отметиться у Таллина, Риги. Потопив с десяток различных небольших 'корыт', в основном рыбачьих, подобных шнекам и лоймам. Однако, были и более ценные призы, приведенные в Нарву неф с коггом, полностью груженные товаром- полотном и парусиной, слитками шведского железа и меди, английского олова и сукна, морскими канатами и веревками. Да пустили на дно один шведский боевой когг, пытавшийся догнать ладью новгородских купцов. Но зимой, по штормовому морю сильно не походишь, и флотилия встала в порту Усть-Нарва на зимовку.
***
Видя негативное развитие боев в Ливонии и на территории Литвы, полковник Тищенко, не стал активно вмешиваться в войну и напоминать о себе командованию, благо, что оно в лице князя Курбского вроде бы и забыло о его полке. А у самого Аркадия Степановича и так хлопот полон рот. Решение о развертывании его полка в стрелковую дивизию принято, оружие и снаряжение летом судами в Ямм-на-Желче перебросили. А людей нет. Вот и приходилось ему выискивать охочих людей, да привлекать их в строй, получив на свою голову эту боль. Сидел бывший прапорщик Российской Армии и думу думал.
