Чупин Олег - Командир. Трилогия
Московское царство. Поморье. Архангеломихайловск. Май-октябрь по новому стилю 1562 года РХ.
Традиционно открыла навигацию 'Белуха', ушедшая в Заморскую Русь, увозя в своих трюмах стальные наборы для пары тяжелых фрегатов и порох с иным боеприпасам для орудий и ружей с винтовками. А в начале июля, её место у причала заняла вернувшаяся из-за моря 'Касатка', привезшая четыре, полностью укомплектованных из ветеранов, экипажа, для спущенных в июне этого года со стапелей верфи Архангела Михаила двух пар легких фрегатов, которые, на момент прибытия команд, достраивались на воде, готовясь к ходовым испытаниям. Вместе с моряками прибыли и какие-то непонятные люди, вроде и говорят по русски, и ликом на русских похожи, а одеты как-то странно, да на голове, в волосах, перья яркие, невидимые, разноцветные, видимо райских птиц, торчать. Правда говор их, хоть и русский, да то же больно чуден, так обычно сам боярин Полуянов с другими уральскими боярами, когда они прибывают в город, разговаривает. Ну и бог с ними, с этими чудными людьми. Вскоре уехали они на речном ушкуе, специально отправленном самим боярином, на далекий Яик-Урал. Да и не так уж чудно стали выглядит эти приезжие, и пара мужиков, и четверо женок с детьми, когда сняли свои одежды и перья, да одели одежды православные.
Андрей Васильевич, отправив неожиданно свалившихся одновременников, на Урал, к Черному, перекрестился. Тут и так хлопот полон рот, а здесь еще и о неожиданно найденных 'индейцах' заботься. Вот например, взять безопасность предприятий. Михаил Иванович, толкового паренька поставил на охрану секретов и режим его промышленного района, у него не забалуешь. Вот последний случай, пропал с неделю назад, гость торговый, англицкий. Хочешь верь, хочешь не верь по фамилии Смит, со своим слугой. Уж искали их, искали. Подьячий с самого Архангельска, от воеводы тамошнего, приезжал. Все выпытывал у людей, где запропастился гость Смит, хотя какой он Смит, такой же как и я Кузнецов. Так и пропали очень уж любопытные гости заморские. Все вокруг Архангеломихайловская с его верфью и людом, работающем на ней, крутились. Высматривали, выспрашивали, подслушивали. А тут, как раз в ночь пропажи, собрались на пару на рыбалку, на Двину, аккурат напротив верфи. Ушли и не вернулись, пропали. Каких только предположений не строили кумушки по их пропажи. Слухи ходили разнообразные, от более правдоподобного, что утащила их в воду Царь-рыба, которую они поймали, да не справились с ней. Вот она лодку то и опрокинула и утопли сердешные в холодной водице. До фантастической, о том что перевернул лодку и пожрал иноземцев коркодил, лютии зверии из земель южных, басурманских, сбежавший этим летом у проходящих в западные земли купцов. И сказочная, о проглоченных англицких немцах самим Водным Змеем, за то, что оскорбили они его. Стали промышлять его рыбу, не принеся ему требы, не задобрив его. Слушая все это боярин Андрей, только ухмыляйся в отросшую окладистую бороду. Уж он то точно знал, где находятся англичане и что с ними случилось. Но это не для всяких ушей. Однако про себя одобрил действия своего начальника контрразведки. Ай да Миша Воротынский, ай да молодец. Ведь из простых, неграмотных даже, пареньков четырнадцати-шестнадцати лет, с нуля, вырастил и подготовил для себя и клуба отличных сотрудников своей 'конторы'. Вот и его начальник 'кровавой гебни', пятнадцатилетним сиротой из деревушки около Пскова, пришел к ним и запродался в боевые холопы к боярину Воротынскому. И что на сей момент имеем. Высококвалифицированного профессионала в своём деле, уже и забывшего, что он когда-то был холопом, хотя и боевым. А сейчас это уважаемый, свободный, служивый человек боярина Воротынского, Протасов Алексей, сын Протаса. Так вскоре смотри и до отчества дослужится, его подчиненные, да и посторонние, уже сейчас не иначе как по имени отчеству зовут. Вскоре и воевода архангельский, начнёт именовать по отцу. Все к тому уже идет. А это по местным меркам, очень высокое признания царского руководства, хотя и на местном уровне.
С опережением графика, уже в середине июля, провели ходовые испытания в Двинской губе достроенные легкие фрегаты, благо экипажи на них уже имелись, полностью укомплектованы и сплаванные. На освободившихся стапелях заложили новую четверку легких фрегатов. И в конце этого же месяца из Архангеломихайловска вышли четыре, принятые в строй флота 'витязей', вновь построенных легких фрегата, получивших имена 'Агат', 'Аквамарин', 'Александрит', 'Аметист'. Однако служить им предстояло не на Карибах, а на Балтике, куда они перебрасывались в Нарву, для защиты русской морской торговли.
Так в трудах, заботах с думами и пролетело короткое лето. В сентябре вернулась на Тортугу 'Касатка', увозя в своих трюмах, среди прочего груза, ещё комплекты стального силового набора, для пары тяжелых фрегатов, с их выгрузкой в Порт-Иване. Прибывшая вскоре из Заморской Руси 'Белуха', ознаменовали конец навигации. А там и ледостав не заставил себя ждать.
Тортуга, Карибское море с островами и окружающие его земли. Июнь-сентябрь по новому стилю 1562 года РХ.
Наступившее ненастье снизило до минимума морские путешествия у всех обитателей Нового Света. Жизнь текла не торопясь. В Рюрике-на-Тобаго полностью закончили строительство в форте, прикрывающем Варяжскую бухту и порт. Окончательно прикрыли артиллерийскими бастионами и сам город. Осталось одеть в камень соединяющие бастионы валы, и город будет защищен от нападений с суши.
***
В Порт-Иване продолжались переговоры с советом вождей чероки. Ближайшие южные соседи, хотя и потерпели поражение в пограничной войне, хотя и передали московитам во владения земли уничтоженного рода, за причиненные обиды. Но так до конца многие из них и не смирились со сложившейся ситуацией. Вот и приходилось вести беседы с вождями настоящих людей, с каждым по отдельности. И вроде бы получалось, если не склонить их к 'дружбе', то заинтересовать обоюдовыгодной торговлей. Заодно выяснилась примерная причина 'бешенства' молодых кандидатов в воины. Как и предполагали- испанцы, вернее их монахи. Правда так и не удалось установить, к какому конкретно католическому ордену они принадлежать, и где квартируют. Что-бы 'поблагодарить' за пограничный инцидент, путем вежливого визита, и отправки виновных в Чистилище и далее, куда заслужили.
***
В Новгород-Испанском продолжали отстраивать город и укреплять его. А в порту спешно достраивали пару ремонтных стапелей и продолжали ремонтировать трофеи от последней 'охоты' на галеоны. Заодно задействовали и пленных испанцев, попавших в руки ушкуйников в последнем походе. Капитаны и офицеры кораблей, вместе с состоятельными пассажирами судов, содержались отдельно. И в довольно комфортабельных условиях, дожидались, когда за них внесут выкуп. А молодцы из 'конторы' Воротынского в полную силу работали с ними. И нельзя сказать чтобы результаты отсутствовали, но в открытую их ни когда не предъявлять любопытствующей общественности. А остальные отрабатывали свою пищу на строительстве города. Но и среди них работали вербовщики. Правда в основном сманивали простолюдинов и нищих идальго на службу в 'дикую Московию', да и то не всех. Только прошедших психологический отбор, всякую рвань и шваль не брали категорически. Они предназначались для рабских рынком Анталии и Леванта.
***
На другой стороне пролива, в Порт-Россе, ни чего достойного описанию не происходило, рутина. Ремонт кораблей и оснастки. Учеба корабельных команд, крепостной артиллерии, морпехов и береговых стрельцов.
Еще к Порт-Россовским событиям можно отнести рождение второго сына у боярина Олега и боярыни Катерины Стуликовых, нареченного Михаилом. Рожала боярина опять в госпитале Порт-Росса, где родила и своего первенца Георгия. Оправилась после родов. И дождавшись окончания ураганов, в конце ноября ушла в своё поместье, правда, где расположено поместье, мало кто знал из обитателей главной базы флота.
А в начале декабря, на Кубе, в свой дом вернулась хозяйка энкомьенды донна Каталина Хуарес де Кордова, вдова благородного дона Кордовы. Ходившая в монастырь, помолиться с его благочестивыми обитателями об успокоенной муже. Вернулась со своей старшей служанкой, которая опять, уже третий раз благополучно разродилась от бремени, на этот раз в монастыре, мальчиком. Правда, ни кто не видал у неё большого живота, но возможно не обращали внимания. Все-таки служанка женщина не хрупкая. И снова, благородная госпожа Каталина, прониклась необычайной любовью к новой служанке и её новорожденному мальчикам. Не забывая при этом и остальных её детей. Но особенной выделяла, брюнета из двойни первенцев и новорожденного.
Тортуга, Карибское море с островами и окружающие его земли. Октябрь-декабрь по новому стилю 1562 года РХ.
