Xavier Neal - Blind
— Насколько бы я сильно не хотел взять тебя прямо здесь и сейчас, ты заслуживаешь лучшего, чем это, Макс. Намного большего.
Она мягко кивает и внимательно слушает меня, затем, хвала Иисусу, очень аккуратно, соскальзывает на свое кресло. После нескольких глубоких вдохов, позволяющих моему члену выпустить кровь к другим участкам моего тела, я поворачиваю ключ в замке зажигания, и мы начинаем нашу поездку обратно домой, в полной тишине.
Скажем так, что это и есть причина, почему я не хочу ходить на чертовы свидания. Это все чертовски сложно. И не моя вина, что единственное, что я сделал — это подумал о том, что она заслуживает лучшего, чем чертов секс в машине, но помимо этого, она заслуживает лучшего, чем секс со мной. Не имеет значения, как сильно я хочу взять ее, она все еще заслуживает лучшего. Лучшего, чем напрасно терять время с таким, как я. Я парень, который никогда не заканчивал свидание без секса прежде.
Я быстро бросаю взгляд на Макс, которая прижимается своим телом к двери, таким образом, чтобы находиться спиной ко мне и, делая все, чтобы сосредоточиться на виде за окном.
Ага. Отныне мне следует придерживаться прежнего плана, в котором было место лишь просто пустому одноразовому траху. Я знал, что трах был бы лучше, чем идти сюда с ней. Урок выучен.
17 глава
Макс
Последние три дня я провела, избегая Логана. Смущение, что я испытала в машине, было достаточным обстоятельством, чтобы заставить меня сожалеть не только о повороте, который приняли наши отношения, но даже о том факте, что я считала, что мы были на одной волне по поводу наших чувств. Я была готова содрать с себя одежду, можно даже сказать, публично заняться с ним сексом и что сделал он? Отверг меня. Вежливо, что делает это еще более ужасным. Его взгляд был явно полон жалости. Этой мысли достаточно, чтобы заставить меня застонать вновь.
Вы же видели это. Это было ужасно.
Я вздрагиваю в кольце рук Люка. Мягкое кресло с откидывающейся спинкой слегка поскрипывает.
— Боже, я ненавижу эти романтичные комедии. — Подтягиваясь, я поджимаю ноги к себе, прижимаясь к нему еще сильнее. — Фильмы не отражают реальных ударов жизни.
— Вот почему счастливые финалы прибыльны. Люди могут получить несчастье и бесплатно. — Ответ Люка вызывает у меня вздох сожаления.
Я знала, что мне надо было пойти на работу сегодня. Но после трех дней работы сверхурочно, я нуждаюсь в небольшом отдыхе от экрана монитора. Мне повезло, Люк был сегодня дома, чтобы составить мне компанию в просмотре фильмов. Логана словно ветром сдуло, его нигде не было видно, что не могло не радовать меня в сложившейся ситуации. Слава Богу.
— Хочешь поговорить о твоем бесплатном несчастье?
Я слегка фыркаю и качаю головой.
— Давай, Макс. Логан пригласил тебя на свидание и большее, что мы смогли из тебя вытянуть, что все было нормально. Я терпеливо ждал три дня. Время вышло. Выкладывай.
Между прочим, хочу сказать, что пытаться избегать Люка или Эрин, когда они хотят посплетничать — это как пытаться избегать наблюдателей в день выборов. Они повсюду, куда бы вы ни повернули. Они используют любую возможность.
— Ничего особенного. Мы взяли по куску пиццы… — Мой голос стихает, и я вспоминаю руки Логана, обнимающие меня, когда я сидела на его коленях, наблюдая олицетворение того, как он видит свою жизнь, разворачивающуюся прямо перед нашими глазами, когда он ассоциировал ее со светом светлячков.
Те светлячки были настолько близко. Черт, они могли быть олицетворением и наших отношений тоже. Почему тогда мне не пришло это в голову?
— Потом мы просто тусовались.
— Макс…
— Мы можем просто посмотреть кино? — вздыхаю я, становясь взволнованной.
— Макс…
— Пожалуйста.
— Макс.
— Я набросилась на него, понятно! — рявкаю я громче, чем ожидала. Люк не отводит взгляд. Моя реакция его не отпугнула, как я ожидала. — Мы болтали, и он поцеловал меня, а я увела нас обратно к машине и набросилась на него. Я имею в виду, буквально залезла к нему на колени и начала расстегивать его джинсы! Ради всего святого, единственное, что я не сделала, так это не попросила трахнуть меня, потому что я думала, что мои действия были довольны ясны.
После нескольких долгих мгновений, заполненных моим раздраженным глубоким дыханием, Люк говорит:
— Это было так подробно, что я не знаю, как я смогу заснуть сегодня ночью.
Поднимаю голову и вижу игривую улыбку на его лице, закатываю глаза и толкаю его в бок.
— О, заткнись.
— Что именно он сказал?
— То, что я заслуживаю лучше, чем это.
— Чем секс в машине?
— Полагаю, что так. — Я пожимаю плечами и качаю головой. — Но я не думаю, что он имел в виду именно это. Я думаю, он имел в виду, что я заслуживаю лучше, чем секс с ним…
— Ты знаешь, я не вижу смысла во всем этом, Макс. Реально не вижу. Что, черт подери, случилось в его жизни, что заставило его так сильно утвердиться в желании, проживать жизнь, единственным, по его мнению, способом — быть отрезанным от всего в этом мире? Позволяя себе жить за пределами своей жесткой оболочки, которой он отгораживается от всего, лишь время от времени.
Я напрягаюсь. Одна лишь информация о том, что произошло у Логана, уже причиняет боль, стоит только подумать об этом.
— Ты же знаешь о его родителях, так?
— Не совсем. Только то, что его папа погиб в автомобильной катастрофе. Он не говорит об этом, за исключением, разве что нескольких вещей.
Я борюсь с желанием саркастически высказаться над последним предложением.
— Отец Логана был алкоголиком, который едва мог удержаться на постоянном месте работы. Он постоянно бил мать Логана, до того как она забеременела и во время беременности, черт возьми, это было истинным чудом, что Логан вообще родился. Он родился раньше срока и, учитывая то, что он пережил, пока был в утробе, это не удивительно. Его отец разбрасывался фразами, где обещал, что никогда не будет пить снова, и клялся, что будет хорошим отцом ему, но что-то случалось и щелк, он снова возвращался к тому же — избиению, жестокому рукоприкладству, нанесению ударов по лицу и ребрам. Примерно в возрасте шести лет Логан научился прятаться в доме и потом, когда отец понял это, он начал убегать, сбегать до тех пор, пока тот не успокоится. Он ненавидел оставлять свою мать, сносящую побои, но она говорила ему, что лучше она будет терпеть жестокость отца, чем он. В любом случае, как-то ночью, когда Логану было шестнадцать, он прокрался домой и обнаружил свою мать на кухне в луже крови. Она была мертва. И до того, как он смог набрать 911, полиция была у его двери и сообщила, что его отец только что был найден, налетевшим на телефонный столб недалеко от их квартала.
— Черт подери, — шепчет Люк едва слышно.
— Логан не ходил на похороны своего отца. А к матери я пошла с ним. Он не проронил ни слезинки до тех пор, пока все не ушли. Я помню, что думала об этом, когда он реально закрылся и отгородился от всего мира. Он не был очень близок со своей матерью и все-таки, каким-то странным образом, был. Она всегда ставила его жизнь превыше всего. Всегда следила, чтобы он был вне опасности. Всегда говорила ему, что он лучшее, что случилось в ее жизни. Со временем дом продали и ему выдали деньги с его продажи. Когда ему исполнилось восемнадцать, ему вручили небольшую сумму денег, которую его матери удалось тайно отложить на его имя. Они пытались отослать его к какой-то дальней кузине в Монтане, когда все это произошло, но как ты уже знаешь, вместо этого, твои родители вызвались забрать его.
— Да. Я помню. Как сейчас помню, что учился еще в школе, когда в первый раз поймал, как он украдкой вылезал из окна, чтобы сбежать до твоего дома.
Я едва улыбаюсь, думая обо всех тех случаях, когда он лазил через окно просто, чтобы провести немного времени рядом со мной.
— Логан убежден, что он проклят. Его отец избивал его мать до смерти. Его дедушка избивал его бабушку до смерти. Его прадед перерезал горло своей жене, пока она спала. Все пьяницы. Все вспыльчивые. Без тормозов. Так что он решил не быть таким как они, что означает делать вещи прямо противоположные. Вот почему он не пьет. Вот почему он дерется на ринге. Вся ярость и гнев могут быть сконцентрированы в одном месте, в одно время и на одной личности. К тому же еще и на незнакомце. Или на груше.
— И он не привязывается к женщинам, потому что он боится, что причинит им боль, так?
Я киваю.
— Это абсурдно.
— По сути, да. Я понимаю. Я понимаю страх нежелания закончить, как его семья, но…
— Нет, Макс. Он позволяет своему страху разрушить его жизнь по-другому. И я ненавижу быть тем, кто скажет, что его логика ошибочна, но он уже совершил ошибку. Независимо от того, погружался он уже или нет в твой «шоколадный фонтан» в спальне, уже слишком поздно. Он был привязан к тебе на протяжении многих лет. Он любил тебя в течение многих лет. Черт, теперь я уверен более чем когда-либо, что он влюблен в тебя годы. То и дело отрицание всего этого, не дает ему никаких поблажек или спасения, как он думает. Ты, Макс, ты — вот, что спасало его.
