Брендон Сандерсон - Архив Буресвета. Книга 1 : Путь королей
Далинар коротко кивнул и повернулся к Садеасу спиной.
— Уходим, — приказал он своим сопровождающим.
— А ведь они бесполезны, — процедил Садеас. — Далинар Холин, ты один из десяти дурней! Разве не понимаешь, до чего обезумел? Об этом поступке будут говорить как о самом глупом решении, которое когда-либо принял великий князь алети!
Далинар не оглянулся. Он подошел к Каладину и остальным членам Четвертого моста:
— Идите. — Голос великого князя Холина звучал мягко. — Заберите свои вещи и раненых. Я пошлю с вами солдат для охраны. Оставьте мосты и поскорее приходите в мой лагерь. Там вы будете в безопасности. Я даю вам слово чести.
Он пошел прочь.
Каладин стряхнул оцепенение и, бросившись за великим князем, схватил его за бронированную руку:
— Погодите. Вы... это... что сейчас произошло?!
Далинар повернулся к нему и положил руку на плечо — синяя латная перчатка великого князя блестела, выделяясь на фоне остального сланцево-серого доспеха.
— Я не знаю, что с вами сделали. Могу лишь догадываться, какой была ваша жизнь. Но вот что мне известно: в моем лагере вы не будете ни мостовиками, ни рабами.
— Но...
— Сколько стоит человеческая жизнь? — негромко спросил Далинар.
— Работорговцы говорят, около двух изумрудных броумов. — Каладин нахмурился.
— А что думаешь ты?
— Жизнь бесценна, — тотчас же ответил он, повторяя слова отца.
Далинар улыбнулся, в уголках его глаз появились морщины.
— Надо же, какое совпадение — это и есть настоящая стоимость осколочного клинка. Выходит, сегодня ты и твои люди пошли на жертвы, чтобы купить мне двадцать шесть сотен бесценных жизней. И я смог с вами за это рассчитаться всего лишь одним бесценным мечом. По-моему, хорошая сделка.
— Вы и в самом деле так считаете? — спросил изумленный Каладин.
Улыбка Далинара сделалась поразительно отеческой.
— С точки зрения чести? Безусловно. Вперед, солдат, доставь своих людей в безопасное место. А попозже вечером у меня будет к тебе несколько вопросов.
Каладин бросил взгляд на Садеаса, который благоговейно рассматривал свой новый клинок.
— Вы сказали, что разберетесь с Садеасом. Вы так это и планировали?
— Я не разобрался с Садеасом. Я разобрался с тобой и твоими людьми. Сегодня мне надо сделать кое-что еще.
Короля Элокара Далинар нашел в дворцовой гостиной.
Великий князь Холин еще раз кивнул стоявшим снаружи гвардейцам и запер за собой дверь. Солдаты выглядели обеспокоенными. Ничего удивительного; он отдал им весьма необычный приказ. Но они все выполнят. Они носили цвета короля, синий и золотой, однако на самом деле были людьми Далинара, выбранными за свою особую преданность.
Дверь щелкнула и закрылась. Король в осколочном доспехе рассматривал одну из своих карт.
— А-а, дядя! — Он повернулся к Далинару. — Хорошо. Я хотел поговорить с тобой. Знаешь, какие слухи ходят о тебе и моей матери? Понимаю, что ничего предосудительного не могло случиться, но меня действительно тревожит, что болтают люди.
Далинар пересек комнату, топая по роскошному ковру латными ботинками. По углам висели заряженные бриллианты, а резные стены переливались — свет отражался от вделанных в узоры блестящих кварцевых осколков.
— Дядя, ну честное слово, — продолжал Элокар, качая головой. — Твоя репутация среди обитателей лагеря начинает меня всерьез раздражать. Видишь ли, эти сплетни вредят и мне самому, так что... — Король замолчал, увидев, что Далинар остановился примерно в шаге от него. — Дядя? Все в порядке? Часовые доложили, что во время сегодняшнего штурма случилась какая-то неприятность, но я как раз глубоко задумался. Пропустил что-то жизненно важное?
— Да, — бросил Далинар и пнул короля в грудь.
От удара Элокар отлетел на стол, и тот сломался под внушительным весом осколочника. Король рухнул на пол, на его нагруднике появилась тонкая трещина. Далинар шагнул вперед и опять пнул племянника — на этот раз в бок, и к первой трещине прибавилась вторая.
Элокар в панике заорал:
— Стража! Ко мне! Стража!
Никто не пришел. Далинар изготовился снова пнуть Элокара, но тот, выругавшись, поймал его за латный ботинок. Далинар запыхтел, наклонился и схватил племянника за руку, рывком поставил на ноги и швырнул к стене комнаты. Король, запнувшись о ковер, налетел на стул. Во все стороны брызнули дощечки и щепки.
Король вскочил, вытаращив глаза от ужаса. Далинар двинулся на него.
— Дядя, да что на тебя нашло? — завопил Элокар. — Ты сошел с ума! Стража! Убийца в покоях короля! Стража!
Король рванулся к двери, но Далинар ударил его плечом и опять повалил.
Племянник покатился по полу, потом сумел упереться рукой и встать на колени; свободную руку он отвел в сторону. Рядом с ней появилось облачко тумана — король призывал свой осколочный клинок.
Далинар пнул племянника в кисть, едва в нее упало оружие. От удара меч вылетел из пальцев и опять превратился в туман.
Элокар неистово замахнулся, но Далинар поймал его кулак, потом наклонился и вынудил короля подняться на ноги. Поволок вперед и ударил кулаком в нагрудник. Элокар вырывался, но Далинар ударил еще раз, обрушив кулак в латной перчатке на доспех племянника с такой силой, что треснули броневые пластины на пальцах. Король болезненно охнул.
От следующего удара нагрудник Элокара разлетелся на оплавленные осколки.
Князь бросил племянника на пол. Элокар попытался встать, но нагрудник был центральным элементом осколочного доспеха. Без него броня на руках и ногах становилась слишком тяжелой. Великий князь Холин опустился на одно колено перед скорчившимся королем. Осколочный клинок Элокара опять возник из пустоты, но Далинар схватил запястье короля и ударил об пол, снова выбив меч. Тот исчез в тумане.
— Стража! — взвизгнул Элокар. — Стража, стража, стража!!!
— Они не придут, — мягко проговорил Далинар. — Это мои люди, и я дал им приказ не входить и никого не впускать, что бы они ни услышали. Включая твои мольбы о помощи.
Элокар затих.
— Они мои люди, — повторил Далинар. — Я их обучал. И поручил им эту службу. Они всегда были мне верны.
— Почему, дядя? Что ты творишь? Прошу, скажи мне...
Король чуть не плакал.
Далинар наклонился так низко, что ощутил дыхание короля.
— Тот инцидент с подпругой во время охоты, — тихо произнес он. — Ты сам ее перерезал, верно?
Глаза Элокара распахнулись.
— Седла поменяли до того, как ты явился в мой лагерь, — продолжил Далинар. — Ты это сделал, потому что не хотел, чтобы любимое седло испортилось, когда сорвется с лошади. Ты все спланировал, ты все сам устроил. Вот откуда взялась твоя уверенность в том, что подпругу перерезали.
Элокар съежился и кивнул:
— Кто-то пытался меня убить, но ты не поверил! Я... я думал, это можешь быть ты! И я решил... я...
— Ты перерезал собственную подпругу, создавая иллюзию явного покушения на твою жизнь. Такую, чтобы я или Садеас взялся за расследование.
Элокар, поколебавшись, опять кивнул.
Далинар зажмурился и медленно выдохнул:
— Элокар, ты хоть понимаешь, что натворил? Из-за тебя во всех лагерях в случившемся начали подозревать меня! Ты дал Садеасу шанс меня уничтожить. — Он открыл глаза и посмотрел на короля сверху вниз.
— Я должен был узнать... — прошептал Элокар. — Я не мог никому верить...
Он застонал под весом Далинара.
— А что с треснувшими самосветами в осколочном доспехе? Тоже твоя работа?
— Нет.
— Тогда, возможно, ты и впрямь кое-что вскрыл, — проворчал князь. — Думаю, обвинять тебя во всем и сразу не стоит.
— Можно я встану?
— Нет. — Далинар навалился еще сильней и положил руку королю на грудь. Элокар прекратил дергаться и в ужасе воззрился на него. — Если я нажму, ты умрешь. Ребра треснут — как веточки, сердце лопнет — как виноградина. Никто не станет меня винить. Они все шепчутся — зря, мол, Черный Шип не сел на трон еще много лет назад. Твои охранники верны мне. Никто не отомстит за тебя. Всем будет наплевать.
Далинар чуть усилил нажим, и племянник выдохнул.
— Ты меня понимаешь? — тихо спросил князь.
— Нет!
Великий князь Холин вздохнул и, отпустив своего племянника, встал. Элокар судорожно втянул воздух.
— Твоя одержимость убийцами, возможно, безосновательна, — проговорил Далинар. — Или же у нее имеются весьма серьезные основания. Так или иначе, ты должен кое-что понять. Я тебе не враг.
Элокар нахмурился:
— Так ты не собираешься меня убивать?
— Клянусь бурей, нет! Мальчик мой, я тебя люблю как сына.
Элокар потер грудь:
— У тебя... очень странно проявляются отцовские инстинкты.
— Я годами следовал за тобой. Я дарил тебе свою верность, преданность и свои советы. Я присягнул тебе... пообещал, поклялся самому себе, что никогда не возжелаю трон Гавилара. И все ради того, чтобы быть твоей надежной опорой. Но несмотря ни на что, ты мне не доверяешь. Ты устраиваешь спектакль с подпругой, впутывая меня, и собственными руками возвышаешь врага, чтобы ему легче было интриговать.
