Амелия Брикс - Если ты со мной
- Держи! – протягивает яблоко. Сам налегает на виноград.
- Спасибо.
Жаль, что он не хочет жениться. Он стал бы заботливым мужем и отцом. Надеюсь, со временем он поменяет свои взгляды и осчастливит многих людей.
- Как ты себя чувствуешь? – Макс собирает грязную посуду.
- Уже лучше, – иду к раковине.
Макс кладет посуду в раковину и отодвигает меня.
– Градусник на стуле. Иди, я сам уберу. Только сначала выпей лекарство. – открывает один из шкафчиков и протягивает мне антибиотик. Затем аэрозоль для горла. После всех процедур выпроваживает из кухни.
Пока измеряю температуру, оглядываюсь по сторонам. До чего же безликая комната. Надо ехать в общежитие. Но из-за слабости я даже не хочу шевелиться.
- Ну, обрадуешь меня или как? – Макс заходит в комнату.
- 38,3.
- Тебе нужно больше спать. Давай пока постираем твои вещи, - Макс оглядывается в поисках грязной одежды.
- Нет, спасибо, думаю, сегодня я могу вернуться в общежитие. – смотрю на свои руки.
- Если возникнут проблемы с машинкой – позови, – Макс делает вид, что не слышит меня.
Минут десять после ухода Макса я сижу в раздумьях. С одной стороны я не хочу надоедать ему, с другой – мне так хорошо в его квартире. Рядом с ним я чувствую себя в безопасности. И самое главное: я прихожу в ужас, только от одной мысли выйти на улицу.
- Я все понимаю, мы привыкли к техническому прогрессу, но твои вещи сами не дойдут до машинки, - я быстро открываю глаза и сажусь на кровать, – я тебя разбудил? – тон Макса с насмешливого меняется на виноватый.
- Нет- нет.
- Я могу сам закинуть вещи в машинку.
- Что? Нет. Я еще в силах сделать это сама.
- Не похоже, – Макс садится на край кровати.
- Будет лучше, если…
- Только не начинай, – раздраженно прерывает Макс, – такое ощущение, что ты не знаешь как избавиться от моего общества, – он быстро встает, а я подаюсь внезапному порыву и хватаю его руку. Макс останавливается.
- Нет, что ты, наоборот, – никогда я еще не чувствовала так остро стыд за свои слова, - я так благодарна тебе, – его рука зажата между моими руками. Макс смотрит на наши руки. Чувствуя неловкость, выпускаю его руку, – что ж, у меня стирка, – неловкая улыбка.
Хватаю сумку и иду в ванну. Закидываю свои вещи в стиральную машину. Без смущения роюсь в шкафчике в поисках порошка и кондиционера. Смеюсь, когда ими оказывается «Ушастый Нянь».
Зайдя в комнату, на кровати нахожу толстовку и спортивные штаны. Застилаю кровать и иду на поиски Макса. В зале его нет, на кухне тоже.
- Макс! – хриплю я. Бесполезно. Он не слышит меня. – Макс!
- А? – он в своей комнате. Подхожу к двери, в нерешительности останавливаюсь. Он не любит, когда заходят в его спальню. Дверь открывается. Макс отходит, чтобы я прошла.
– Проходи, - несмело переступаю порог.
С плохо скрываемым любопытством смотрю по сторонам. Эта комната, словно не из этой квартиры. В других нет ничего лишнего, здесь же повсюду разбросаны вещи Макса: на кровати, на письменном столе, стуле, кресле. Постель не заправлена. Стол завален книгами и бумагами. Мне казалось, Макс очень опрятен, судя по его внешнему виду. Мебель современная и собрана в тон. Но больше всего меня удивляет - книжный шкаф заставленный книгами. Меньше всего ожидала это увидеть в спальне Макса. Пробегаю глазами по книгам. Много классики, но достаточно и современной литературы. Одна полка полностью заставлена юридическими справочниками, кодексами и прочей нормативно-правовой литературой. И только потом я замечаю, что стены здесь бежевого цвета, а не серые, как в других комнатах.
Видимо, я долго рассматривала комнату, потому что Макс уже сидит за столом и что-то пишет, кажется.
- Что ты пишешь? – медленно подхожу к нему.
Макс протягивает лист формата А3, и я вижу портрет ребенка, нарисованный карандашом. Беру в руки. Работа еще не закончена, но выглядит потрясающе. Аккуратно провожу пальцами по детскому лицу, которое мне улыбается. На столе замечаю еще несколько работ: пейзаж, геометрические фигуры, цветы. Ничего подобного в жизни не видела.
- Это…ты нарисовал? – наконец, спрашиваю я.
- Да. Нравится?
Я округляю глаза.
– Ты еще спрашиваешь? Это восхитительно! Я в восторге! С ума сойти! Фантастика! – я не могу остановиться, Макс смеется. – Ты рисуешь? Почему тогда юридический?
- Это хобби, - Макс кивает на лист в моей руке, – хобби, которое приносит мне неплохие деньги, - пожимает плечами, словно это пустяк, а не талантливые работы, - а юридический – это стабильность и теперь я отлично знаю свои права.
- Чем ты еще меня удивишь? – спрашиваю я, прищурившись.
- Если я раскрою все свои таланты, ты будешь от меня без ума, - мы смеемся, – почему не переодеваешься? – Макс дергает за толстовку, которая перекинута через мое плечо.
- Ах, да! Собственно поэтому я тебя искала.
- Мой любимый костюм. Кажется, мне было 14, когда мне его подарили, – изящным движением выдергивает карандаш, зажатый за ухом.
- Ого, – теряю дар речи.
- От сердца отрываю, – шутит Макс.
Звонит его телефон. Я узнаю голос Стинга. Прогресс! Оставляю Макса одного.
Я смотрю на вещи в своих руках и пытаюсь представить 14-летнего Макса. Возраст, когда остатки детскости борются с неизбежным взрослением. Возраст, когда мы являемся максималистами, и нам кажется, что мы всегда правы. Возраст, когда все дороги перед нами открыты и мы думаем, что нет ничего невозможного.
Несмотря на ангину и температуру сегодня необычный день. Макс начинает открываться мне. Приятно осознавать, что тебе доверяют. Вдвойне приятно, что это делает человек, которого ты знаешь буквально месяц. Много раз читала и слышала, как едва знакомые люди понимают, что они родственные души. Только общаясь с Максом, я начинаю понимать, что такое действительно случается в жизни.
С радостью надеваю костюм Макса. Я не могу отказать ему, не после всего, что он для меня сделал и делает. Втягиваю голову в плечи, чтобы насладиться запахом свежести и трав. Даже, сквозь забитый нос, я улавливаю эти нотки. Если я ослепну (тьфу, тьфу, тьфу), то непременно узнаю его по этому запаху.
- Если причешешься, то скажу: «ты выглядишь круто!» - Макс застает меня в самый неудачный момент. Еще подумает, что я фетишистка! Что он сказал о моих волосах? Я хлопаю руками по голове. Птичье гнездо! Вот так называется моя прическа!
Макс смеется надо мной все время, пока я не разгоняю птичье гнездо на своей голове. Как обычно, сначала чувствую смущение, неловкость, но с каждым взрывом его смеха во мне борются злость и желание смеяться вместе с ним.
Стиральная машинка пищит. Демонстративно выхожу из комнаты. Но улыбаюсь, пока Макс не видит этого.
На обед Макс тушит курицу с овощами, а на гарнир – рис. Пока он колдует у плиты, я бью баклуши, потому что температура выше 39. С пол часика лежу на кровати. Время от времени, проваливаясь в сон. Измеряю температуру и встаю.
- Ты вовремя! Садись.
Во время обеда понимаю, что восприятие вкуса слабое. Это на руку только мужьям, которые не любят стряпню своей жены.
- Как давно ты рисуешь? - спрашиваю я.
- Сколько себя помню.
- Заканчивал художку?
- Самоучка.
- У тебя талант…на мой взгляд, – поправляюсь я, – я не знаток живописи, но все что ты делаешь потрясающе. Пожалуй, закажу тебе портрет своего сына.
- Клиентская база пополняется, – смеется Макс.
- Кстати, а где ты их находишь, клиентов имею в виду?
- Через знакомых, через офис.
- Офис?
- Дизайн-студия. В основном я там работаю. Внештатный сотрудник.
- А не в основном?
- Слушай, болезнь тебе только на пользу, разговорчивая такая. Болей чаще.
- Спасибо. Ваша доброта не знает границ! – язвлю я.
Стинг оповещает о входящем звонке.
- Здорова, Толстый!
- Дома.
- София у меня. Нормально, только потеет как беговая лошадка, – Макс хохочет. Ушам своим не верю, что об этом он говорит Кириллу. Строю самое злое лицо.
- Ладно, Толстый увидимся. Если конечно я выживу. Что-то София не в духе! – слушает, что-то говорит в ответ Кириллу, смеется и завершает звонок.
- Значит беговая лошадка, – делаю обиженное лицо.
- Это твои слова, если помнишь.
- Не помню, – вру я, – зачем ты это делаешь?
- Только не говори, что обиделась, это же шутка. – Макс удивленно смотрит на меня.
- Зачем ты заботишься обо мне? – наконец-то я озвучиваю вопрос, который не дает мне покоя с первого дня нашего знакомства.
- Не знаю, – Макс пожимает плечами. Протягивает мне батончик КитКата.
- Не знаю, зачем ты это делаешь, – к сожалению я не получаю долгожданного ответа, разворачиваю батончик, – но я бы хотела иметь такого заботливого брата как ты.
- Вот поэтому я это и делаю, – глаза Макса горят, словно он разгадал загадку. – Если бы ты вешалась на меня как другие девчонки, я даже пальцем не пошевелил. И еще, – моя рука с батончик замирает на полпути, – ты выбрала меня, а не единственную подругу, - чокаемся кружками.
