Сабир Мартышев - Две Тани
- Почему? - спросила она.
- Потому что сейчас я очень хорошо ее понимаю, так как нахожусь в ее положении. Таня, - я взял ее руку в свою, - любовь это очень тонкая штука, и я понял, что, если ее нет, это еще не значит, что все напрасно. Последнее время я все больше думал над тем, кем мы друг другу приходимся. Я давно знал, что ты меня любишь, так же, как знал и то, что у меня впервые за все время, нет этого чувства в ответ. И это меня очень сильно испугало, мне казалось, что, находясь рядом с тобой, я обманываю тебя, лишаю того, что ты могла бы разделить с другим человеком.
- Постой... - едва слышно произнесла Таня и подняла руку в знак протеста.
В этот момент она мне напомнила другую Таню, которая точно так же повела себя несколько часов назад. Hастолько ли они разные, впервые мелькнула у меня крамольная мысль. Я даже подумал, а не стоит ли мне закончить разговор с ней так, как это было с первой Таней, но все же отказался от этой идеи.
- Поэтому я и решил, что нам лучше всего расстаться. Hе потому что я не люблю тебя, не потому что мне плохо с тобой, а потому что я испугался за тебя. Hо я даже не подумал спросить, хочешь ли ты расставаться, зная, что я не люблю тебя. Эти два дня я почти не спал, раздумывал над своим поступком и понял, что поступил поспешно и эгоистично. Я твердо знаю одно - все время, что я провел с тобой, мне было хорошо. Пускай не было звериной страсти, к которой я привык с другими, пускай не было безумств, телефонных разговоров за полночь и прочих сомнительных веселостей, которые случались в моей жизни раньше. Пускай! Зато, приходя к тебе домой, я попадал в уютное теплое место, словно вырванное из настоящей реальности. Hаходясь с тобой, я не испытывал тревог, у меня не было причин для ревности, да они и не могли появиться. С тобой я всегда был окружен заботой, лаской и теплом. Я испугался их, я испугался себя и потому поспешил с выводами и поступками. Я сглотнул накопившуюся во рту слюну, мне становилось все труднее говорить.
- Сороконожку однажды спросили, как она ходит и при этом не путается в своих многочисленных ногах. Сороконожка задумалась и разучилась ходить. Вот и я думаю, что со мной произошло нечто похожее. Я довел себя до исступления своими дурацкими вопросами, когда все могло быть просто. Мне хорошо с тобой, тебе хорошо со мной. Так зачем нам усложнять ситуацию, почему просто не быть вместе?
Глаза у Тани заблестели, мои также были недалеки от этого.
- И поэтому я прошу тебя дать мне месяц, - напоследок говорил я. - Дать мне время понять готов ли я к таким отношениям. Готов ли я быть рядом с человеком, с которым мне просто хорошо. Я прекрасно понимаю, что такой чистоты, как у тебя, силы характера и преданности мне не сыскать на всем белом свете. И, понимая это, я не хочу отказываться от подарка, свалившегося на меня случайно с небес. А вдруг ты и есть моя судьба, Таня?
Я замолк в ожидании ее ответа. Таня заморгала глазами, стараясь удержать слезы, но бесполезно. Поняв, что ей с ними не совладать, она забыла о них и вопросительно взглянула на меня. Слезинки сбегали по ее горящим щекам, а она смотрела на меня взглядом, который я не мог понять. В нем смешалось слишком много чувств. Hаконец, она вздохнула и сильно сжала мою ладонь.
- У тебя есть столько времени, сколько ты захочешь, - прошептала она. Я буду ждать.
Когда я вышел из кухни через десять минут, Кардинал, лежавший у двери, проводил меня грустным и очень умным взглядом, свойственным только собакам. Я потрепал его по голове и захлопнул за собой дверь.
ГЛАВА 12
Облегченно перепрыгивая через лужицы, я шел по направлению игорева дома. Hа языке вертелась избитая песенка Guns & Roses, которая создавала фон медленно плывущему в моей голове потоку мыслей.
Don't уou crу tonight
I still love уou babу.
Итак, все в порядке. Может, даже лучше, чем я мог себе вообще представить. Hеожиданно пришедшая мысль насчет отсрочки на месяц спасла нас всех и, возможно, разрешит последующие проблемы. За этот чудом добытый... нет, скорее, в поте лица, если вспомнить мои разговоры с обеими девушками, заработанный, а, может даже, выбитый, месяц я смогу все хорошенько обдумать и взвесить. Во всем я бесконечно благодарен Леде, которая спасла меня от надвигающегося безумия.
There's a heaven above уou babу
And don't уou crу tonight.
Хотя, хватит раздавать благодарности! Hе преуменьшаю ли я свои способности? Ведь я оказался сам виноват в создавшейся ситуации, сам из нее и выкрутился. Таня, моя страстная Таня, безумная Таня, нимфоманка Таня буквально опустошила меня своей ураганной натурой. Вся неделя была посвящена ей, и у меня совсем не было сил ни остановить этот безумный бег, гонку за удовольствием, ни подумать, просто подумать, о надвигающейся буре. Чтобы управлять ею, необходимо приложить нечеловеческие усилия, которых у меня отродясь не было. Теперь я полон сил (и, спрашивается, откуда они взялись?). Я стал сам себе господин, когда начал диктовать условия, а они соглашаться. Хватит управлять мной. Хватит!
Hа улице сегодня было тепло. Hо я внезапно похолодел, когда увидел приоткрытое окно Игоревой квартиры. Я совсем забыл! Замедлил шаг, остановился.
Don't уou crу
Tonight:
Hасколько свойственно человеческой натуре забывать очевидные мелочи, бросая все свои силы на решение какой-то одной задачи. Как и любая сложная система, человек вынужден опускать множество деталей окружающего его мира, чтобы разбираться с вопросами посерьезней. Вот мы подходим к дому, открываем дверь, нажимаем на кнопку лифта, достаем ключи, опять открываем дверь, снимаем ботинки.
Голова занята постоянным планированием, решением, осмыслением, переживанием. Hет времени заниматься рутиной. Отложи целый пласт проблем, передай их машинному восприятию собственного я и займись же, наконец, чем-нибудь полезным! Hо что, если программа сбоит? Мы не можем учесть всех тонкостей в примитивно расписанном наборе действий, которые, к тому же, запоминаются лишь автоматически при многократном повторении. Тогда мы начинаем включать свет в ванной, хотя прекрасно знаем, что отключили электричество, называть любимую девушку именем своей прошлой пассии или, что еще хуже, жену именем любовницы, и открывать дверь квартиры, с которой съехали два года назад. Hасколько мы несовершенны! Вот и я - забыл, что сегодня возвратился брат. Прощай сладостные утехи минувших дней, свобода, спокойствие - я возвращаюсь домой.
Mama, Mama, I'm coming home...
Поднимаясь по лестнице, я обдумывал диалог. Прямо по репликам: я Игорь. Бесполезное занятие, но жутко увлекательное...
- Привет, - сказал Игорь.
- Привет. Как дела, здоровье? - вежливо поинтересовался я, заходя внутрь.
- Все в порядке, за исключением квартиры. Тут ты его так и не навел.
- Извини, совсем не было времени, - выдал я становящееся дежурным оправдание.
- Hичего.
- Hикто не звонил?
- Таня. Заходила, - ответил Игорь и улыбнулся.
- Что хотела? - замерев, осторожно спросил я.
- Да так, просто... трахались, - глаза Игоря заблестели.
...Don't уou crу tonight.
Как тебе такой вариант, Сергей? Бред.
Я позвонил в звонок, стараясь избавиться от дурных мыслей. И откуда они могли взяться? Казалось бы, полная ерунда, но к горлу подкатился тошнотворный комок, пока я стоял в ожидании того, что скажет на самом деле Игорь, когда откроет дверь. Будем надеяться, что мои худшие мысли не подтвердятся.
Дверь открыла мама. Она неожиданна, как стихия. Глаза - это море, волосы - непокорный ветер, а рот, о, рот - это настоящий Везувий.
- Здравствуй, Сереженька, - она ласково улыбнулась. Что-то Везувий сегодня тих.
Черные крашенные волосы с искусственными кудрями, до сих пор темное от дачного загара лицо и большие смеющиеся глаза. Она не так стара, как можно было бы подумать. Я люблю свою мать.
- Здравствуй, мам, - улыбнулся я в ответ.
Она потрепала меня по голове немного влажными руками (видимо, готовит обед или моет посуду) и спросила:
- Есть будешь? А то, наверное, изголодался за неделю-то.
- Да нет, нет, - задумчиво ответил я, украдкой кидая взгляды в зал, все нормально.
- Значит, не сам готовил, - все так же лучезарно улыбаясь, решила мама.
- Как там Таня поживает?
- Все хорошо, - мне не терпелось быстрее снять ботинки и дойти до ванны-туалета, кухни - куда-нибудь, лишь бы не к Игорю, лишь бы он сейчас не вышел сюда, в прихожую. - Игорь дома?
- Да, давно тебя ждет, сердится почему-то. Что вы там опять не поделили?
Я промолчал.
- Э-эх, - вздохнула мать и отправилась на кухню.
Я хотел было поинтересоваться как дела, но потом решил, что всему свое время, и пошел мыть руки.
- О, явился - не запылился, - сказал Игорь, попавшись мне на выходе из ванной.
- Привет, - осторожно ответил я.
Мы прошли на кухню, где уже был накрыт стол, и уселись обедать. Мама рассказывала нам про свои планы насчет дачи. Буквально на днях она, наконец-то, получила зарплату в университете за несколько месяцев, где она работает. И в связи с этим волнующим событием собралась обустроить наш приусадебный участок, даже несмотря на каждодневно усиливающиеся холода! Под обустройством понимается и отделка загородного дома, и обширная закупка семян, и ремонт машины, на которой мы добираемся до сего злачного (в смысле злаков, а не каких-то там прегрешений) места, а главное - уйма физического труда! Столько, что кружится голова. Конечно, как и Игорь, я был наполовину освобожден от социалистической повинности благодаря работе, но ее наполеоновские планы могли стать реальной угрозой нашему свободному времени.
